Тише шёпота

Мужчина посмотрел ей в глаза.

«Взгляд дружеский, ласковый, преданный. Она точно ничего плохого не сделает». Он вспомнил, как однажды Лариса Витальевна, искренне любящая его и переживающая за него по-матерински, привела в его новую московскую квартиру юную особу и сказала:

– Это Даша – дочь моих хороших питерских знакомых. Очень надёжный, ответственный и порядочный человек! Пока она учится в Москве, будет тебе во всём помогать.

Константин, который после смерти бабушки остался совсем один и к тому же никогда не отличался особым умением хотя бы мало-мальски обустроить свой быт, искренне обрадовался такой новости и даже не подумал усомниться в правильности этого выбора. Он с улыбкой поприветствовал гостью и по привычке принялся внимательно разглядывать её. «Круглое личико, остренький аккуратный носик, светло-русые волосы до плеч. В принципе, обычный типаж. Только взгляд серых глаз не по возрасту рассудительный. И ещё эти ямочки на щеках во время улыбки, которые добавляют пикантность внешности», – профессиональным взглядом отметил он её черты. От его пристального взора девушка тогда пришла в сильное смущение и растерянность, но уже через полчаса вполне успокоилась. Быстро освоившись в квартире, она с задором принялась налаживать его бытие, а вскоре и вовсе порадовала вкусным сытным обедом. Так Даша скрасила его существование.

– А как долго ты у меня работаешь?

– Девять месяцев три недели и четыре дня, – не задумываясь, тут же ответила она.

– И тебе не надоело мотаться со мной по выставкам и пленэрам, готовить, убирать и всячески помогать мне?! – искреннее удивление Константина не знало границ.

Девушка с трепетом внутри замотала отрицательно головой.

– Даш, не сочти за бестактность, а сколько тебе лет? У тебя должна быть личная жизнь, наконец.

– Двадцать два, но женихи меня не интересуют, – смущённо пробормотала она и тут же подумала: «Да мне никто не нужен, кроме тебя! А ты этого не замечаешь!»

– Слушай, а почему я ещё не написал твой портрет? Надо это исправить! Что думаешь?

Дашкина душа сначала ушла в пятки от волнения, а потом взмыла ввысь от счастья и уже витала где-то на седьмом небе. Радость охватила её, как если бы Костя сделал ей предложение выйти замуж.

– Ну… не знаю… я не позировала никогда. Что ты будешь своё время на меня тратить…

Мобильник Константина зазвонил, и она замолчала. Мужчина взглянул на экран и принял вызов.

– Добрый вечер, Лариса Витальевна.

– Дорогой, я к тебе с отличной новостью! Вчера на выставке в Центре современного искусства приобрели сразу три твои работы! А сегодня на аукционе за «Ностальгию» дали двести пятьдесят две тысячи против начальной цены в восемьдесят! Алло! Ты слышишь?

– Да, да. Я слышу. Приятно удивлён! Даже не знаю, что сказать…

– Ага-а! А ты её выставлять не хотел! Усомнился в моём опыте?!

– Лариса Витальевна, душа моя, в вас?! Да ни в жизнь!

Пожилая женщина рассмеялась, довольная такой лестью, хотя и не сомневалась в искренности слов своего протеже.

– А кто же её купил за двести пятьдесят да ещё и две тысячи?

– Этот момент заслуживает особого внимания! На аукционе присутствовал агент, который общался с покупателем по телефону. Битва за картину шла серьёзная, но частная галерея, которая хотела её заполучить, не выдержала конкуренции и отступила. Покупатель остался неизвестен. Но, дорогой мой, я была бы не я, если бы это не выяснила! По особым каналам мне сообщили, что агент представлял интересы господина Царевского, основателя «БизнесКонсалтГрупп».

– А кто он и что за фирма? Почему такая тайна вокруг?

– Одна из самых крупных консалтинговых фирм в Москве, которая работает в том числе и с западными компаниями. Почему тайна? Не знаю. Скорее всего, «светиться» не хотят и по-тихому собирают частную коллекцию. Есть предположение, что у них уже не одна твоя картина имеется.

– Ну и отлично, пусть ещё обращаются. Лариса Витальевна, дорогая, с меня причитается!

– Да будет тебе! Вернёшься из Крыма, сводишь меня в ресторан и поделишься впечатлениями от поездки. Кстати, у меня идея возникла… Я хочу выставку для ребят организовать, а чтобы больше внимания к ней привлечь, твои работы тоже выставим. Уверена, ты не станешь возражать, если я твоё имя использую.

– Я согласен. Ребята молодцы! У них очень достойные работы.

– Ну и отлично, дорогой, отлично! Рада, что ты старушке не отказал! – проговорила женщина и завершила вызов.

Костя хорошо знал манеру Ларисы Витальевны оканчивать разговор без лишних прощаний. Он сунул телефон в карман, взглянул на помощницу и сказал:

– Даш, я тут подумал… надо добавить тебе зарплату. И в отпуск отдыхать я тебя одну отправлю! А когда у тебя день рождения?

– Двадцатого августа.

В это мгновение девушку переполняли самые разные чувства: радость от того, что он начал интересоваться ею (чего не делал раньше) и досада от перспективы поехать в отпуск без него. Новость о повышении зарплаты не привлекла к себе её внимания.

Мужчина задумался и прикинул что-то в голове. «Вот же я осёл невнимательный! Почему раньше не спросил, когда родилась?! В том году не поздравил, а она уже работала у меня, – досадовал он на самого себя. – Ни о чём не мыслю, кроме картин!»

В дверь раздался робкий стук, который прервал его нерадостные размышления.

– Константин Николаевич, это Толик. Можно войти? – послышался детский голос.

Мужчина отворил ученику.

– Проходи! Чего мнёшься на пороге? Альбом принёс… хочешь что-то показать?

Толик, мальчик лет четырнадцати, с короткими рыжими волосами, веснушками по всему лицу и ушами, смешно торчащими перпендикулярно голове, перестал стесняться и прошёл в гостиничный номер.

– Боялся помешать. Хочу вам показать, а точнее… мне совет нужен, – сказал он.

– Даша, ты иди к себе. Отдыхай. Мы работы обсудим, и я тоже спать лягу. Завтра рано вставать.

Девушка молча кивнула и забрала поднос с тарелками, но уже на пороге обернулась и сказала:

– Анатолий, я надеюсь на твою сознательность! Не забалтывай Константина Николаевича надолго, а то утром вас двоих не добудимся.

– Слушаю и повинуюсь! – бойко пообещал тот и склонился в шутливом поклоне.

Константин и его помощница улыбнулись. Когда за ней закрылась дверь, ученик протянул преподавателю альбом:

– Я тут портрет хотел нарисовать, но что-то не очень выходит.

Художник сел обратно в кресло и принялся просматривать эскизы.

– Очень даже недурно! А-а-а, видимо, этот ты имеешь в виду?! – он показал набросок портрета девочки Оли, которая тоже путешествовала с ними в этой поездке. – Пропорции лица немного неправильно взял. Иди сюда. Смотри. Голову по высоте визуально делим на три одинаковые части… здесь линия бровей, а тут основание носа. Забыл, что расстояние между глазами равно длине глаза и соответственно ширине крыльев носа? Вот так, – мужчина уверенными движениями начал вносить исправления простым карандашом. – Если провести линию от хвостика брови через наружный уголок глаза к центру носа, то получим края губ. Проверить можно ещё так – от окончания брови к центру подбородка… Наклон ты хорошо показал, но нужно как можно больше практиковаться.

Толик слушал внимательно и впитывал в себя советы мастера. Они обсудили ещё несколько его работ. Какие-то Константин Николаевич хвалил, по некоторым делал замечания. Прошло больше получаса, но мальчик не спешил уходить. Сгорая от любопытства, он всё-таки решился и спросил:

– А можно взглянуть, что вы сейчас пишете?

Получив от художника молчаливое согласие, подросток подошёл к мольберту, и его восхищённый взор сразу многое сказал о впечатлении, которое произвёл на него портрет.