История России. Том 2. XIX–XX века. Учебное издание

Вера в знание высшей истины, блага народа, вера в сокрушительную силу организации видна в террористической деятельности народников. Народники не спрашивали народ, хочет ли он, чтобы убили царя, произвели потрясения и навечно загнали его в общины. В литературе наиболее наглядно это выразилось в теории заговора Ткачёва и в допущении возможности насилия по отношению к освобождаемому народу. А на практике это осуществили большевики после 1917 г.

7.5.6. Либералы второй половины XIX в.

После освобождения крестьян в России существовало либеральное, нереволюционное, общественное движение, выступавшее за развитие России по западному, капиталистическому пути. Российский либерализм имел свою специфику. В западных странах либералы (от латинского слова liber – свобода) – это люди, выступающие за как можно большую свободу предпринимательской деятельности, невмешательство государства в рыночные отношения или другими словами, за свободное, открытое общество, основанное на частной собственности, рыночных отношениях, демократии, свободе и уважении личности.

Российские либералы второй половины XIX в. выступали за необходимость перехода на чисто западный путь «культурного» капитализма, но насаждаемого сверху через государственные структуры, за сохранение самодержавия, полагая, что можно развивать капиталистический уклад без конституции и демократии западного типа. Они были против создания политических партий, образования элементов гражданского общества, а преобразования, по их мнению, должна была проводить просвещённая государственная бюрократия как основа продвижения вперед. По сути российские либералы выступали не за рыночное капиталистическое общество, а за индустриализацию России под государственным контролем и в интересах в первую очередь государства, а не общества.

Свою непосредственную задачу российские либералы видели в оказании содействия российским императорам в преобразовании России на новых основаниях. Эта точка зрения нашла отражение в приветственной речи одного из ведущих либеральных деятелей Б. Чичерина в адрес Александра III. Реакция царя на предложение содействия показала, что либералы серьёзно заблуждались и на счёт намерений самодержавия развивать Россию по капиталистическому пути, укреплять в ней права и свободы, так и на счёт потребности для царя в помощи с их стороны.

ГЛАВА 8. РОССИЯ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА: ВРЕМЯ РЕВОЛЮЦИЙ

8.1. Особенности социально-экономического развития России в начале XX в. Основные тенденции

XX век начался в России с экономического кризиса, закрылось около 3 тысяч предприятий, было уволено 112 тысяч рабочих, снизилась зарплата. Экономический кризис привёл к росту рабочего движения. Если в 1895—1900-м годах произошло 860 стачек при 250,6 тысячи участников, то в 1900—1904-м годах – 2219 стачек при примерно 500 тысячах участников. С каждым годов увеличивался процент политических выступлений рабочих: в 1898 г. их было 8,4%, в 1901 г. – 22,1%, в 1903 г. – 53,2%. Появляются новые формы борьбы рабочих – политические демонстрации (345 за эти годы), маёвки (первая случилась в Харькове в 1900 г.).

Росла напряжённость в деревне, страдавшие от малоземелья и выкупных платежей крестьяне всё чаще применяли активные формы борьбы: запашку земель помещиков, вырубку лесов, поджог имений вместо пассивных в виде отказа от выплаты податей и невыполнения повинностей. С каждым годом росло количество вызовов солдат для подавления проявлений крестьянского недовольства.

Всё говорило о том, что Россия находится на пороге грозных потрясений, причины которых лежали в глубине социально-экономического развития России, в борьбе различных хозяйственных укладов.

В начале XX в. в России происходят серьёзные экономические, социальные и политические перемены. Продолжался аграрный кризис, вызывая попытки разрешения путём революции и реформ, связанных с именем П. А. Столыпина.

Промышленность России начала XX в. изучалась историками в основном с точки зрения выявления в стране социально-экономических предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции. При этом до середины 1950-х гг. господствовали представления М. Н. Покровского и его учеников о низком уровне развития капитализма.

Затем появилась другая крайность – стремление доказать, что дореволюционная Россия быстро догоняла ведущие страны Запада на пути индустриального развития, а по уровню монополизации даже опережала некоторые передовые капиталистические страны (Францию и Англию, например).

Интересная точка зрения была высказана в 1960-е гг. К. Тарновским и его сторонниками о многоукладном характере экономики дореволюционной России.

В последние годы развивается новый, цивилизационный, подход к истории России (Л. И. Семенникова и другие), в котором история России начала XX века рассматривается под углом зрения борьбы двух типов цивилизаций (западного и восточного) или выбора развития по пути той или иной цивилизации.

8.1.1. Аграрный вопрос в России. Крестьянское и помещичье землевладение

Около 80 процентов населения России жило в деревне и так или иначе было связано с сельским хозяйством и, конечно же, интересы этой основной массы населения и её положение имели решающее значение для определения путей дальнейшего развития страны.

В деревне главным был вопрос о земле. Вот свидетельство крестьянского депутата Государственной Думы Данилюка. При обсуждении столыпинского аграрного закона он говорил, что «мы не удовлетворим крестьян этим законом. Обратите внимание на безземельных и малоземельных… загляните в любую деревню, какая там царит голодная и холодная нищета. Крестьяне живут чуть ли не совместно со скотом, в одном жилом помещении. Какие у них наделы? Живут на 1 десятине, на 1/2 десятины, на 1/3 десятины, и с такого малого клочка приходится воспитывать 5, 6 и даже 7 душ семейства. Нам предлагают переселение в Сибирь, но, помилуйте, переселиться может тот, кто обладает денежными средствами, но как же нашему голодному и холодному крестьянину, у которого за душой ни копейки, как же ему переселяться».[94 - Аврех А. П. А. Столыпин и судьбы реформ в России // Коммунист. 1991, №1. С. 48—49.]

В 45 губерниях Европейской России только 21% владельцев имений вели собственное хозяйство, 47% сдавали землю в аренду, 32% вели хозяйство смешанным способом. Таким образом, большая часть помещичьей земли обрабатывалась крестьянами собственными силами через аренду земли у помещиков и отработки, как при крепостном праве.

Кроме того, крестьянская надельная земля была обложена всяческими платежами, её нельзя было свободно продавать и покупать, цены на землю и арендные платежи были очень высокими. К 1906 г. крестьяне выплатили 2,5 млрд рублей выкупных платежей, с начала 1860-х гг. до 1910 г. затратили 2 млрд рублей на покупку частновладельческих земель. За аренду у помещиков примерно 20 млн десятин земли у крестьян уходило ежегодно в конце XIX – начале XX вв. около 150 млн рублей, а в период столыпинской аграрной реформы – не менее 250 млн рублей.[95 - Ковальченко И. Д. Столыпинская аграрная реформа. (Мифы и реальность) // История СССР. 1991, №2. С. 56.] Ограничения купли-продажи надельной земли, невыгодность её покупки из-за обременённости платежами препятствовали переходу земли в руки наиболее предприимчивых крестьян – зарождавшихся фермеров.

Конечно, и среди помещиков, и среди крестьян (особенно на Северном Кавказе, в Новороссии, Поволжье и Сибири) были хозяева, ведшие дело предпринимательским способом. Но их было мало, они были связаны в своей деятельности крепостническими пережитками. И обратим особое внимание – очаги крестьянского аграрного предпринимательства (как и помещичьего и вообще аграрного предпринимательства) были расположены в основном на окраинах Российской империи, а вблизи политических центров зрело недовольство «голодных и холодных» крестьян.

При этом нельзя ограничиваться указанием на неравномерное распределение земли между крестьянством и помещиками и острую нехватку земли у крестьян, вызванную сохранением помещичьего землевладения. Крестьянская община помогала крестьянам выстоять в борьбе с природой, налоговым гнётом государства, с эксплуатацией помещиками, но препятствовала наиболее полному проявлению сил и предприимчивости энергичных и хозяйственных мужиков.

Сохранение помещичьего и надельного землевладения, огромные трудности для развития аграрного капитализма приводили к сохранению отсталых способов земледелия, консервации устаревших социальных структур в деревне и, как следствие, низкой эффективности сельского хозяйства России. Так, например, выглядят сравнительные цифры урожайности хлебов в России с её западными соседями за пять предвоенных лет – 1908—1913 гг. (в среднем с одной десятины): Германия 140 пудов, Англия – 150, Голландия – 162, Бельгия – 165, Дания – 195, Россия – 45.[96 - Письмо К. Д. Савченко И. В. Сталину 10 мая 1927 г. // Известия ЦК КПСС. 1989, №8. С. 202.]

В стране, где четверо кормили одного случались периодические неурожаи и голод, последний – в 1911 г., когда бедствие охватило 20 губерний Европейской России и в продовольственной помощи, по официальным данным, нуждались 20 млн человек.

Само крестьянство в России потребляло хлеба в недостаточном количестве. Среднегодовое потребление хлеба крестьянами в 1911—1913 гг. равнялось 21,3 пуда, в 1913 г. – 23 пуда против 29 пудов в Бельгии и было одним из самых низких в Европе.

Тем не менее Россия вывозила в 1909—1913 гг. (в среднем в год) 727 млн пудов хлебов. В отдельные годы экспорт хлебов давал свыше 50% доходов от суммарного экспорта. При этом Россия вывозила пшеницу преимущественно в зерне, а США в виде муки. Например, в 1911 г. доля муки составляла 81,2% суммарного объема экспорта хлебов США, а в российском хлебном экспорте мука составляла 2,1%. Как результат Россия стала вытесняться даже с финского, прибалтийского и польского рынков муки.[97 - Фигуровская Н. К., Симонов В. В. Н.Д.Кондратьев и российская экономика чрезвычайного времени // Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991. С. 34, 38—39.]

По потреблению городского населения накануне мировой войны Россия не уступала США. Но при существовашем тогда соотношении сельского и городского населения в России иначе и быть не могло. Чрезвычайно важен ещё один момент. В России основная масса крестьян продавала хлеб не потому, что он был лишний и не для того, чтобы получить прибыль и вложить её в развитие производства, а для получения денег на уплату различных платежей и покупку минимума потребительских товаров. Вследствие узости внутреннего рынка и необходимости для крестьянина продать как можно быстрее, хлеб в России был очень дёшев и поэтому конкурентоспособен на внешнем рынке, но мало пригоден для ведения рентабельного предпринимательского хозяйства при малых объёмах производства. К тому же значительную часть товарного хлеба, особенно на экспорт, давали хлебопроизводящие губернии Черноземья и степной полосы Поволжья, Северного Кавказа и Новороссийского края. В этих же губерниях была сосредоточена основная масса сельскохозяйственной техники, использовались передовые аграрные технологии. Если бы крестьяне освободились от крепостнических платежей и чрезмерных налогов, то они сократили бы продажу хлеба и увеличили собственное потребление, что и произошло в 1920-е гг.

Таким образом, крестьянское общинное полунатуральное хозяйство в начале XX в. переживало глубочайший внутренний кризис, который невозможно было разрешить при его сохранении в прежнем виде. Для крестьянского хозяйства характерно стремление к замкнутости, к производству всего необходимого для жизни собственными силами – не только продовольствия, но и одежды, инвентаря. В рамках крупной общины с наличием кузницы, кожевенного, шорного и других производств крестьянское потребительское хозяйство становится практически самодостаточным, не нуждающимся в товарном производстве. Целью производства такого хозяйства является обеспечение элементарного выживания, в отличие от крупного товарного производства, особенно капиталистического типа. В течение веков вырабатываются и соответствующие психология, мораль, нормы поведения крестьян – главное произвести столько, чтобы хватило до нового урожая и осталось немного на неурожайный год, всё что сверх того – можно проесть сразу, поделиться с соседями, но не вложить в развитие своего хозяйства. Такой тип экономического поведения получил название «экономики выживания». Крестьянскому натуральному хозяйству «экономики выживания» соответствует низкий уровень земледелия, абсолютное преобладание экстенсивных методов увеличения объёмов производства. В начале XX в., как и в течение веков, большинство крестьян пахало землю примитивными плугами или сохами, сеяли из лукошка, убирали хлеб серпами и косами. При таком уровне агротехники прирост объёма сельскохозяйственного производства возможен только за счёт расширения посевных площадей. Крестьянское натуральное потребительское хозяйство может существовать долгое время только при отсутствии роста населения или (и) наличия резерва нераспаханных земель, на которые может уходить излишнее население.

Но к началу XX в. возможности расширения пределов Российской империи и освоения новых земель при том уровне энерговооруженности земледелия были практически исчерпаны, а население после 1861 г. и до 1912 г. выросло примерно вдвое. На малонаселённых окраинах условия земледелия были совсем не такими, как в центре Европейской России, там требовались другие приёмы и большие затраты. К тому же излишек земель на окраинах России был не столь большим, как казалось. Дело в том, что в природно-климатических условиях России (длинная зима, короткий летний рабочий сезон) затраты на ведение земледельческого хозяйства – количество рабочего скота, капитальные постройки, запасы на зиму – гораздо больше, чем в Европе, следовательно, размеры земельных владений должны быть больше, особенно при товарном характере производства. Такие хозяйства и преобладали на окраинах страны – в степной полосе, в Поволжье и Сибири. Приток переселенцев лишал старожилов возможности расширения своих хозяйств и ставил под угрозу такого же аграрного кризиса, как в историческом центре России. Там же, а это преимущественно бывшая крепостная деревня, давно не было свободных земель, а население росло и это приводило к дроблению наделов, распашке лугов и пастбищ и вытекающему из этого кризису скотоводства. Более половины крестьянских хозяйств Европейской России накануне первой мировой войны имели одну лошадь или были вовсе безлошадными. Сокращалось поголовье крупного рогатого и мелкого скота в расчёте на одно хозяйство.

Крестьянское хозяйство лежало в основе всего старого полуфеодального социально-экономического уклада, его кризис приводил к кризису всего российского общества. Вот почему аграрный кризис и крестьянство привлекали к себе столь большое внимание политических партий и государства.

8.1.2. Аграрные программы политических партий

Характер предложений решения аграрного вопроса политическими партиями зависел как от интересов социальных слоёв, которые эти партии представляли, так и от их взглядов на будущее России.

Крайне правые и черносотенные партии и группы вообще не хотели что-либо менять в аграрном строе России, они не видели и не хотели видеть тех изменений в стране, которые уже произошли. Необходимо отметить антикапиталистическую, антирыночную направленность взглядов крайне правых, которым не нравилось развитие частной промышленности, возникновение частных монополий в промышленности и крестьянской частной собственности на землю, которые они считали (и вполне справедливо) угрозой для их идеала – царского самодержавия. Поэтому крайне правые выступали даже против реформ Столыпина.

Варианты решения земельного вопроса с помощью распространения и укрепления частной собственности крестьян на землю и ликвидации общинной формы землепользования выдвигали Союз 17 октября и партия кадетов. Октябристы были единственной политической силой целиком и полностью поддерживавшей Столыпина в его реформах. Они выступали за уничтожение всякой административной опеки над крестьянами, волостных судов, за распространение выборных судебно-мировых учреждений на крестьянские дела, за урегулирование земельной аренды, за устранение крестьянского малоземелья за счёт казённых и удельных земель, путём переселения, а в случае необходимости за счёт частновладельческих земель путём добровольной покупки при участии государства, в самых крайних случаях посредством принудительного выкупа на справедливых условиях вознаграждения (по рыночным ценам). Большое значение октябристы придавали частной собственности на землю с целью поставить крестьян в положение индивидуальных владельцев земли.

Кадеты были сторонниками частной собственности на землю, её укрепления и защиты. Но они помещичью и крестьянскую надельную формы землевладения, феодальные по происхождению и характеру, рассматривали как формы частной собственности. Поэтому кадеты выступали за неприкосновенность дворянских имений, что не нравилось крестьянам и, в то же время, чтобы успокоить хоть немного крестьян, кадеты считали возможным частичное отчуждение помещичьих земель (особенно тех, которые были в аренде у крестьян) и передачу их крестьянам за «умеренную цену». Это уже не нравилось ни помещикам, ни крестьянам, последние хотели всю землю помещиков и бесплатно.

Эсеры продолжали верить если не в социалистические инстинкты русского мужика, то в возможность через крестьянскую общину прийти к социализму общинного типа. По этой причине они выступали против частной собственности на землю и разрушения общины (поэтому были бескомпромиссными противниками Столыпина и его аграрной реформы). Они предлагали проведение социализации земли, что означало ликвидацию частной собственности на неё и переход к общественному владению и распоряжению землёю демократическими общинами и союзами общин на началах уравнительного землепользования, запрет купли-продажи земли. Главным эсеровским лозунгом было требование предоставления земли только тем, кто её обрабатывает. Как подготовка к общинному социализму выдвигалась идея развития кооперации среди крестьян. Предлагались также конфискация монастырских и удельных земель, использование государственных земель для наделения крестьян.

Аграрная программа эсеров на деле обрекала крестьян на продолжение нищей, полуголодной жизни. Даже раздел между крестьянами всех помещичьих и государственных земель, при сохранении характера крестьянского хозяйства и низкого уровня агротехники (что было неизбежно при небольших размерах владений), мог дать в лучшем случае временную передышку. А потом, по мере роста населения, все проблемы вновь бы обострились. Сохранение господства в сельском производстве мелкого крестьянского полунатурального хозяйства сдерживающим образом влияло бы на развитие промышленности, замедляло, а при полной реализации эсеровских замыслов, могло и остановить индустриальное развитие России. В этом отношения последствия реализации аграрных идей крайне правых и крайне левых (эсеров) были бы одними и теми же. Это не случайно, так как и те и другие исходили из представлений об особом характере России, её особом историческом пути, только правые ничего не хотели менять, а эсеры желали убрать верхушку, а жизнь народа оставить прежней.

До революции 1905—1907 гг. социал-демократы уделяли мало внимания крестьянскому вопросу. В первой программе РСДРП были только положения о возвращении крестьянам отрезков и отмене выкупных платежей. Причина в том, что социал-демократы исходили из марксистских идей о разложении и исчезновении крестьянства в процессе развития капитализма, степень развития которого они сильно преувеличивали. Активное участие крестьян в революции подтолкнуло социал-демократов к разработке аграрной программы для привлечения на свою сторону крестьянства. При этом они исходили из идеи необходимости создания условий для капиталистического развития деревни.

Меньшевики выступали за отчуждение помещичьей земли и передачу её в распоряжение местных органов управления, которые бы предоставляли землю наиболее достойным крестьянам на определённых условиях (программа муниципализации земли).

Группа разделистов (большевики) предлагала просто разделить землю между крестьянами, считая, что остановить процесс разложения крестьянства, создания товарных хозяйств и обеднения, пролетаризации основной массы всё равно невозможно. Кстати, эти явления были бы и при осуществлении эсеровской программы социализации земли: вместо общинного социализма получился бы в любом случае аграрный капитализм, только более долгим и трудным путём.

Целям развития аграрного капитализма в России были подчинены идеи Ленина, высказанные им в работе «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции», написанной в 1907 г., но опубликованной только в 1917 г.

Ленин писал о заинтересованности пролетариата в появлении свободных фермеров и переходе земли в их руки: «Разумеется, интересы пролетариата требуют поддержки также мер, которые бы всего более содействовали переходу земледелия в России из рук крепостников-помещиков и закабаленных, задавленных темнотой, нуждой и рутиной земледельцев в руки фермеров. И проект „104“ есть не что иное, как платформа борьбы за превращение состоятельной части закабаленного крестьянства в свободное фермерство».

Ещё точнее и доказательнее в другом месте этой работы: «Основой раздела должна быть не старая надельная земля, распределённая между крестьянами сотню лет тому назад по воле помещичьих бурмистров или чиновников азиатской деспотии, – основой должны быть требования свободного, торгового земледелия. Раздел, чтобы удовлетворить требованиям капитализма, должен быть разделом между фермерами, а не разделом между крестьянами-„лежебоками“, из которых подавляющее большинство хозяйничает по рутине, по традиции, применительно к условиям патриархальным, а не капиталистическим. Раздел по старым нормам, т.е. применительно к старому, надельному земледелию, будет не чисткой старого землевладения, а увековечением его, не освобождением пути для капитализма, а обременением его массой неприспособленных и неприспособляемых „лежебок“, которые не могут стать фермерами. Раздел, чтобы стать прогрессивным, должен основываться на новой разборке между крестьянами-земледельцами, на разборке, отделяющей фермеров от негодного хлама. А эта новая разборка и есть национализация земли, т.е. полное уничтожение частной собственности на землю, полная свобода хозяйства на земле, свобода образования фермеров из старого крестьянства».[98 - Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 16. С. 249, 255—256.]

Два замечания к ленинским словам. Исчезновение патриархального крестьянства как социального слоя не означает разорение и нищету крестьян, они вполне благополучно могли жить в качестве наёмных рабочих и чем больше процветало бы фермерство и с его помощью городская промышленность, тем лучше жил бы бывший крестьянин, ставший рабочим. Но этот процесс преобразования патриархального крестьянства в фермеров, сельских и городских наёмных рабочих является длительным и чрезвычайно болезненным.

Второе. Эти ленинские идеи об аграрном преобразовании России должны были быть основой аграрных программ буржуазных партий. Но не стали. Что касается Ленина, то как социалист (и тем более коммунист), он был готов поддерживать свободное фермерство на этапе буржуазного развития, но был глубоко убеждён в преимуществах крупного коллективного хозяйства социалистического типа. Здесь лежит зерно раскола между большевиками и крестьянами после Октября. Крестьяне хотели остановиться на Декрете о земле, основное содержание которого сводилось к разделу земли, а большевики стремились к социалистическому преобразованию сельского хозяйства на основе крупных государственных и коллективных предприятий.

8.1.3. Аграрная реформа П. А. Столыпина

Много разногласий вызывают оценки столыпинской аграрной реформы. В советской историографии преобладала тенденция определять эту реформу как последнюю попытку спасти помещичье землевладение и саму монархию путём разрушения сельской общины, укрепления земли в личную собственность крестьян и создания в деревне слоя зажиточных хозяев. В настоящее время громче звучат голоса безусловных сторонников Столыпина, видящих в его реформах единственное средство спасения России. Многие полагают, что если бы Столыпину не помешали, то эта реформа привела бы сельское хозяйство России к процветанию.

Столыпин полагал, и совершенно справедливо, что простой передел всей земли между крестьянами проблемы не решал. В речи в Государственной Думе 10 мая 1907 г. он доказывал это так: если разделить между крестьянами всю землю, даже находящуюся под городами, то в Вологодской губернии пришлось бы всего, вместе с имеющимися наделами по 147 десятин на двор, в Олонецкой – по 185, в Архангельской – по 1309, в 14 губерниях не хватило бы и по 15 десятин на двор, в Полтавской – всего лишь по 9, в Подольской – по 8 десятин.

Главной причиной тяжёлого положения крестьянства было, по мнению Столыпина, не столько малоземелье, сколько преобладание общинного, уравнительного землепользования. В одной из речей он критиковал этот способ землепользования, указывая на отсутствие стимулов к более производительному труду, к использованию знаний и умений наиболее способных хозяев. В частности, Столыпин говорил: «Все будет сравнено, – [но нельзя ленивого] равнять к трудолюбивому, нельзя человека тупоумного приравнять к трудоспособному. Вследствие этого культурный уровень страны понизится. Добрый хозяин, хозяин изобретательный, самою силой вещей будет лишен возможности приложить свои знания к земле…

А эта уравненная и перекроенная Россия, что, стала бы она и более могущественной и богатой? Ведь богатство народов создаёт и могущество страны. Путём же переделения всей земли государство в своём целом не приобретёт ни одного лишнего колоса хлеба. Уничтожены, конечно, будут культурные хозяйства. Временно будут увеличены крестьянские наделы, но при росте населения они скоро обратятся в пыль, и эта распылённая земля будет высылать в города массы обнищавшего пролетариата».[99 - Столыпин П. А. Нам нужна Великая Россия… Полн. собр. речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906—1911 гг. М., 1991. С. 88—90.]