Один из рода

–Убирайся немедленно!– злобно зашипела она.

–Что вы сказали?– переспросил Горшков, не веря своим ушам.

–Ладно, придется объяснить!– едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться длинными когтями в лицо гостю, заговорила «бабка».– Я колдунья опытная, но такие, как ты, меня еще не навещали. Одно присутствие твое жжет. И я требую, чтобы ты немедленно покинул мой дом, иначе вызову охрану!

–Все—все, ухожу!– стал пятиться к двери пораженный нелюбезной встречей Горшков.– Но я ничего не понимаю! Что значит «жжет»? На мне что такая сильная порча? Может, мне к более сильной колдунье обратиться?

–Сильней меня во всей округе нет!– обиделась «бабка».– А на тебе нет порчи! На тебе какая—то сильная защита, видимо родовая. Никто и не посмеет «портить» тебя.

–Ну, как же моя болезнь? Откуда?– не отставал Анатолий.

–Уходи!– крикнула женщина, морщась от боли.– Кто—то мучит меня, вынуждая говорить то, чего я не желаю!

–Что с вами?– спросил Горшков, с ужасом заметив, как лицо гадалки покраснело и сразу за тем приобрело синеватый оттенок.– Вам помочь? Я позову сестру, она врач. В машине сидит!

Вместо ответа «бабка» повалилась на пол и стала корчиться в судорогах.

–Твоя болезнь от Бога, вот к нему и иди!– истошно вопила она.– Иди в Оптину, там тебя ждут!

В ужасе Горшков выбежал из дома гадалки, и кинулся к припаркованной рядом машине сестры.

–Лида, сходи, посмотри! Кажется, у женщины приступ!

Не задавая лишних вопросов, Лидия направилась к дому, но дверь, через которую вышел только что брат, оказалась заперта на замок. Сестра нажала кнопку связи.

–Убирайтесь, а то собак на вас спущу!– послышался из переговорного устройства визгливый голос.

–Кажется, «бабка» в порядке!– сделала вывод Лида. – А что там произошло?

–Расскажу по дороге,– ответил Анатолий, запрыгивая в машину. – Мне хочется поскорей оказаться подальше от этой странной дамы.

Глава 4. Побег в монастырь

—Я бы умерла там от страха,– сказала Лида, выслушав рассказ Анатолия о поведении «бабки». Но, думаю, у нее было видение насчет тебя.

–И что из этого?– пожал плечами Горшков.– Я так и не понял, что мне делать.

– В Оптину ехать, конечно!– возразила Лида. – Хоть знаешь, что это?

–Ну, разумеется! Я ведь не только шахты и рудники вижу в этом мире! Оптина – это монастырь! Только он где—то далеко, кажется. На юге?

–Под Калугой!– подсказала Лидия.

–Не далеко. Но сейчас все равно не могу поехать! Мне нельзя отлучаться из Москвы.

–Но Толик…

–Это очень серьезно Лида,– отрезал он.

Но с каждым днем, проведенным в ожидании «встречи века», решительность Анатолия таяла. Припадки случались все чаще, и приобретали все новые формы. Особенно пугала раздвоенность сознания, которая могла настичь внезапно, в любом месте. Тогда все вокруг теряло краски, движения будто замедлялись. В эти страшные минуты Анатолий не мог понять существует ли он в мире, или его сознание – лишь иллюзия, а его тело лишь воспоминание. В такие моменты, он старался усилием воли направить тело в сторону кровати, но оно не всегда повиновалось. Иногда отказывалось шевелиться, а иногда действовало вне сознания, выполняя бессмысленные движения. Горшков пытался внушить себе, что все это можно пережить и перетерпеть, или запить валерьянкой, а то и чем покрепче. Но с каждым днем, он все яснее понимал, что теряет контроль, и состояние лишь ухудшается. Прятать голову в песок просто опасно. Необходимо принять меры. Но какие? Поверить в мистическую причину болезни и отправиться в Оптину, или все-таки сдаться, объявить себя психом, и лечь в клинику неврозов? Лида уговаривала попробовать съездить в Оптину, мол, в клинику он всегда успеет загреметь, а вот выбраться оттуда прежним едва ли сможет. Горшков решил послушать сестру. Он чувствовал потребность довериться кому-нибудь, а доверять мог только Лиде. Кроме того, Анатолию снова стала сниться ОНА.

Еще мальчишкой он ждал Ее появления в своих снах. Ждал с таким нетерпением, как юноша первого свидания с любимой. После этих снов сердце мальчика наполнялось покоем и счастьем. Он не знал еще, что именно видит. Но позже понял, что ему является икона Божьей Матери в старинной серебряной ризе. Взгляд Богородицы был одновременно нежным и строгим. Анатолий с восторгом ждал встречи с Ней, но по мере его взросления эти встречи становились все реже, пока совсем не прекратились. И вдруг, год назад, Она снова приснилась ему. Но в этот раз взор Ее пылал гневом. Проснувшись, Горшков вместо былых покоя и счастья, ощутил тревогу и уныние. Она стала сниться все чаще, и чем чаще снилась, тем тяжелее становилось на душе. И эта болезнь… Анатолию казалось, что она напрямую связана с его снами. Но как? И отчего гневается Она?

Все детали головоломки, как пазлы сошлись в его сознании в том момент, когда Анатолий вздумал заглянуть на сайт Оптиной пустыни. Немного полистав странички, он вошел в раздел «Чудотворные иконы» и замер от неожиданности. Среди прочих, почитаемых в Оптине старинных образов, он увидел ЕЕ. Теперь Анатолий не мог не принять очевидности. Ясно понял, о чем кричала «бабка» и Кто именно ждет его в Оптинском монастыре. А если ждет ОНА, то он больше не станет задерживаться ни минуты.

Горшков мастерски устроил свой «побег». Он предупредил секретаря, что хочет побыть в своей квартире в полной тишине и покое. Звонить ему дозволялось только в самых крайних случаях. Анатолий закрыл экраны на окнах так, что невозможно было разобрать, что происходит в квартире. В ресторане он заказал несколько ящиков пива и забил холодильник закуской на неделю, чтобы его отсутствие не вызывало вопросов. На ручку двери повесил табличку «не беспокоить». Затем, дождавшись рассвета, он тайком спустился в подземный паркинг, где ждала сестра. Для полной маскировки он прилег на заднее сиденье, накрывшись пледом с головой. Только очутившись за пределами МКАДа, Горшков смог вздохнуть с облегчением. Побег удался!

–Эх, Лидка!– воскликнул он, разглядывая взъерошенный затылок сестры.

–Что, Толя?– рассеянно отозвалась она, вглядываясь в указатели на незнакомой дороге.

–Правда, здорово?– спросил он, с наслаждением разваливаясь на широком заднем сиденье нисана.

–Что именно?– поинтересовалась Лида.

–Мы с тобой убежали, как в детстве от бабушки!

–А—а, – вспомнила она.– Тебе хорошо, ты малый был. А мне досталось за то, что угнала копейку Иваныча.

Горшковы рассмеялись задорно, как дети. Они стали наперебой вспоминать свои проказы и беззаботную жизнь в деревне у бабушки.

–Пропал бы я без тебя, Лидка!– признался Анатолий.

–Ну, да! Если бы тогда я рассказала правду бабушке…

–Я не о том, – перебил ее брат.– Хорошо, что ты есть в моей жизни!

–Врешь!– не стала церемониться Лида.– Ты со своим бизнесом забыл о моем существовании. Годами к нам не появлялся.

–И ничего—то ты не понимаешь!– вздохнул Анатолий. – Не понимаешь, как среди суеты и занятости важно знать, что где—то есть человек, которому не нужен Железный король, а нужен Толя Горшков. Мне хотелось думать, что ты и есть тот человек, и это поддерживало меня в трудные минуты. А сейчас я счастлив оттого, что не ошибся.

–Ну, вот!– заговорила сестра своим «докторским» тоном.– С таким хорошим настроем ты скоро пойдешь на поправку! И в Оптиной поживешь! Я слышала, что чудное это место. Там такие старцы!

–Какие?

–Ну, такие… чудеса творят!

–Я больше надеюсь на икону,– признался Анатолий.

–Какую икону?– заинтересовалась Лида.

– Она сниться мне всю жизнь! Я не рассказывал тебе, потому что думал, что ерунда все это, а оказалось, что нет. Эта икона существует, и она, если верить сайту, сейчас в Оптиной.

–Ух, ты! Интересно как! Чудотворная икона?

–Еще какая чудотворная!

К монастырским воротам Горшковы подъехали вовремя: только окончилась ранняя литургия и настоятель обители отец Александр был готов их принять незамедлительно. Входя в небольшую архиерейскую приемную, Горшков ощутил необычное для себя волнение. Боясь выглядеть нелепо, он пустил в ход обычные «барские замашки» богатого человека.