– Чаво вдруг!? – взвился старший Сальков. – Мы што, воры?
– Это мы поглядим.. Не надо перечить, тащите сюды сумки и мешки.
– Ладно, давай покажем. – сказал Каменев, – пусть убедится.
Казаки выложили перед вахмистром пожитки и отступили к стене сарая. Тот присел перед сумками и мешками, оглядел притихших казаков и приступил к делу. Сначала он взялся за поклажу младшего урядника Земскова. Открыв перемётные сумки, он стал неторопливо перебирать вещи, и сразу нарвался на злое замечание старшего Салькова:
– Ты что, из тайной канцелярии? Что ищешь? Спроси, мы ответим.
Абасов ощерился и сказал:
– Что ищу, сами знаете, а найду – будет на вас рапорт.. – затем вспомнив о том, что должен объяснить причину досмотра, заорал, потеряв терпение. – Где рыба!
Посмотрев на удивленные, ничего не понимающие лица казаков, интендант быстро просмотрел пожитки Линейцев, поднялся и оглядел сумрачное помещение. Сарай был пуст, всего лишь несколько больших булыжников, используемых здесь в качестве стульев и проем в стене, где стояли Линейцы. Вахмистр понимающе расплылся в улыбке и руками показал, что надо расступиться. Подойдя к проёму, он многозначительно оглядел присутствующих и заглянул за стену. Некоторое время он всматривался в сумеречный берег, потом издал фальшивый смешок и произнёс:
– Ничего нет, странно..
Больше не говоря ни слова, вахмистр проследовал мимо озадаченных казаков и удалился в дом смотрителя. Проводив его взглядом, Савелий, в числе остальных, бросился к проёму в стене и заглянул вниз.
– Действительно ничего… – присвистнув, заметил младший Сальков и многозначительно посмотрел на Каменева. Тот стушевался и произнёс, словно оправдываясь:
– Я же не знал, что здесь так круто…
– Зато вахмистр остался в дураках. – сказал Савелий. Он решил что пора вмешаться: ситуация переросшая в поучительную историю, как обманувший получил по заслугам, была явно не для этого случая.
Поужинали пустой похлёбкой из полбы. Об уплывших шомполах вместе с форелью старались не говорить, но каждый думал именно об этом. Видимо из-за этого разговоры на другие темы не клеились. Не было фантастических баек про нежить, не произносились трагическим шёпотом истории о молодой колдунье, из соседнего селения, утонувшей в чёрном омуте… Савелий доел свою похлёбку и отправился спать. Вскоре над почтовым двором невидимым покрывалом легла тишина.
С раннего утра покой станции был нарушен визгливыми криками вахмистра: униженный вечером, он со всей страстью младшего офицера имел подчинённых, как говорится и в хвост и в гриву. Бедные обозники метались, как обезьяны в клетке, не зная какую из команд выполнять в первую очередь. Линейцы кидали хмурые взгляды на разбушевавшегося Абасова и негромко переговаривались. Комментируя вчерашний вечер все сошлись на том, что было забавно наблюдать, как опростоволосился вахмистр и был наказан жадный смотритель станции. Савелий заметил, что никаких угрызений по поводу воровства форелей никто не почувствовал, жаль было только уплывших шомполов и испорченного ужина. В восемь часов двинулись в путь. До Тифлиса предстояла долгая дорога в семьдесят вёрст с короткой остановкой в Мцхете. По правому берегу пройдя до Павлеури, караван добрался к местечку Хамуша. Фельдъегеря уставшие от буйства вахмистра, который продолжал изгаляться над подчинёнными, пристроились к Линейцам. Один из них с аксельбантами и саблей, другой обер-офицер Фельегерского корпуса с аксельбантами и эполетом. Подъезжая к Ананури, где находилась крепость арагвийских эриставов, древних правителей этого края, обер-офицер оживился, и указывая на развалины, сказал:
– Обратите внимание, на эти руины – это остатки неприступной крепости, которая возникла в 16 веке и служила северным форпостом обороны Закавказья. Здесь на слиянии рек Ведзатхвети и Арагви, была сначала воздвигнута башня, а спустя некоторое время – крепость Ананури. Эриставы – местные феодалы постоянно враждовали друг с другом. – говоривший, видимо основательно знавший историю, говорил уверенно, словно профессор читающий свою лекцию. – В 1739 году крепость была штурмом взята ксанским эриставом Шанше, в отряде которого было много лезгин. Хозяин замка вместе с приближёнными, был обвинён в предательстве грузинского народа и сожжён вместе с приближёнными в башне, где они пытались спастись. В дальнейшем крепость несколько раз спасала Душетию от набегов лезгин и аварцев, а в 1795 году встала на пути вторгшихся в Грузию войск Ага-Магомед-хана, не пропустив его дальше по ущелью. Сейчас, извольте видеть, после ухода русских войск, крепость пришла в запустение. Сохранились лишь три древние башни: круглая, квадратная и с пирамидальной крышей, а так же храм-усыпальница эриставов Гвтаеба, храм Успения и, на территории нижнего укрепления, однонефная церковь Мкурнали с колокольней.
Пока перебирались через неглубокую и узкую Ведзатхвети, казаки смогли достаточно подробно рассмотреть замок и нижние укрепления. Проезжая мимо приземистой арки, отделанной местным камнем, Савелий боролся с искушением направить Черныша в приоткрытый створ ворот. Любопытство было вознаграждено: из-за приоткрытой двери вышел старик с мальчишкой лет десяти в папахе, который что-то говорил старику, указывая на обоз. Наконец, тот сдался и кивком головы отпустил внука. Малец рванул со всех ног, и подбежав к Вахмистру, закричал звонким голоском на корявом русском, протягивая руки и показывая жестом, что хочет хлеба. Вахмистр не обращая внимания на попрошайку, заорал на ближнего возничего: – «не спать, глядеть в оба!», затем дал коню шенкелей и проскакал в хвост обоза. Солдат, ехавший в следующей телеге, воровато оглянулся на удалявшееся начальство, достал хлеб из сумки, и отломив краюху, бросил мальцу. Тот схватил добычу и убежал к старику, забыв поблагодарить руку дающего. И только старик, получив хлеб, поднял руку в христианском благословении.
К Мцхете подъехали после обеда. Некогда богатая и могущественная столица Иберийского государства, после того, как статус главного города перешёл к Тбилиси, постепенно сдавала свои политические позиции и со временем сжалась до размеров небольшой деревни. Не изменилось одно – Мцхета оставалась духовным христианским центром страны. Древний собор Светицховели – первый храм в Грузии, как и в древности, являлся главным святым местом коронации и захоронения грузинских монархов. Обогнув собор, караван остановился у Антиохии, расположенной в слиянии Арагви и Куры. Антиохия или церковь св. Стефана была построена царём Арчилом в благодарность Богу, после изгнания персов. Здесь, поблагодарив царя, в саду Антиохии на берегах рек путники устроили привал.
– Здесь, в Мцхете похоронена вся история Грузии. – заявил обер-офицер Фельдъегерского корпуса. Он соскочил с коня, и покрутив головой, изрёк:
– Sis transit gloria mundi – что по русски звучит следующим образом: – «Так проходит мирская слава». Судьбы городов похожи на судьбы людей. Скажем у одних городов жизнь протекает мирно и медленно и судьба их скупа и неказиста: место их вдалеке от исторических событий, а есть другие города, они стоят на изломах истории, принимая на себя великие решения и великие беды. – Увидев, что вокруг собрались заинтересованные лица, любитель истории продолжил. – Мцхета видел и Александра и Помпея, был разрушен не раз и не раз возрождался; он видел и старую и новую эру и первым принял христианство. Главный собор Светицховели возрождался трижды: царь Мириан, принявший в 326 году христианство, построил здесь деревянную христианскую церковь, которая век спустя была уничтожена при нашествии вражеских войск, на её месте Вахтангом Горгасалом была возведена каменная базилика, разрушенная Тамерланом в 1000 году. Через десять лет после нашествия Тамерлана, архитектор Арсукисдзе, на месте руин за девять лет построил большой собор в форме креста. Это был последний храм Светицховели.
– Так что, здесь кроме этого ничего больше нет? – прозвучал вопрос из обступивших его Линейцев. – Расскажите, извините как вас?
Обер-офицер зарделся от такого внимания слушателей.
– Александр Николаевич Карамзин. Всегда к вашим услугам. Страсть к истории у меня от батюшки. Древние источники 4-3 веков до н. э. Упоминают, в Мцхете было несколько районов. Среди них Цицамури, Армазис-цехе, Джвари и цитадель, крепость Бебрисцихе, что в переводе с грузинского означает «крепость старца», – это древнее фортификационное сооружение, возведённое в девятом веке для защиты города с севера. Мы могли его видеть когда проезжались пути в Мцхету. Имея серьёзные оборонные сооружения, состоящие из трёх фортов: Армази, Багинети и Цицаиури, город постоянно подвергался набегам и войнам. В 738 году Мцхета понесла огромный ущерб во время разгрома хазар Омейядинским халифатом, а в 15 веке хромой Тимур закончил разрушение Мцхеты, превратив процветающее некогда регион, в глухую провинцию. С тех пор начался долгий период упадка. Сейчас среди пришедших в запустение храмов, остатков крепостных стен и полуразрушенных башен, остались лишь немногие образцы древней архитектуры. Среди них, наряду с кафедральным собором Светицховели, сохранились монастырь Самтавро и монастырь Джвари, которые заслужено являются наиболее значительными памятниками грузинской христианской архитектуры.
Фельдъегерь посетовал на нехватку времени, но посоветовал, при возможности, обязательно осмотреть храмы изнутри. Он предложил заглянуть в находящуюся рядом церковь Антиохии. Савелий, с несколькими энтузиастами, отправился за Карамзиным к невысокой базилике, и подойдя ко входу увидели на двери большой ржавый замок.
– Не судьба..– развёл руками фельдъегерь и добавил. – Как я уже говорил, они как люди: им не до общения сейчас.
Через полчаса караван тронулся, и пройдя по берегу Куры на западную часть Мцхеты, переправился по мосту построенному римскими легионерами Великого Помпея. Впереди, в двадцати верстах находился Тифлис.
Глава 11
В расположении Линейцев есаула Егорова Савелия ждала отличная новость. Его и Каменева повысили в чине и вместе с остальными предписали явиться в резиденцию генерал-лейтенанта Цицианова. Приказ был подписан собственноручно Наместником. Получив лычки младшего урядника, Савелий приладил их на погоны, поводил плечами, разглядывая белые полоски и решил, что если до визита в резиденцию ещё целые сутки, то есть реальная возможность наведаться в духан и обмыть погоны. После последней гулянки с Григорием Ефремовым в тифлисском духане прошло несколько лет, но как и раньше, в древней картлийской столице питейные заведения были единственным, что являлось достойным внимания. В компанию с ними откликнулись Каменев, Лыков и Куркин из Каргалинской. Они отправились в старый тбилисский район Клдисубани расположенный на склоне правого берега Куры, где, как утверждал Куркин, подавали совершенно огненную чачу. В Тифлисе получившем статус губернского города мало что соответствовало этому статусу: здесь по-прежнему не было ни водопровода, ни канализации, не было мощённых дорог, больниц – ничего, из того, что являлось признаками столичного города. Кривыми улочками казаки добрались до монастыря Петхаина и, возле стоящей чуть выше церкви Св. Богородицы, нашли то, что было нужно – широко известный в старой части города, духан местного еврея Ашкинази. Мафусаил встречал всех посетителей у входа, и взяв под руки, вел пришедших внутрь, как древний пророк, обещая умиротворения и достижения всех благ уже здесь, на земле. Увидев Линейцев старый еврей расплылся в широкой улыбке, обнажив четыре верхних зуба, и сказал грудным голосом с акцентом горского тата:
– А вам сюда, уважаемые русские братья.
– Не дай бог, конечно, но и тебе привет, – отозвался Савелий, – веди в закрома.
Они уселись за засиженный мухами стол, и обернулись к Ашкинази, Куркин, как уже побывавший здесь, сказал:
– Бутылёк чачи, хлеб, закуску.. курицу..
Пока Мафусаил трусил в направлении кухни, Куркин пояснил:
– У него пять помощников, но здесь он предпочитает работать один.
– С чего бы? В его годы надо сидеть в сторонке и наблюдать за процессом. – поглядев ему вслед, удивился Камнев.
Савелий тоже высказался по этому поводу:
– Не похоже, чтобы такой опытный пройдоха бил ноги почём зря.
– В самую точку, – подтвердил Куркин, – Мафусаил, как никто, умеет охмурить гостя и, под медовые речи, незаметно оставить без денег.
– А вот и я, мои серебрянные, – появившийся духанщик держал в руках две бутылки с чачей, – одну я дарю вам, а другую от заведения. Пейте ешьте и вспоминайте доброго еврея Ашкенази.
Из-за спины Мафусаила появились несколько помощников в коротких сюртуках с подносами полными закусок.
– Ешьте мои сапфировые, вот хлеб, зелень, мясо.. На здоровье.
Мафусаил беспрестанно кланялся, глаза его блуждали по лицам: со стороны это было похоже на заискивание и только внимательный взгляд мог заметить, что глаза духанщика, словно ощупывали мысли посетителей. Помощники расставив деревянные тарелки с закусками, удалились, вслед за ними, пожелав хорошего отдыха, отправился и хозяин заведения.
– Видал, – сказал Савелий Куркину, указывая на бутылки, – наживку он уже приготовил.
– Ну и что, мы много пить не будем, и он утрётся… Что мы глупее?
Вопрос повис в воздухе – были выпиты первые чарки…
Наутро Савелий проснулся в скверном состоянии. Голова сильно болела. Во рту, будто нагадили кошки и сильно хотелось пить. Савелий резко поднялся. В казарме рядом с ним храпели Каменев, Куркин и Лыков. Савелий вздохнул, и вспомнив вчерашний разговор, полез в кошелёк – там не хватало больше половины денег. «Чёрт!» – выругался Савелий, – «Охмурил нас Ашкенази».
Признав поражение, Савелий начал будить вчерашних собутыльников. Вместе они стали приходить в себя, используя холодные примочки и проверенный способ упражнений с холодным оружием. Уже к обеду хмурые и молчаливые они топтались в приемной начальника охраны и хозяйственного обслуживания подполковника Вильгельма Оттовича Опельбаума. Маленький круглый подполковник в сопровождении худощавого капитана выкатился из двери собственного кабинета, и увидев дюжину молодцов в папахах, сначала не понял, кто перед ним.
– Это что такое!? – вскричал подполковник неожиданно сочный густым баритоном, – по какому поводу смотр? А, подождите, – наконец вспомнил он, – вы же новая охрана! Его высокопревосходительство высокого мнения о ваших.. как это сказать, кондициях.
Подполковник оглянулся на сопровождавшего офицера.
– Алексей Иванович, займитесь молодцами.