Второй шанс

– Да почти каждую неделю какая-нибудь из сетей размещает на своих просторах сообщение о стартующем марафоне. Знаешь, кстати, как реагирует организм на двухсуточное бодрствование? Если покопаешься в интернете, то сможешь найти не одну подборку видеороликов на эту тематику, записанных именно во время таких соревнований.

– Смешных?

– Это из той же серии, что и нарезка падений, например во время исполнения велосипедных трюков – со стороны может и смешно смотрится.

– Слушай, Сверчок, а ты чего отстаешь от табуна? Ты же единственный, кто пользуется полной свободой в интернете, так тебе и карты в руки. Ведь наши «постояльцы» на стену лезут из-за ограничений в общении, вот и создал бы для них локальную социальную сеть, пока что только внутри тюрьмы. Смотри, какая перспектива – закончится шоу, запреты падут и такой проект сможет выйти на просторы глобальной сети. Название броское выдумай, что-нибудь вроде «Зона», а еще лучше «Кича», ну и регистрацию сделай только для тех, кто сможет подтвердить, что отбывает тюремный срок. Получится принципиально новая платформа для общения, эксклюзивная и недоступная простым обывателям, такой себе закрытый элитный клуб.

– Ага, представляю себе, – ответил Сверчок. – Попадает человек в тюрьму и ему тут же приходит письмо на почту: «Вы приглашены в элитную социальную сеть «Кича». Пройдите моментальную регистрацию и ваша жизнь заиграет новыми красками. С уважением, администрация».

– Заключенные смогут обмениваться фотками с мест лишения свободы, давать друг другу советы, как лучше бодяжить чифир и собирать «лайки» за душещипательные истории о несправедливом судебном приговоре.

– Боюсь, если сеть наберет популярность и люди будут стараться попасть в этот элитный клуб, то количество преступлений резко подскочит – прямая пропорция, знаешь ли. Создателя такого ресурса посадят пожизненно с формулировкой вроде «Злонамеренная криминализация социума», ну или как-то так.

Я вспомнил, что когда-то в разговоре с Гольцевым также предрек рост преступности в связи с популярностью нашего шоу. Оставалось уповать на то, что я далеко не блестящий оракул.

– Сверчок, так для тебя это же будет просто рай! Ты тогда уже точно будешь навсегда обеспечен кровом, пищей и интернетом.

На следующий день я вышел на прогулку и увидел, что Серега принес с собой планшет. Он сидел на нашей лавочке, оживленно стучал пальцами по дисплею и никого вокруг не замечал.

– Привет, Серега. Ты чего там строчишь?

– Привет! У нас теперь своя соц. сеть есть. Сверчок ее только сегодня запустил.

Ага, значит шутка про социальную сеть «Кича» обрела реальные очертания. Нужно будет написать Сверчку и потребовать медаль за хорошую идею.

– Стас и Антон еще не подошли? – спросил я.

– Не, я никого не видел.

– Ты бы сейчас даже на весть об амнистии не отреагировал, не то что на каких-то людей по эту сторону монитора.

– Извини, Виктор, просто я слишком поздно узнал о новой сети. В камере не успел зарегистрироваться, потому и взял планшет. Сейчас, допишу пару фраз и оторвусь от экрана.

Подошли опоздавшие, поздоровались, сели и воззрились на Серегу. Тот на внешние раздражители не реагировал и его решили не отвлекать. Разговор шел то о спорте, то о предстоящих съемках, то еще о чем-нибудь. Времени прошло довольно много, Серегины «пара фраз» никак не заканчивались. Он, весьма довольный тем, что его не отвлекают, продолжал переписку. Я оглянулся по сторонам – в дворике хватало заключенных, которые тоже сидели, уставившись в свои телефоны или планшеты. Впрочем, таких здесь всегда хватало. Антон посетовал на недоступные социальные сети. Серега, услышав знакомое слово, наконец-то обратил на нас внимание.

– Так регистрируйся в местной сети.

– Кого я здесь не видел? Мне бы со своими друзьями с воли контакт наладить.

– Ну так предложи им примкнуть к нашей локальной сети, – вспомнив разговор со Сверчком, пошутил я. – Достаточно какой-нибудь несчастной кражи и вот они уже среди нас.

– Спасибо, – покосился на меня Антон. – Я уж лучше подожду, пока шоу пройдет.

– Я вообще не пойму, – добавил Стас. – Нам ведь не запретили телефонную связь. Неужели организаторы боятся утечки информации именно через социальные сети?

– Они на самом деле о нас позаботились, – заметил Серега. Общение с нами не отвлекало его от планшета, он говорил и одновременно печатал кому-то сообщение. – Вы только представьте себе, какой волной вопросов нас бы накрыло на наших страницах. Я уже раз двадцать по телефону объяснял знакомым, что раскрывать тайны съемок не могу.

– Да, а если представить себе, сколько людей стало бы набиваться к нам в друзья… – Стас покачал головой. – Мы проекту времени вообще уделять бы не смогли, с утра до ночи перед мониторами бы сидели.

Я подумал, что последнее замечание Стаса было правильным, однако вряд ли Второй канал так уж заботился о нас. Скорее о том, чтобы зрителям предстали интересные, живые персонажи, а не зомби, загипнотизированные интернетом.

13. Первый эфир

Вот и настал день первого прямого эфира. С самого утра все ходили как наэлектризованные. Беспокойство проявляли по-разному. Некоторые вели себя чересчур раскованно: слишком громко смеялись и разговаривали в столовой, оживленно жестикулировали в спорах, не могли найти себе места. Я не особо удивился, когда в спортзале оказалось слишком много народа – людям нужно было найти выход для излишка энергии. Другие же наоборот замкнулись в себе, задумчиво пялились в пол и, наверное, мысленно проигрывали разные линии поведения во время трансляции. Особых причин переживать, по-моему, не было. Сегодня на экраны выйдет ознакомительная серия, в результате которой никто с проектом не попрощается. Вот когда пойдет игра навылет, тогда у участников появятся реальные причины нервничать.

Легкое волнение проявлял даже Стас, который до этого дня демонстрировал завидное хладнокровие. Скорее всего, его взволновала предстоящая встреча с семьей. Во время эфира в студии должны были присутствовать родные всех участников, но Гольцев, хитрая бестия, специально не говорил, кто из близких людей окажется приглашен. Многие заключенные ходили и ломали над этим головы. Мобильная связь в этом случае помочь не могла. Родственники и сами не знали, кто будет удостоен чести попасть на шоу – это им станет известно уже ближе к вечеру. Второй канал обещал обеспечить транспорт для всех приглашенных. Я тоже не мог похвастаться полнейшим душевным равновесием. Все-таки первый прямой эфир! Здесь нельзя будет переснять неудачную сцену.

Днем в тренажерном зале я услышал разговор двух заключенных. Один из них явно высказывал претензии в адрес Второго канала по поводу запрета на социальные сети.

– Да какого черта они вообще нам их закрыли? Мы же не попали на шоу, чего они боятся? Можно подумать тут какие-то такие секретные дела творятся, что не дай бог кто-то узнает!

Собеседник напомнил ему, что отказ от использования тот подписал по своей воле, но это только подлило масла в огонь раздражения. Мне стало интересно, я подошел ближе и прислушался.

– Блин, ну а мне что теперь делать? В этом же месяце должен быть…Такая же засада и с братом, но у него юбилей не так скоро, даст бог к тому времени этот цирк закончится и нам вернут доступ к нашим страницам.

Суть проблемы я понял. Изгнанные из социальных сетей, люди лишились многих приятных мелочей, которые здорово облегчали им жизнь. Насколько важными являются подобные профили, некоторые поняли лишь теперь. Вот и этот кадр с удивлением сообразил, что обо всех приближающихся праздниках его заблаговременно предупреждала социальная сеть. Теперь он панически пытался вспомнить дату рождения дочери. Своя память подвела, а обращаться с таким вопросом к жене или теще он не решался, что, по-моему, было весьма благоразумно. Я усмехнулся и подумал, что подробности этого разговора вполне могут прогреметь на всю страну в одной из серий шоу. Камеры Второго канала присутствовали и здесь, о чем этому бедолаге не мешало бы помнить. Вот уж дочка его в таком случае обрадуется.

Мы выбрались из спортзала и отправились в столовую. Обед прошел в приподнятом настроении, по крайней мере, за нашим столом. Даже Антон, не попавший в заветный список, был полон ожиданий. По его словам, организаторы пообещали ему место в зрительном зале на правах близкого друга сразу двух участников.

– Нашей дружбе никакие преграды не страшны, – разглагольствовал Антон. – Про нас можно сказать, как про тех мушкетеров – один за всех и все за одного.

Мне хотелось надеяться, что так и будет.

После еды мы распрощались. Сереге и Стасу предстояли свои приготовления, а ко мне вскоре после обеда заглянул Гольцев.

– Вова, а скажи, много ли мест ты продал в зрительном зале? Ну ладно, может не ты лично, пускай этим занималась твоя корпорация. Или ты хочешь мне сказать, что там будут только родственники участников?

– Кроме них в зале будет еще куча знаменитостей. А такие люди за вход не платят, наоборот, это они выбирают, какое из приглашений принять. Но поскольку шоу наше набирает все большую популярность, то можно не сомневаться, что в известных персонах недостатка не будет. Чем язвить, ты бы лучше «спасибо» сказал за то, что попадешь в такую компанию.

Благодарностей от меня Гольцев не дождался и ушел, пообещав, что ближе к вечеру меня заберут визажисты, а потом отдадут Славику Шевченко, который подготовит меня к эфиру.

Я дождался прихода гримеров, после чего мы со Славиком отправились в студию. Это оказалось довольно большее помещение. Наверное, какой-то конференц-зал. Ныне же его переоборудовали для съемок реалити-шоу. Посередине была площадка, на которой стояло несколько диванов. Вверх по окружности расходились ряды сидений. Студию опутывала настоящая сеть проводов и повсюду притаились камеры. Вдоль и поперек по залу сновали работники, проверяя звук, освещение и другие жизненно важные в такой ситуации нюансы. Из всех участников будущего действа пока никого кроме нас не наблюдалось. Славик склонил ко мне голову и сказал:

– Ждать недолго осталось. Скоро приготовления закончатся и мы впустим зрителей. Нервничаешь?

На удивление я был совершенно спокоен. Возможно, нервозность проявится сразу же, как только прозвучит команда «Эфир!» или каким там словом обозначают начало прямой трансляции. Славик же не мог устоять на месте: он бродил туда-сюда, заглядывал в видоискатели камер, что-то напевал под нос и усмехался. Заметив мой взгляд, он улыбнулся еще шире и объяснил:

– У меня перед прямыми трансляциями всегда приподнятое настроение. Идем, я тебе проведу экскурсию.

Он провел меня по периметру зала, показав, где будет находиться Гольцев, операторы, зрители, а также рассказал, сколько камер задействовано в съемках. В студию, залитую огнями софитов, вело несколько более темных коридоров. Вот через них в зал и попадут участники. В конце Славик резюмировал:

– Выйдут как гладиаторы на древнеримскую арену для увеселения жаждущей крови публики.

– Ты с чего взял, что гладиаторы на арену попадали именно так? – спросил я.

Он неопределенно пожал плечами:

– Ну, в фильмах обычно как раз такую сценку показывают.