Слуги Люцифера

– Я приказываю вам его выпороть.

– Я этого не сделаю, мадам, – ответил Жозэ.

Берта снова вспыхнула.

– Вы обязаны мне подчиняться!

– Я обязан подчиняться князю.

– Ах, вот как! Ну, что ж, я попрошу моего мужа, чтобы он приказал вам выпороть мальчишку, – и Берта сделала шаг вперед, но снова задержалась. – Кстати, князь просит вас зайти в его кабинет.

– Передайте ему, что я приду, как только оденусь.

Когда Жозэ и Сережка остались одни, мальчик задрожал. Жозэ встал с постели и обхватил его за хрупкие плечи своими крепкими руками.

– Не бойся, – сказал он. – Никто больше тебя пороть не будет. Я тебе клянусь. Отныне я буду заботиться о тебе, как отец.

Глаза мальчика невольно наполнились слезами счастья. Он посмотрел на Жозэ с такой невыразимой благодарностью! Еще никто за всю его короткую жизнь не относился к нему так хорошо. Никто, если не считать покойных родителей.

А в глазах Жозэ сверкнула полная и непоколебимая уверенность в только что сказанных им словах. Он еще раз обнял мальчика, потом отпустил погулять.

– Вам помочь одеться, господин Жозэ?

– Разве я старец немощный или дитя? Зачем мне помощник в этом деле? Иди, погуляй.

Пока управляющий одевался, в кабинете у князя Мадлика происходила следующая сцена: сам князь сидел за своим огромным рабочим столом, скрестив руки на груди и грозно нахмурив брови. Перед ним стояли дочери и жались друг к другу.

– Ну и чем же вы объясните свое возмутительное и неприличное поведение? Где это видано, чтобы княжны заснули в спальне управляющего, да еще в присутствии крепостного мальчишки? И это, кроме того, что вы подняли настоящий переполох во всем доме своим уходом через окно!

– Прости нас, папа, мы не нарочно. Мы хотели только погулять, а потом вернуться. Нам не спалось, – виновато ответили девочки.

– Меня не интересует, что вы хотели! – вскричал князь. – Вы сильно провинились и будете наказаны! Я велю запереть вас в верхней зарешеченной комнате. На двое суток.

У князя был такой суровый и непреклонный вид, что девочки оставили всякую надежду выпросить у него прощение. Со слезами на глазах выбежали они из кабинета и в холле чуть не сбили с ног Жозэ Марэ.

Нинетта мигом ринулась наверх, а Жанна остановилась перед управляющим.

– Вы идете к отцу?

– Да. А он вас ругал?

– Ругал. И обещал запереть на двое суток в той комнате под самой крышей, где два зарешеченных окошка. Вы видели?

– Да, видел. Так, это у вас что-то вроде тюрьмы?

– Вроде карцера, – объяснила Жанна. – Все зависит от провинности. Если провинность пустячная, ну, например, если я или сестра в сердцах нагрубим мачехе или разобьем что-нибудь в кабинете отца, то нас просто запирают в комнате. Ну, а если так, как сегодня… – тут Жанна немного покраснела.

– То тогда карцер? – сказал Жозэ.

– Да, тогда карцер. Но я не жалею, – вдруг, неожиданно даже для себя, произнесла девочка.

– Не жалеете о чем?

– О том, что все так получилось. Ведь я нарочно пришла к вам в домик. Мне хотелось посмотреть, как вы. Вчера после того, как вы спасли Корсара и лишились чувств, то я забеспокоилась. Нинетта же просто составила мне компанию. Жаль, я не должна была брать ее с собой. Теперь и ей попадет из-за меня.

– Ну, может быть и не попадет, – загадочно сказал Жозэ.

– О, нет, господин, обязательно попадет, – вздохнула Жанна. – Отец всегда нас наказывает. Ничего не прощает.

– Не унывайте. Все образуется, – он улыбнулся.

Жанна пришла в восторг от этой улыбки. Такая теплая, ласковая! Никто не умеет так улыбаться!

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она заботливо.

– Да, чудесно. Благодарю.

На этом они попрощались. Девочка вприпрыжку понеслась к себе, а управляющий некоторое время смотрел ей вослед понимающим и участливым взглядом.

Ворвавшись в свою комнату, Жанна обнаружила Нинетту в самом скверном расположении духа, в каком она когда-либо пребывала.

– Ну, все, – кипятилась девочка – скорее из этого дома! Пусть отправляют нас в пансион, я буду очень счастлива, отбыть туда!

– Я тоже, но… я счастлива!

– Счастлива?

– Да, очень! Я ничуть не жалею о случившемся. Мне кажется, я готова любое наказание снести, лишь бы это дало мне возможность хоть о чем-то поговорить с господином Жозэ! – глаза Жанны так сверкали, что Нинетта опешила.

– Ты с ума сошла, – сказала она сестре.

– Может быть, – согласилась Жанна, – но мне бы хотелось, чтобы нашим отцом был вовсе не папа, а господин Жозэ. Вот бы мне понравиться ему точно так же, как понравился ему Сережка! Вот бы и мне он уделял много времени, и меня сажал бы в свое седло и катал на лошади, и мне бы мастерил свистульки!

ГЛАВА 4

В то время как Жанна в своей комнате так восторженно отзывалась о господине Жозэ, сам он, постучавшись в кабинет князя, вошел и присел в предложенное ему кресло.

Князь Мадлик встретил своего управляющего сияющей улыбкой и был с ним очень любезен. Он вновь занял место за своим рабочим столом и сказал:

– Ну, вы вправе требовать для себя любой награды. Не представляю, что бы со мной стало, если бы погиб Корсар.

– Я надеюсь, он в добром здравии?

– О, да, благодарю вас. Ветеринар осмотрел его сразу же. Только шерсть немного опалилась, да несчастный сильно испугался. Но теперь уже все в порядке.

– Я рад и за него и за вас.

– А ведь вы один решились на это. Никто из этих ничтожеств не рискнул спасти Корсара. Своя дешевая шкура им дороже, чем мой отменный конь.