Черные Клены

– С ней быстрее будет, – настаивал Молчанов.

Старуха ещё немного пожалась и махнула рукой:

– Ладно, чёрт с тобой. Возьмёшь одну машину, но и поедешь один, друзья твои здесь пока побудут, под моим присмотром, – на последнем слове она вновь растеклась в беззубой улыбке.

– Справедливо, – сказал Молчанов, и они вернулись к путникам, которые неотрывно следили за их дёрганьями в стороне. Настоятельница кратко разъяснила суть соглашения и поручила послушнице показать путникам их место работы. Охраннику она приказала пригнать одну из машин.

Молчанов уехал. Снежу и Алёну отправили на склад перебирать овощи. Небольшое подвальное помещение, освещаемое лишь светом из окна, пропахло сыростью. Вокруг большой кучи овощей сидели ещё две женщины в чёрных рясах. Они молча осматривали картошку: хорошую клали в один контейнер, плохую – отбрасывали в сторону. За ними присматривала старая монахиня, она сидела на стуле у двери и следила за руками работниц: вдруг они ненароком юркнут в карман или куда ещё.

Во время работы Алёна спрашивала Снежу о Жене и жизни до Катастрофы, говорила о себе, девочка охотно отвечала на вопросы. Они иногда хихикали, но под косые взгляды монахинь тут же прекращали смеяться.

Антон, Женя, Вольф и дядя Рома ремонтировали стену монастыря. Говорят, она упала неделю назад во время урагана. Дядя Рома не мог долго стоять, потому командовал строительством сидя на табурете.

– Вот же попали, – проворчал Женя, оглядываясь на проходящих мимо монахинь. – А ведь Молчанов предупреждал.

– Да, Максимка умный, – пробасил Вольф.

– А тебе, наверное, сила досталась? – пошутил Женя.

– Ага, – не поняв шутки, улыбнулся Вольф,

– Левее надо, – послышался голос дяди Ромы. Антон и Женя поднатужились и поправили металлический лист.

– Надеюсь, твой брат скоро вернётся, – сказал Женя, поднимая второй лист металла, – а то надоело уже монастырь для монашек строить. Да и вообще, зачем сейчас нужны монастыри?

– Люди ищут утешения вот и идут в них, – сказал Синявский.

– По-моему, они просто пытаются убежать от реальности, – заявил парень.

Молчанов колесил по пустому городу в поисках семян. Магазины были вычищены уже давно. Выходя из десятого магазина, Максим остановился у входа, посмотрел на мутные стёкла универмага и заорал. Нервы его сдали, он сел на капот машины опустил голову на руки и закрыл глаза.

– Всё в порядке, не нервничай, – успокаивал он себя. – Терпение, терпение… Точно! Терпение, – воскликнул он и вскочил с капота. – Как я мог забыть?! А ещё в Эдем хочу попасть! Ну дурак… – протянул он, запрыгнул в машину и поехал дальше.

– Терпение, да, но сначала понимание. Где семена обычно хранятся, если не в магазинах? У дачников и на овощных базах, – отвечал на свои же вопросы Молчанов. – Частный сектор большой, да и соваться туда опасно, тогда остаётся овощная база. Где они расположены? Правильно на выездах из города.

Молчанов выехал на окружную дорогу, и сбавил ход, пытаясь обнаружить среди одинаковых бетонных коробок овощную базу.

– Нет, не она, тоже нет… – приговаривал он вслух. – Так, а это… Да, наверное, она, – Молчанов улыбнулся и заехал на территорию небольшого кирпичного здания. В просторном складском помещении двери и стёкла давно были выбиты, внутри лежали опрокинутые полки, лотки с землёй, коробки и целлофановые пакеты. Посмотрев по сторонам и порывшись в грудах мусора, Молчанов нашёл лишь сгнивший обгрызанный помидор, посмотрел на него, вздохнул и швырнул в стену. Затем он сел на деревянный ящик и уставился в пол.

Вдруг за спиной послышались тихие шаги, звук становился всё громче. Сердце Молчанова заколотило, он замер, затем резко вскочил, обернулся и, хотел было вытащить из кобуры пистолет, но она оказалось пустой – пистолет остался в монастыре. Молчанов стоял и смотрел выпученными глазами на незваных гостей: двое мужчин в бежевых костюмах не спеша шагали к нему.

– Бандиты? – подумал Максим и судорожно стал искать, чем защититься.

– Максим Молчанов? – громко произнёс один из незнакомцев. Молчанов не понял: ему послышалось или бандит назвал его по имени? Мужчины остановились в паре метров от Молчанова и пробежали по нему взглядом.

– Кто вы? – прошептал Максим.

– Агенты Эдема, – сказал второй незнакомец.

– Эдема? – Молчанов почувствовал, как внутри разгорается пламя надежды. «Агенты Эдема пришли к нему? Не может быть? Терпение – вот оно что! Точно, Чижов говорил, что мир постоянно меняется, остаётся только ждать подходящего момента и действовать. Действие – третья добродетель. Вот оно, пазл сошёлся» – думал Максим.

Агенты переглянулись и уставились на зависшего Молчанова.

– Кх–кх, – как бы поперхнулся один из них. Молчанов очнулся. – Скажем прямо, времени у нас нет. Эдем интересуют обстоятельства гибели комплекса № 236 и ваши дальнейшие действия.

Молчанов собрался с мыслями и рассказал, что случилось.

– Понятно, – проговорил один из агентов.

– Вы можете мне помочь с одним делом? – осторожно спросил Молчанов.

– Каким ещё делом?

– Мы застряли в монастыре неподалёку отсюда. И чтобы выбраться оттуда, нужен набор семян.

– Семян? – переспросил агент.

– Да, – кивнул Молчанов. – Помидоры, огурцы и прочие.

– Хорошо. Когда?

– Сегодня.

Агент вздохнул и кивнул:

– Хорошо, ждите. Потребуется время, чтобы достать их. Вечером вернёмся.

– А можно ещё спросить? – вклинился Молчанов.

– О чём?

– Как попасть в Эдем?

Агенты усмехнулись:

– Вроде помощник самого Чижова, а не знаешь. В Эдем кого попало не пускают, даже помощников. Только учёные, агенты и приглашённые специалисты.

– Вы можете тогда попросить, чтобы мне предоставили доступ?

– Мы передадим старшему агенту вашу просьбу. А пока ждите нашего возвращения.

Агенты уехали, Молчанов остался на складе. Он наворачивал круги, пинал пустые коробки и представлял, как приезжает в Эдем, все его встречают как героя, который выполнил опасное задание. Какое? Ну, найдётся какое-нибудь…

Максим вернулся в монастырь глубоким вечером, почти ночью. Его встретила настоятельница и тут же уставилась сумку, висевшую на его плече.

– Достал? – тихо спросила она. Молчанов кивнул. Настоятельница повела его к себе в кабинет.

Кабинет настоятельницы раньше был кабинетом директора садика. Всё в нём осталось по-прежнему сдержанно–роскошным: мебель, стены и окна, только над столом монахини весело деревянное распятие, а не портрет президента.