– Вот и хорошо, – шепнул я Стальскому, предчувствуя веселье.
– Перельём в бутылку из-под «Метели», – махнул Глеб.
Даша ушла за водкой. А когда она вернулась, всё стало «красиво».
Тем не менее, чтобы впоследствии нарезать всего час эфирного времени считая рекламу, мы отсняли пять с половиной часов, в течение которых нам показывали новости, мы листали газетами, а вся редакция подкидывала нам темы для обсуждения. Это было тяжело. Все утомились. А мы с Глебом ещё и напились, причём без закуски.
Итак, половина восьмого вечера этого же дня. Марта выезжает с парковки «Кефира» и везёт нас в «Фанерный Пейзаж», где нам предстоит разбор полётов, с Сицилией Владимировной в роли председателя заседания.
*****
В самом начале совещания наш куратор подняла вопрос электронных средств коммуникации. Когда Стальские высказались по этому вопросу, Владимировна перевела взгляд на меня:
– У тебя? Есть аккаунты где-нибудь?
Меня повеселило слово «аккаунт». Я ответил:
– ВКонтакте есть. Только я пароль забыл. Полтора года прошло…
– Хорошо, – заключила Сицилия. – Тогда страница Глеба в Твиттере будет официальным электронным ресурсом «La Critic’и» и «Дивана» и всего остального, чем вы занимаетесь.
Марте явно не терпелось что-то сказать. Все перевели взгляды на неё.
– Сегодня сутра пораньше уже начали названивать рекламодатели, – восторженно начала Марта, разводя руками по кабинету Владимировны. – Наверное, больше половины из тех компаний, кому Вадим и Глеб полтора месяца назад рассылали СПАМ с рекламным предложением, звонили мне на телефон! Да, мальчики? Наверное, большая половина тех?.. – Марта посмотрела на меня.
Мы с Глебом сидели и улыбались. Владимировна тоже улыбалась, глядя на радость Стальской. Я не мог не спросить:
– Сицилия Владимировна, всё, что мы заработаем на рекламе ведь наше?
– Разумеется, – сквозь улыбку ответила Сицилия и покачалась на кресле вправо-влево.
Стальский, вполголоса, риторическим тоном заметил:
– Ещё бы!.. Тогда жалкие три тысячи были, а сейчас миллионы! Плюс материал на последней странице.
– Я, конечно, всем дозвонившемся говорила, что старые цены уже недействительны. Говорила всем: «Перезвоните после пятнадцатого».
– Ты записала всех, кто звонил? – повернувшись к Стальской на вертящемся кресле, спросил я.
– Ц!.. Конечно, – покачав головой над моим глупым вопросом, ответила Марта.
Сицилия усмехнулась. Было видно, что у неё хорошее настроение.
– Сами выберем: чью рекламу размещать, – проговорил Глеб.
Таким образом, визит к Сицилии превратился в обсуждение стратегии развития, а сама хозяйка кабинета с полуулыбкой на устах смотрела на нас и покачивалась на кресле из стороны в сторону. Минут через десять Владимировна сказала:
– Ладно, мои хорошие, всё идёт по плану.
Она замолчала. Мы ждали и тоже молчали.
– Так что?.. – начал я.
– Да-да, можете ехать, – сказала Владимировна.
– Это всё что-ли? – спросил Глеб.
– Всё. Если у вас всё, – ответила Сицилия.
– Так мы что, можем ехать? – спросил я.
– Не держу, – ответила Владимировна.
– Мы тогда поехали? – то ли сказал, то ли спросил Стальский.
– Езжайте, – сказала Владимировна.
– До свидания тогда, – сказал я, привставая.
– Ага, – сказала Владимировна.
– Ну, всё, мы пошли, да? – тоже привставая, сказал Глеб, смотря на сестру, которая тоже зашевелилась.
– До свидания, Сицилия Владимировна, – попрощалась Марта.
– До свидания, Марточка, – попрощалась с Марточкой Владимировна.
– А зачем мы приезжали? – спросил я.
– Аронов, – вдруг как будто вспомнила Владимировна. – Насчёт «последней страницы».
– Да, слушаю, – снова усаживаясь в кресло, сказал я.
– Просто хотела сказать, что меня всё устраивает, но можно и пожёстче.
Чтобы представить себе незнакомую ситуацию, воображение пользуется знакомыми элементами и именно потому не представляет её себе
М. Пруст
Глава о том, что хорошая погода не залог хорошего настроения
На следующий день я проснулся около полудня, но выспавшимся себя не чувствовал. Зашёл в ванную, затем спустился вниз. Стальский сидел за компьютером за стойкой и попыхивал папироской.
– А-а-а!.. – зевнул я и спросил: – А где Мартка?
– А-а… – заразился зевотой Глеб и ответил: – В город уехала. Незаконченные юридические дела. Типа. Но мы-то знаем.
Я поморщился и ответил: