Межгорье

На его каменном лице мелькает растерянность.

– Нет. Я сама… – комкаю пакет и прячу его в карман кофты. Обхватив колени, парень сидит на краю матраса. – Мне жаль твою собаку. Правда. Но ты же понимаешь, почему твой отец это сделал?

– Ты все сказала? – огрызается Клим.

Из-за тусклого освещения его глаза кажутся темными, такими же, как и окружающий нас лес, который чернеет в панорамном окне. Сегодня я впервые вижу парня в футболке. Надо полагать, что даже самые закоренелые Маугли иногда ощущают холод.

– У тебя здесь прохладно, – замечаю я, пряча руки глубоко в карманы. Наверное, зря я пришла. – Почему в дом не перебираешься?

– Хочешь согреть меня – раздевайся, – Клим похлопывает ладонью по матрасу.

Я качаю головой.

– Клим…

– Что? – он пожимает плечами. – Снова – нет? Тогда уходи. Я не ребенок, не надо меня жалеть.

– Никто не говорит, что ты ребенок. Всем иногда бывает плохо, – мягко говорю я.

– Какого черта ты здесь забыла? – ни с того ни с сего спрашивает парень.

Я рассеянно смотрю на него.

– Что?

– Для чего он тебя нанял, ты знаешь? – он перефразирует вопрос.

Что не облегчает мне задачи. Потому что он тоже странный. И я ни капельки не понимаю, что означает выражение лица Клима.

– Ну, как бы, да.

– Уезжай… Тебе не место рядом с нами.

– Почему?

Клим пронзает меня жгучим взглядом.

– А зачем нам баба, которую нельзя ебать? Ты бесполезна, – ленивым тоном объясняет он. Я же внутренне содрогаюсь от столь грубых слов. В животе тугим узлом скручивается обида и напряжение. Находиться рядом с этим парнем, разговаривать с ним – это какие-то чертовы качели. – Я разберусь с твоей тачкой, и сразу уезжай, – повторяет Клим более настойчиво.

Тряхнув головой, я перехожу на крик:

– Да чем я тебе мешаю?! Чем?!

– Ты думаешь, в этом дело? – губы парня дергаются. – Что ты мне мешаешь? Да ты бы съебалась отсюда прямо сейчас, если бы только могла залезть мне в башку и узнать, что я хочу с тобой сделать. Серьезно. Ты тормоз, Вика.

– А ты ненормальный.

– Только заметила? – этот грубиян еще и улыбается. – Иди к нему. Скажи, что я поел и все осознал. Пусть погладит тебя по головке.

– Я же тебе говорю, что твой отец меня не присылал! – упрямо повторяю.

– Уходи. А-то я передумаю, – цедит он сквозь зубы.

– Насчет чего? – я ни черта его не понимаю.

– Ты что тупая?! Вали, блядь, отсюда! – рычит Клим, вкидывая голову.

Но мне не страшно. Плевать, что он здоровый качок. Пора поставить его на место.

– Нет, знаешь, я возьму свои слова обратно, – говорю я. – Ты ребенок. Ты маленький мальчик в теле мужика, который совершенно не умеет себя вести. И на счет собаки… – мой голос хрипит от злости. – Из-за того, что ты боялся взять на себя ответственность или еще чего, твой пес мучился. Андрей поступил правильно, а ты сидишь тут и дуешься на весь белый свет. Взрослые так себя не ведут. А то, что ты готов трахать все, у чего есть грудь, еще не делает тебя взрослым! – высказав все, что о нем думаю, я перевожу дыхание.

– Это он сказал? – усмехается Клим.

– Это я говорю! – бросаю на него испепеляющий взгляд. – Не умеешь нормально общаться – пошел к черту!

Схватив со стола контейнер, швыряю его в сторону парня, но тот не долетает. Крышка открывается и весь картофель вываливается на пол.

Сообразив, что сделала, я съеживаюсь. В груди грохочет сердце.

Почему-то, кажется, что Клим сейчас вскочит, подбежит ко мне и… не знаю. Я жду хоть какую-то реакцию. Но парень продолжает сидеть. И чтобы больше не испытывать судьбу и терпение этого психа, я хватаю фонарь и иду к выходу.

– Вика, подожди, – летит мне вслед. Я даже не оглядываюсь, натягивая на голову резинки фонаря. – Спасибо. За еду.

– Да пошел ты! – рычу в ответ. – И засунь "спасибо" в свою накаченную жопу!

Мне кажется, или он смеется?

Теперь я жалею, что Клим не подошел ко мне. Ведь тогда бы у меня была возможность пнуть его по яйцам.

Раздраженная, сама не понимаю, как спускаюсь по лестнице и добираюсь до дома. Где, хлопнув дверью, разуваюсь и швыряю фонарь на полку.

– Ну… как он? – из кухни показывается хозяин дома.

– Великолепно! – с сарказмом говорю я, проходя мимо него. – Подбирает с пола свой ужин. Как собака.

Я злюсь на Клима и на себя. Терпеть унижения от этого неадекватного мальчишки уже становится моим коньком.

На кухне первым делом заглядываю в мойку, собираясь вымыть оставленную посуду, но там пусто, как и на столе.

– Я тебя предупреждал. Не надо к нему лезть, когда он не в духе, – говорит Андрей.

– Лезть? – оглядываюсь на него. – Так ты называешь проявление заботы? Что ж. Теперь ясно, в кого он такой!

Нахмурив брови, Андрей отводит взгляд.

Я осматриваю чистую кухню. На сегодня для меня работа тут закончена.

– Вика…