Один из рода

–Анатолий Сергеевич, я тебя не узнаю! Что это ты распричитался? Дело – важнее всего!

–Хорошо!– смирился Горшков. – Заведу себе кота. Будем с ним по очереди к холодильнику бегать.

–Как хочешь! Можешь хоть кота заводить, хоть жену, но чтобы в нужный момент был на месте! Теперь—то я прослежу, чтобы ты не пропал по дороге.

Анатолий занимал апартаменты в одной из самых роскошных новостроек в центре Москвы. К ним прилагался штат прислуги, которая работала тихо и не заметно. Еду Анатолий Сергеевич получал из ресторана, расположенного внизу. Это давало возможность полностью расслабиться и ни с кем не общаться. Даже телохранителя он вызывал только в тех редких случаях, когда покидал здание, ведь оно славилось своей безопасностью.

Горшков со стыдом вспоминал теперь свой припадок. Это же надо! Настолько потерять самообладание только из-за того, что закололо в сердце. Что с ним случилось? Никогда ранее Железный король не выглядел таким жалким. Выставил себя на посмешище. Ужас! Он не позволит больше случиться такому. А для этого необходимо перестать жалеть себя, и научиться контролировать эмоции. Все позади. Теперь он знает, что полностью здоров! Ничего подобного не повторится!

Но уже первый вечер в московской квартире, показал, как глубоко он ошибается. Все только начиналось.

После сытного ужина, и просмотра бизнес сайтов, Анатолий совершил несколько деловых звонков. Убедившись, что вся его корпорация работает, как швейцарские часы, он с удовлетворением уложил свою кудрявую голову на ортопедическую подушку. Анатолий готовился погрузиться в сон, когда снова ощутил дискомфорт в области сердца. На этот раз оно сжалось, будто груша в руках у медсестры, которая недавно брала у Анатолия кровь из пальца. «Спокойно! Спокойно!– стал внушать себе Горшков. – Нет повода для страха. Я только проверился, сердце в порядке. Сейчас расслаблюсь, и все пройдет». Но с каждой минутой Анатолию становилось все хуже. Сердце потеряло ритм и барахталось в груди, как пойманный в силки зверь. Боль и давление в грудной клетке нарастало. «Может, врачи ошиблись и не заметили серьезной проблемы?»– подумал Горшков, вскакивая с постели. Он заметался по комнате, в поисках телефона. Нужно вызвать скорую! «Я умру!»– вспыхнуло в сознании. Но в этот момент перед испуганным взором Горшкова пронеслись события вчерашнего дня. Он уже думал, что умирает, но ничего не случилось! Анатолий постарался приложить усилие, чтобы хоть немного успокоится. Он вспомнил о Лиде, и решил позвонить именно ей. Сестра лучше знает, что предпринять в этом случае.

–Что случилось?– услышал он в трубке сонный голос Лиды.

–Лидка, там, в больнице, что—то напутали! Дело серьезное!– затараторил Анатолий. – Думаю, у меня инфаркт!

–Да?– услышал он в трубке до обидного равнодушный голос сестры. – А по тебе не скажешь.

–Ты что, такой профи, что можешь определить инфаркт по телефону?– съязвил он.

–Скажи мне, что ты сейчас делаешь?– спокойно поинтересовалась она.

–В смысле, что делаю? С тобой разговариваю!– горячился Анатолий.

–Я не о том. Ты сидишь? Лежишь? Стоишь?

В этот момент Горшков обратил внимание на то, что разговаривая с сестрой, лихорадочно бегает по комнате.

–Кажется, я бегу,– смущенно ответил он, заставив себя остановиться.

–Все понятно,– не удивилась Лида,– У тебя есть валерьянка? Или хотя бы валидол?

–У меня нет никаких лекарств! Может, вызвать скорую?

–Не нужно!– запретила сестра.

–Но Лидка, у меня болит сердце! И сейчас вот горло сдавило. Кажется, я задыхаюсь!

–Хорошо,– с тяжелым вздохом сдалась Лида,– Видимо, поспать сегодня не получится. Жди, выезжаю! Главное, не натвори глупостей! Я тебя уверяю, инфаркт исключен! Веришь мне?

В ответ Анатолий лишь промычал что—то невразумительное.

–Скорую не вызывай! С такими симптомами завезут в институт нервных болезней, а тебе это не нужно!– предупредила сестра.

–Лида, ты думаешь, я псих?– еще больше занервничал Анатолий.

–Нет! Но если журналюги проведают, то с удовольствием сделают из тебя психа. Так что держись, уже выезжаю. Будет хуже – звони только мне!

Лида приехала так быстро, как только могла. Она влила в рот брата столовую ложку корвалола, присела рядом на край на его огромной кровати, и тогда только позволила себе отдышаться.

–Почему же ты меня не послушался? – она сложила губы, точно так, как делала в детстве, когда обижалась, – Повторяю, ты остро нуждаешься в отдыхе!

Анатолий не стал отвечать, лишь благодарно улыбнулся сестре. Странно, но когда рядом эта маленькая хрупкая женщина, ему ничего не страшно.

Горшков лежал, молча уставившись в потолок. Он испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что сердце больше не болит. Гадал, что же все-таки исцелило его: простые дешевые капли или маленькая теплая ручка сестры, покоящаяся в его руке? Но только стал привыкать к блаженному состоянию, как оно покинуло его. Отхлынуло, как волна от берега, и Анатолий ощутил неведомый ранее холод. Пальцы рефлекторно сжались, зубы стали отбивать дикий такт, конечности покрылись испариной. Через мгновение его тело целиком охватил озноб.

Сестра тщательно укрыла больного и попыталась успокоить.

–Это яркое проявление озноба после панической атаки!– заметила Лида. – Я захватила травки. Сейчас согрею чайку. Попьешь, отдохнешь и будешь как новенький!

Лида отправилась в комнату, служившую столовой. Оттуда раздался стук выдвигаемых ящиков. Найти посуду в холостяцкой квартире Горшкова, который ел только в ресторанах, оказалось непросто. Вряд ли он сам знал, есть ли у него чашка.

«Она сказала, «паническая атака»? Значит, я все-таки псих»!– размышлял Анатолий, оставленный в одиночестве. Участь сумасшедшего казалась еще более жуткой, чем перспектива смерти от сердечного приступа. Неужели он сходит с ума? Всю жизнь именно ум был для Анатолия главной составляющей его личности. Удивительно, что он ни разу не задумывался о том, что ум – вещь не безусловная. Ему не приходило в голову, что болезнь может отнять способность соображать. Анатолий даже любил представлять себе все возможные несчастья. Что попадет в аварию и останется без ног и рук или полностью парализованным. Это не пугало его. Горшков был уверен, что справиться с любым жизненным испытанием. «Железный король» еще не такое преодолевал! Ему все по зубам! Конкуренты не раз ломали себе зубы о его железную волю. Но что случится, если разум перестанет подчиняться хозяину? В кого превратится тогда Анатолий Горшков? В слабоумного младенца? В трясущегося старика? А, может, в кровожадного маньяка?

Анатолий ясно представил себе, как подходит к сейфу, набирает код. Его руки ощутили прохладную сталь новенького пистолета. Он достает из коробки патроны, слышит щелчок. Все готово! А что дальше? Вдруг он, в припадке безумия, убьет свою сестру?

–Лида, Лида!– закричал Анатолий в отчаянии.

–Что опять, дорогой?

Сестра появилась в дверях спальни, аккуратно придерживая большой поднос с чайными принадлежностями.

– Мне страшно!– признался Анатолий,– Наверное, нужно плюнуть на общественное мнение и лечь в клинику неврозов.

–Толичка, – заговорила она таким тоном, каким общаются взрослые с детьми, когда те не понимают простых вещей. – Конечно, ты можешь это сделать! Но я имела сомнительное удовольствие наблюдать, как лечат у нас подобные состояния. Тебя накачают транквилизаторами, посадят на антидепрессанты. Все это может вызвать необратимые изменения в психике.

–Но там я хоть буду безопасен для окружающих!

–Толя,– в голосе Лиды появилась тревога,– Я не понимаю, что с тобой произошло! Такое состояние не может быть от легкого переутомления. Признавайся! Ты испытал сильный стресс?

–Лида, я клянусь тебе – ничего подобного!

–Но ты сам на себя не похож! Как будто подменили! Знаешь, хоть я и врач, но видела много необъяснимых вещей, поэтому не могу строго придерживаться науки. Послушай, может тебя сглазили? Или там порчу навели?

Лида густо покраснела. Понимала, как не к лицу врачу суеверия. Но, к ее удивлению, брат с энтузиазмом подхватил эту идею.

–Точно!– воскликнул он. – Как я раньше не догадался! Это конкуренты! Они пронюхали, что я скоро буду на коне, и хотят уничтожить меня. Это же так просто!

–Ну, если ты допускаешь такое, то клиника неврозов все равно не поможет. Нужны какие—то магические меры!

В глазах сестры Анатолий заметил огонек любопытства. Он вспомнил, как в детстве, в деревне, они вместе подглядывали за гадающими девушками. Будто наяву перед его глазами возник темный чулан. Анатолий услышал треск свечей, сдержанный смех гадающих, почуял теплое дыхание маленькой Лиды на своей щеке. Брат с сестрой боялись пошевелиться и выдать свое присутствие. Иначе бы досталось на орехи, и от девушек, и от бабушки, если бы она узнала. Он, ясно, с тонкой болью в сердце вспомнил свой детский страх перед неизвестным и лихорадочно счастливый блеск любопытства в глазах сестры. Как давно это было, но так свежо в памяти. Тогда они с Лидой были лучшими друзьями! Никто не понимал их так, как они понимали друг друга. А теперь он одинок! У Лиды муж и двое детей. Как она всегда мечтала: мальчик и девочка. Она любит их больше всех на свете. А с ним лишь тратит зря свое драгоценное время. Анатолий понимал, что надо поступить благородно и отпустить сестру к семье, но сделать это не хватало сил. Внутренне проклиная себя за эгоизм, он все же решил сыграть на интересе сестры к потустороннему, чтобы подольше удержать ее рядом с собой.

–Надо найти бабку!– предложил он.– Я знаю одну такую. Живет на Рублевке, и все местные к ней бегают. Женщины присушивать, отсушивать, а мужчины больше по бизнесу.

–Вот и поедем завтра!– согласилась Лида. – Может, это она и навела на тебя порчу.

«Бабка» оказалась женщиной лет пятидесяти, которая никак не желала примириться с этим фактом. Над ее лицом нещадно поработал пластический хирург, что, впрочем, не спасло ситуацию. Отсутствие морщин на туго натянутой коже лица не придали ему молодой свежести. Ее пышные бедра обтягивали серебристые лосины. Из туники, украшенной огромным вырезом, буквально выпрыгивали поддельные прелести. Бабка, которая славилась на всю Москву своим деликатным отношением к клиентам, ввергла Горшкова в шок, как только он переступил ее порог.