Межгорье

Я сглатываю. А потом… Сама не понимаю, как все случилось…

Андрей целует меня так мягко, со вкусом, но в то же время страстно и настойчиво, воруя мое дыхание. На его горячем языке, которым он ласкает мой, чувствуется вкус виски, но меня это не отталкивает. Наоборот, я протягиваю вперед руки и обвиваю Андрея за шею. Он уже почти лежит на мне. Я чувствую его – большого, горячего и сильного. Надежного. Мне хочется верить, что Андрей такой.

Одна его рука находится подо мной, а вторая забирается под футболку, оглаживает живот, а потом и вовсе задирает футболку.

Требовательные мозолистые пальцы отодвигают чашечку лифчика, моя грудь оказывается под большой теплой ладонью. Наши языки танцуют, тесно сплетаясь друг с другом.

Я стону в губы мужчине, когда он водит центром ладони по соску, превращая его в источник электричества. Оно движется по венам и скапливается между бедер.

И, похоже, этот стон отрезвляет Андрея.

Его губы становятся жесткими и медленно отпускают мои. Я открываю глаза.

– Вика… – хрипло произносит Боголюбов. – Думаю, нам не стоит… – С шумным вздохом Андрей опускает мою футболку и садится, после чего откидывается на спинку дивана. Чувство стыда накрывает меня с головой. Лицо горит огнем, пока взгляд блуждает по профилю мужчины. – У меня и в мыслях ничего такого не было. Просто. Чтобы ты знала.

Ругая себя за то, что натворила, я медленно киваю, чувствуя при этом, что краснею еще сильнее. Вокруг губ ощущается легкое жжение от щетины Андрея. Я провожу по коже пальцами.

– Это ты меня извини, – встаю с дивана. – Я лучше пойду спать.

На самом деле, хочется выбежать из комнаты – настолько мне стыдно, но каким-то чудом я беру себя в руки и медленно ухожу.

Уже в комнате, лежа в постели, пытаюсь проанализировать случившееся. Да что тут анализировать? Я сосалась со своим начальником и позволяла ему трогать себя. Мне хотелось этого.

Бред какой-то.

Совсем недавно я злилась на Клима, считая его озабоченным полудурком, а сама-то… Вешаюсь на шею его отцу, как последняя шалава.

Что теперь Андрей обо мне подумает?

Ведь это именно я инициировала наш поцелуй.

Глава 10. Клим

– Вот ты где, – отец находит меня возле вольеров, куда я только что загнал собак, с которыми гонял по лесу. – Как побегали?

– Нормально.

Запирая калитку, я расстегиваю пояс для каникросса.

– Ты долго еще будешь в молчанку играть? Ну что за детский сад? – требовательно интересуется отец.

Я разворачиваюсь к нему лицом, по которому бежит пот. Прямо сейчас мне необходим душ, а не очередная головомойка.

– Я тебя трогаю? – огрызаюсь в ответ и только сейчас замечаю в руке отца нож.

– В смысле? – злится он. – Ты забыл, с кем разговариваешь, сынок? Что за нахер капризы? Почему есть не приходишь?

– Решил выгулять нож? – дерзко ухмыляюсь, пропустив мимо ушей его наезды.

– Ага, можно и так сказать, – криво улыбается он, перекладывая клинок из одной руки в другую. – Если быть точным, это нож для выживания, – отец достает его из ножен и проводит пальцем по обуху, – гражданский аналог боевого армейского ножа шесть на девять, – продолжает он.

– Погоди, сейчас достану свой конспект, – дурачусь я.

– Ты должен меня понять, – помедлив, произносит отец совсем другим тоном. – Ты же знаешь, у меня не было выбора.

Вы снова возвращаемся к разговору о Магеллане.

Я кладу пояс на скамейку и беру бутылку с водой. Медленно откручиваю крышку, подношу к губам и пью жадными глотками так долго, насколько хватает дыхания. После чего выливаю остатки воды на ладонь и протираю лицо и шею.

– Ты его убил, – вполголоса говорю я.

Отец фыркает.

– Называй, как хочешь. – Он тычет в меня пальцем. – Но, если думаешь, что ты у нас один такой жалостливый, то ты нихера не понимаешь! В жизни бывают такие моменты, когда приходится задействовать холодный рассудок.

– Ты за этим меня искал? – спрашиваю я.

– Все, – отрезает отец. – Я больше не собираюсь оправдываться. И приходи обедать, – прищурившись, он рассматривает меня. – Или ты из-за другого гасишься? Все дело в Вике, да? Позавчера она вернулась от тебя сама не своя. Что ты ей наговорил?

Я пожимаю плечами.

– Просто велел убираться отсюда.

– Я думал, она тебе нравится.

Мне кажется, он видит меня насквозь.

– Вот поэтому ей надо уехать.

Отец вздыхает. Его взгляд смягчается. Ненавижу, когда он так на меня смотрит, словно на больного беспомощного щенка.

– Ты слишком строг к себе. Вы, вроде бы, поладили. Может, у вас бы и… получилось?

– Хочешь обсудить баб? – усмехаюсь я. – Серьёзно? Это что-то новенькое.

– Я хочу, чтобы ты сегодня пришел обедать, – говорит отец тем самым тоном, который не терпит возражений.

Честно говоря, я бы и сам не отказался от чего-нибудь горячего. Только перед глазами тут же встает Вика – злая и обиженная.

– И что, я опять должен перед ней извиняться?

– Я не знаю, – отец разводит руками. – Ты мужчина. Делай так, как считаешь нужным.

– Когда ты поедешь в город? – переключаюсь я.

– Зачем?

– Как зачем? Я что, должен ремонтировать ее тачку при помощи говна и палок?