– Чёрная дыра – это то место, где находится всё, что может прийти нам на ум.
– Кому вам? – сдерживая смех, спросил я. – Евреям что-ли?
Стальский повернулся в нашу с Мартой сторону и уставился на нас совершенно ненормальным взглядом. Тут уже я не мог больше себя сдерживать и покатился со смеху. Видимо для Марты эта сцена показалась чересчур нездоровой, потому что она кинула кофейную пару с дымящимся напитком в раковину, прошелестела через пространство комнаты (оставляя шлейф своего образа) и вышла в прихожую, где (судя по звукам с долгим эхо-эхо-эхо…) надела полушубок, сорвала связку своих ключей с крючка и хлопнула входной дверью. Мне уже не хотелось смеяться. Мне хотелось грустить. Через мгновение взревел Танк, и ворота начали раздвигаться.
– Тррр!!! Тр-тр-тр-тр!!!.. – подал голос с дивана Глеб. – Одна конфетка и три квадратика пастилы.
Информация – та же еда. Кто-то тщательно отбирает информацию, пережёвывает и усваивает, извлекая полезные элементы; кто-то беспорядочно жрёт, а потом блюёт ею. В обоих случаях большая часть информации оказывается дерьмом
Г. Стальский
Глава о пятнадцатиминутке у Владимировны, которая происходила пятнадцатого ноября в привычном для пятнадцатиминутках месте
15.11
Мы ещё не успели рассесться, а Владимировна уже задала вопрос:
– У вас имеются контракты на размещение рекламы в декабрьском номере?
Наши с Глебом головы повернулись на Марту. Стальская, секунду поразмыслив, ответила:
– Контракты закончились. А желающие разместиться в двадцатом номере имеются.
Сицилия нахмурилась. Стальская повторила свой ответ, сделав правильный акцент:
– Нет, Сицилия Владимировна, обязательств ни перед кем нет.
– Хорошо, – выдохнула Сицилия. – Марта-детка, слушай, что надо сделать…
Я люблю бриллианты, бриллианты,
Диаманты и их варианты…
Последняя зима
– Как тебе такое: «Человек, способный понять
многое, имеет потенциал стать человеком,
который может понять всё»?
– Мм… Не знаю, Глеб Егорыч.
Как будто это не в духе LaCritic’и, не думаешь?
– LaCritica испускает свой дух
Глава о двадца… последнем выпуске
La
Critic
’и
За сутки до первого декабря.
Глеб, Марта и я в эту ночь ночевали в городе, – в квартире Стальских. Так было нужно, потому что Сицилия сказала, что мы ей можем понадобиться. Судебный иск за клевету, первое заседание и неизбежное оправдание было позади. Последний месяц расправился с множеством наших нервных клеток. Мы стали какими-то грустными. Даже Глеб, который то и дело менял обстановку – работа над номером, отдых на курорте, уикенд в Неваде, встречи «одноклубников» – стал дёрганным.
Вечер.
– Вадим, – тихо позвала Марта с кушетки.
Словам больше не было необходимости складываться в предложения, а я думал о чём-то философском, глядя на экран компьютера.
– Вади-и-и-и-м, – как бы издалека протянула Марта.
– Что, Крошка? – ласково спросил я и повернулся к ней.
– Смотри, – она вытянула руки вдоль тела, закрыла глаза и расслабила мышцы лица.
Я внимательно следил за её действиями. Одними губами, не открывая глаз, Стальская проговорила:
– Когда я умру, я стану выглядеть вот так.
– Неплохо, – похвалил я.
– Что ты сделаешь с моим телом? – всё так же – одними губами спросила Марта.
– Ну, пока ты будешь ещё тёплая…
– Я серьёзно.
– Что с ним сделать? – серьёзно спросил я.
– Тебе решать.
Меня заворожила эта игра, и я задумался над ответом.
– Я сожгу тебя.
– М-м…
– Ты не против?
– Я согласна. А потом? Ты будешь переезжать с места на место и возить мой пепел с собой в дорогой изящной урне?
– Может быть. А может…