Zеленая тетрадь

– Куда?! Во мне 82 килограмма веса!

– А во мне – 90. Так что справимся. А как девчонки наши на войне в сорок третьем мужиков на себе таскали? Справлялись же. Вот и мы вытянем…

Всю ночь Айдыс тащил меня на себе. Превозмогая усталость, на пределе сил и возможностей. Он, как сказочный богатырь, нес меня домой, к своим. Я изучил каждый мускул на его спине и вздувшейся от вен шее. Слышал каждый удар его сердца, которое билось в унисон с моим. Его прерывистое шумное дыхание, казалось, проходило через мои ослабшие легкие и наполняло их силой и жаждой жизни.

Он то рычал как зверь, то ругался матом и на своем языке. Проклинал укропов, мое ранение, кочки на пути и всю эту проклятую войну. То вдруг тихо заводил какую-то песню на тувинском. Смесь горлового пения, шаманского камлания и еще чего-то очень личного и забытого из сказаний его древнего народа. На привалах он практически не пил, лишь смачивая свои губы водой. Оставлял воду на один-два глотка для меня. При всем при этом Айдыс находил силы постоянно говорить со мной – не давая терять сознание. Отвечать я не мог – не было сил. Только слушал его голос из забытья. Не кричал, даже когда было очень больно. Просто иногда стонал, не в силах произнести что-то большее.

– Держись, брат! Еще немного! Ты сильный! У нас получится! Еще немного осталось! Потерпи, родной!

На своих вышли, когда стало светать. К этому моменту я уже был без сознания и потому ничего не помню. Попрощаться со своим спасителем не получилось. Потом как в слайдах – перед глазами лишь сменялись картинки. Полевой медпункт… Эвакуация… Палата госпиталя в Сватово… Ногу сохранить не удалось…

Тело Сереги Айдыс с двумя сослуживцами вытащили к своим следующей ночью. Сам Айдыс погиб спустя всего две недели – от пули снайпера при очередной разведке в серой зоне.

ВОЛКОДАВЫ

Вот это жизнь! Колян зажмурил глаза от летнего солнышка и, как сытый кот, замурлыкал что-то веселое себе под нос.

– Слышь, Влад! – произнес он напарнику. – Щас с тобой еще пару дворов посмотрим, парочку сепаров завалим и вечерком шашлык замутим, – и радостно заржал над своей же шуткой.

– Да хватит уже на сегодня, – засмеялся шутке командира Влад. – Надо парней остальных найти и выдвигаться назад. Куда они запропастились?

Николай Карплюк был призван в Харьковскую тероборону в марте. Честно говоря, никто его не призывал, он сам пошел добровольцем в военкомат и написал заявление. Душа авантюриста жаждала славы и денег, а перспектива прозябать дома с вечно недовольной Майей не оставляла шансов. Они стали встречаться сразу после школы. Предложение сделал еще в прошлом году. Но в последнее время она стала все настойчивей и настойчивей просить сыграть свадьбу. Чего Коляну ну совсем не хотелось. Его все и так устраивало. Холостяцкая вольница позволяла иногда крутить интрижки с другими барышнями за Майкиной спиной. А ей уже хотелось семью и детей. Посадить его дома под свое теплое крыло жены-наседки. Сидеть под крылом жены не хотелось.

Вот тут так кстати и подвернулась война с рашистами. Дома сказал, что призвали и он уезжает на фронт. Заодно сможет заработать им денег. Платить обещали сто тысяч гривен в месяц. Там через полгода они смогут сыграть нормальную свадьбу и поехать отдыхать в свадебное путешествие. Майка, понятное дело, поголосила, поревела. Куда ж без этого. Сборы, проводы.

А всего через неделю Николай уже был вольной птицей. Боець стрiлецького пiдроздiлу 54-i окремоi механiзованой бригади Харкiвський тероборони. Кулеметник. О как!

Колян в армии раньше служил и хорошо знал, что и как тут работает. Наладил контакт с командиром и сослуживцами. Быстро сошелся с сержантом-каптерщиком. Правда, тут пришлось немного потратиться. Подогнал ему два блока сигарет и бутылку молдавского коньяка. Инвестиции не прошли даром. Пару дней спустя Колян уже щеголял в новой форме, подогнанной по размеру и с модной камуфляжной расцветкой. Натовский мультикам. Предел мечтаний и зависти среди остальных солдат. Многие форму и обмундирование закупали сами по выросшим с начала войны ценам. Некоторое количество перепадало и от волонтеров. Но, как правило, на все, что шло бесплатно по их линии, накладывалась мохнатая лапа командира с каптерщиком. Которые затем с удовольствием перепродавали их очередным волонтерам или своим же бойцам. В общем, кому война, а кому мать родна!

Непосредственно на ноль, в окопы, их не кидали. Сказывалась общая низкая подготовка теробороны, набранной из обычных граждан с улицы. А вот на мероприятия по поиску и выявлению сепаратистов в граничащие с фронтом села возили. Николай очень любил такие выезды. Они ходили по селу и поочередно заходили в дома и дворы в поисках сепаров.

Понятно, что никаких сепаратистов тут не могло быть в принципе. Но, раз жители говорят не на мове и имеют пророссийские взгляды или не дай бог родственников в России, то, значит, потенциальные сепары. Могут передавать информацию русским. А это означает, что таких надо выявлять и зачищать.

Часть домов были пустыми, оставленными своими хозяевами, бежавшими подальше от боевых действий. Колян с сослуживцами вышибали с ноги хлипкие деревенские двери или прикладами выбивали окна, после чего забирались внутрь в поисках наживы.

За старую икону, найденную в одном из домов, ему подогнали автомат с аэрографией змеиной кожи на ствольной коробке. И пару магазинов к нему. С зеленоватой муаровой сеткой питона. Он выложил фотку в соцсети с новой игрушкой и надписью «Слава Украiне!» Сразу получил несколько сердечек-лайков и восторженные комментарии от друганов на гражданке.

Иногда на таких вылазках попадались вполне себе ценные вещи, которые с превеликим удовольствием у Коляна выкупал тот же сержант.

За пару летних месяцев удалось подсобрать приличную сумму. Если дела и дальше пойдут в таком ключе, то к концу войны можно нормально так заработать. А там и девчонку себе другую можно найти. Поинтереснее Майки с ее куриными инстинктами. Сейчас на фронте пацаны гибнут пачками. Девчонок много свободных будет. А с деньгами и мозгами, как у Коляна, ему точно любая краля теперь будет рада. Он уже с парочкой дивчин стал переписываться по вечерам.

Сержант договорился с командиром, и теперь Колян ездил на зачистку на машине. Старшим. В машину уже можно было грузить больше и что-то более крупное.

Чтобы никто не сомневался в его героической миссии, Колян не забывал постить трансляции на своей страничке. Вот он в окопе шутит под аккомпанемент российской артиллерии. Вот проезжает мимо расстрелянной вазовской шестерки с нарисованной буквой Z на двери. Колян сам ее нарисовал краской, перед тем как снять ролик. Пусть все видят: он – на передке. С оружием в руках, желтой повязкой из скотча на рукаве, бесстрашно громит врага. Захисник Украiни.

Аппетит растет во время еды. Так и здесь. Через какое-то время Колян с Владом, его новым напарником, стали понимать, что пустые дома уже не так интересны. Ведь, уезжая, самое ценное жители увозили с собой. Оставляя только то, что не в силах были вывезти физически. Так что скоро взор наших охотников за удачей пал на более интересные варианты для наживы.

Часть жителей осталась в своих домах. По логике Коляна и его сослуживцев эти люди были ждунами, раз не уехали. То, что многим просто некуда было ехать, они даже не думали. Раз остались – значит, ждут русских. И являются сочувствующими России. Сепарами, проще говоря. А с ними разговор короткий. Это не люди, а ватники и колорады. Жалеть их нечего.

И Колян, с оружием в руках на пороге их дома, чувствовал себя вершиной эволюционной цепочки. Металл оружия давал вчерашнему прощелыге, которого все гоняли и шпыняли на гражданке, неограниченную власть. Не зря говорят, что самый жестокий хозяин – это вчерашний раб.

Солдаты беспардонно вламывались в дома с криком «Збройнi сили Украiни». Загоняли хозяев в дальний угол. Требовали под дулом автоматов выдать им ценности. Кто сопротивлялся и не сразу понимал – били прикладами и ногами. После такой воспитательной экзекуции жертвы становились сговорчивей и понятливей. Так дела пошли заметно веселей. Появилось золотишко и наличные деньги.

На одной из вылазок какой-то сумасшедший дед начал цепляться за руки. Не хотел отдавать сбереженные на последний день гроши. Даже побои не остудили его праведный гнев. Сыпал проклятьями и небесными карами. Грозил, что вот придут русские и наведут порядок.

В доме, кроме него, никого. А подвыпивший Колян был в тот день не в духе. Вчера Майка как-то узнала о его переписке с другой и устроила скандал. Колян выстрелил старику в грудь.

– А не фиг тут упираться и русских ждать! Сепар старый! Пожил дед и так нормально! – И добил жертву очередью.

Дом облили бензином и подожгли. Полыхало отлично! Шашлык знатный из сепара получился!

Обороты кровавого бизнеса росли. Колян стал умнее. Теперь он не отдавал всю собранную добычу сержанту, который платил за нее копейки. Часть придерживал. Аккуратно складывал в тайник наиболее крупные золотые украшения. Потом на гражданке продаст по нормальным ценам…

Четыре пары хищных глаз зорко смотрели из леса на околицу деревни. Там стояли два барана с оружием в руках и о чем-то беспечно-радостно гоготали. Два других травоядных, встреченных их разведгруппой чуть раньше, уже лежали в кустарнике неподалеку без видимых признаков жизни.