Zеленая тетрадь

Zеленая тетрадь
Тимур Гараев

Зарисовки о специальной военной операции (СВО), подвигах и героизмеВсе совпадения по времени, именам, местам случайны и не случайны и являются плодом фантазии автораКаждая история так или иначе имела место быть в реальной жизни и имеет "зеркало" где-то на просторах Телеграм каналов и в сети

Тимур Гараев

Zеленая тетрадь

СЛАЙДЫ ГОСТОМЕЛЯ

Утро. Мгла. За окном +2. Небо хмурое, в цвет настроения.

Идем волнами. Несут колесницы. Десант. Вертолеты. Серые птицы. Тугие лопасти рубят воздух. Цель – Гостомель. Эффект внезапности. И дерзость тоже, куда без нее.

Задача простая. Занять Антонов. На карте всего лишь цветной клочок. Но это в планах, а жизнь – как рулетка. Никто не знает, куда закрутит. Нас ждут не с цветами. Встречать будут жарко. И это точно. Противник серьезный. Дорожку с оркестром стелить не станут. И Киев рядом.

А нас так мало. Всего две сотни. Мальчишки простые. Но каждый – воин. К приему теплому всегда готовы. Плюс летчики рядом. Свои. Прикроют. С такими не страшно. В огонь и воду.

Деревья под нами. Почти щекочут. Борт нашей вертушки верхушки сосен. Сидим. Летим. И каждый в мыслях. О доме, близких и бое грядущем. Глаза прикрыты. А кто-то дремлет. Вот это нервы – стальные прутья! На касках – лента. Георгия символ. Подвиг предков как связь поколений. В руках оружие. Свое. Родное. Металл согрелся теплом ладони.

Днепр. «Ленточка». Теперь внимание. Земля враждебная – уже не до сна. По нам работают. Снизу и справа. Маневром резким. В сторону «птица» наша нырнула. Кипящая. Быстрая. Полоска белая. В борт правый соседям. Но мимо прошла. Ловушки сработали. Целы парни. В рубашке родились. Всегда бы так!

А вот и Гостомель. Готовность – минута. Время застыло. Тревожно пульс отбивает в виски. Колес касанье. Приказ командира. Пошла работа. Работаем, Братья!

Смешалось все. Как бешеный миксер. Винт вертолета. Соединяет в точке одной. Секунды. Мгновенья. Дым шашек. Сомненья. И страха немного. Куда без него!

Передвижения. Перемещения. Занятие точек и их подавление. Пороха запах и запах гари. Вертушки в небе танцуют свой танец. Крутят дьявольский свой хоровод. Держат периметр грозные птицы. Пилоты – асы. Работают в парах. Дымят их цели у торца полосы. Десант прикрывают.

И мы штурмуем. Слаженно. Четко. Цепляемся жилами за каждый кусток. Приказ надо выполнить. Держаться надо. Сутки. Не больше. В пути колонна. Там наши идут.

Как было сказано, все гладко лишь в планах…

Очухались, гады. Теперь развернутся. Такая кость в горле им не нужна. Враг начал атаки. Одна за другою. Обрушил всю мощь на наши плечи. Работает арта. А с ней – минометы. «Градом» удар. Пехота пошла. Нацгвардия это. Матерые волки. Да и мы не дети – элита элит. Голубые береты.

А вот и кровь. Пошла, родимая. Горячая. Липкая. С потом мешается. Криком. Стрельбою. Грязью. Землею. С первого взвода убит пулеметчик. Раненой птицей упал лейтенант. Мина. Прилет. Метров пятнадцать. Меняем позицию. Вражеский дрон. Навел расчет. На нашу точку.

Стреляем. Стреляем. Стреляем. Ответным огнем врага подавляем. Вжимаемся в землю. Крошится бетон…

Штурмуют три дня. Им есть чем заняться. Десант наш под боком им спать не дает. Вот и не спят. Да и мы не скучаем. Шарманку свою заводят опять. Снова по кругу меняются слайды. Танки с пехотой. Затем минометы. Сверху кошмарит чужой вертолет. «Град». Артиллерия. Дроны. Пехота. Адский замес на кровавых дрожжах.

Двухсотые есть. Трехсотые тоже. Тяжелых много наших ребят. Эх, нам б удержаться и помощь дождаться. БК на исходе. И натиск растет.

А мы не сдаемся. Знаем – прорвемся. Десант не сдается! Врешь, нас не возьмешь! И вновь отбиваем. Врагов убиваем. Вбиваем в землю. Вбиваем в историю. В память народа. Железом и кровью свои имена.

Подмога пришла. Прорвались парни. С ходу обрушились на врага. И были слезы. И радость была. И горечь потерь душила слова.

И с нами навечно встали в строю. Героями павшие наши друзья…

Газеты. Новости. Телеграм-каналы. Десант наш Гостомельским назовут. В учебники впишут. Награды дадут. Войска из-под Киева уберут…

Утро. Мгла. За окном +2. Небо хмурое, в цвет настроения.

Война. Больше года минуло. Лес. Песок. Кременная. Линия первая. Идем четверками. Опорника штурм. Десант снова в деле. Мужская работа…

ЗВЕЗДОЧКА

Дверной звонок переливами донесся из коридора. Мелодия звонка еще не успела доиграть, как в дверь настойчиво и громко забарабанили.

Женька улыбнулся и пошел открывать…

Одиннадцать месяцев назад для Евгения Владимировича Горшунова и сотен тысяч таких же, как и он, жителей Харькова жизнь разделилась на до и после.

Евгению к этому моменту шел уже сорок первый год. Но для друзей и тех, кто его знал близко, он так и остался Женькой. Простым компанейским парнем из пятиэтажки. Балагуром и хорошим семьянином.

Любящая жена. Дочки двенадцати и девяти лет. Стабильная работа в небольшой айти-компании. Куча друзей и знакомых.

Мама с отчимом жили неподалеку. Своего отца Женька совсем не помнил, тот погиб в Афганистане, когда ему было всего три года. Танкистом входил с одной из первых колонн. Попал в плен, где его и экипаж пытали и отрезали головы. Моджахеды в первый год особенно зверствовали. Хотели запугать. Хоронили их в запаянных цинках.

Женька помнил только, как они с матерью стояли на плацу части и им вручали орден Красной Звезды. Отца, посмертно. Мать была вся в черном, а он маленький стоял, прижавшись к ней, и не понимал, что происходит.

Парадный китель отца так и висел в шкафу. Женька потом прикрутил орден на положенное ему место и иногда надевал форму, чтобы удивить одноклассников, заглянувших в гости.

Харьков был для Женьки родным городом. Здесь он окончил местную школу. Без медали, но с дипломом отличия. Потом учился пять лет в киевском политехе и после окончания вернулся в родные пенаты.

Все для него шло размеренным чередом. Дом, работа, семья, заботы. Подержанный черный «Фольксваген Пассат». Дача в сорока километрах от Харькова. В общем, среднестатистический житель большого города.

24 февраля Россия начала свою военную операцию на Украине. Пришла война и в Харьков. Российские войска шли от Белгорода.

Сам город никто не бомбил. В Харькове было тревожно, но относительно спокойно. К выезду не тянулись колонны беженцев с детьми и вещами.

Люди знали, что русская армия мирных трогать не будет. Не все поддерживали оголтелый режим, пришедший к власти после 2014 года. Многим не нравилось, что делает новая власть. Поэтому появление российских войск восприняли как закономерный итог.

Тем более у всех в памяти был крымский вариант. В общем, Харьков русских ждал. Да, не все. Да, возможно, не с оружием в руках и не силовым путем. Хотя других вариантов уже и не было, если честно.

На второй день, по слухам, был бой у Циркунов. Но точно никто и ничего не знал.

Русских в Харьков тогда не пустили. Разобрали парней, которые так и не дождались подмоги. Почему так получилось, никто не знал, но было понятно, что что-то пошло у них не по плану.

Женька ездил потом к 134-й школе. Посмотреть на место боя группы спецназа на «Тиграх». Там, среди кусков металла, битого кирпича и обгоревших тряпок, он нашел закопченную звездочку. Почти такая, какая была на погонах отца.

На всякий случай семью отправил в Белоруссию. Отчим повез всех на своей машине. Оттуда они добрались до Воронежа, где жили мамины родственники.

Первые часы после начала войны местные власти были парализованы и не давали никакой информации. Потом новости сразу пошли густо и размашисто. Полились отчеты, аналитика, блогеры, телевизионщики. Мощно поперли телеграм-каналы.

Евгений, как и все, погрузился в поток. Сводки о боевых действиях шли как с одной, так и с другой стороны. Но симпатии Женьки оставались на стороне России. И он был не один такой. Он это видел в комментариях, обсуждениях.

А потом всплыло видео, где пленным простреливали ноги. И Женьку накрыло.

В Сети уже были ролики с отрезанием голов и просто расстрелами пленных. А еще до этого были сожженные Беркут на Майдане и Одесса. Война на Донбассе. Как простой обыватель, он старался не пропускать это через себя. Это ведь все где-то там, далеко, в другом городе, другие люди.