Двадцать лет одного лета. Дело № 48

Двадцать лет одного лета. Дело № 48
Тим Марэ

Основанный на реальных событиях классический полицейский детектив с элементами эротики, которые зачастую пересекают ту черту, за которой она приобретает несколько иной облик. Знакомьтесь: Вениамин Карецкий. Новый "Шерлок" нашего времени. Работая обычным следователем в обычном отделе милиции в обычном городе, он ни на секунду не перестаёт быть человеком, которым в окружающей нас суровой реальности оставаться удаётся не всем. Основная часть событий происходит в 2000-х годах, когда милиция ещё была милицией, но уже ползли слухи о её переименовании. Он молодой, но уже подающий большие надежды следователь, которому ничто человеческое не чуждо. Страсть к работе живёт по соседству с одиночеством и, зачастую, безответной любовью и страстью к прекрасной половине человечества. В поисках "той самой", он нередко набредает на ложный след. Но сбить со следа убийцы его любимой непосилу никому.

Тим Марэ

Двадцать лет одного лета. Дело № 48

Посвящается моему отцу

ДИСКЛЕЙМЕР

Все события в данной книге вымышленные. Любые сходства с реальными событиями или людьми случайны. Автор не несёт ответственности за причиненный вред своими историями. Всё написанное является исключительно личным мнением автора.

Также в книге имеется ненормативная лексика, которая не имеет цели кого-то оскорбить или унизить, а вставлена лишь для того, чтобы передать реальный язык общения героев и пополнить Ваш словарный запас. В книге описано множество сцен курения, употребления алкоголя и секса, но сам автор не курит и не пьёт. Относительно последнего – не Ваше дело. Книга носит исключительно развлекательный характер.

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Был поздний октябрьский вечер. Домой, в свою холостяцкую квартиру на окраине города он не спешил. Кроме старой и своенравной кошки Серафимы его там никто не ждал. Наслаждаться полным одиночеством за два года ему уже порядком надоело, поэтому сейчас он старался скрыться от него, полностью погрузившись в свою работу. К его глубочайшему сожалению она давно уже перестала приносить то удовольствие и удовлетворение, которые его радовали и которыми он гордился на первых порах становления своего дела. По подоконнику без умолку барабанил осенний дождь. Последние прохожие торопились в свои теплые уютные дома. На столе стоял недопитый бокал бурбона «Джим Бин». За те два часа, что он проспал, два кусочка льда уже полностью растворились в бокале, но добавлять свежие не хотелось. При одной только мысли о чём-то холодном его передёрнуло, и он поёжился. В офисе было довольно холодно. Не смотря на октябрь месяц, отопление еще даже не думали давать и сейчас ему приходилось сидеть в пальто. Залпом допив остатки бурбона, он уже собрался отправиться домой, когда в кармане зазвонил мобильный телефон.

– Алло, Вениамин, привет. Болдырев Дмитрий беспокоит, помнишь такого?

От неожиданности он застыл. Димку Болдырева он помнил ещё с 2001-го, когда тот пришёл трудиться в отдел ещё совсем молодым опером, прямо с институтской скамьи. Димка был на два года младше него самого. Тогда Димке прилипло прозвище «Мишка «Гамми», одного из героев диснеевских мультфильмов. У него было упитанное телосложение, низкий рост, короткая светлая стрижка «ёжик» и по-детски доброе лицо, совсем не свойственное для сотрудника уголовного розыска. Но со временем стало ясно, что его внешние данные на качестве работы никак не отражаются. Так он и пёр с первых дней службы: и выпить немного мог в компании, и про работу никогда не забывал.

Он вытащил из портсигара скрученную заранее сигарету и закурил. Разговор не обещал быть долгим, так как Димка сам по себе был не многословен и относился к тому типу людей, которые не любят без толку чесать языками. Да и просто так, по-дружески, они с ним никогда не созванивались, не было у них общих тем для разговоров. Видимо у Димки для него была какая-то важная информация. Интересно, как он вообще его нашёл? Ведь общих знакомых у них не так уж и много, но спрашивать об этом не стал.

– О, Димон, привет, конечно, помню, сколько лет, сколько зим. Как сам?

– Отлично, тебе вот привет от Лерки.

– От какой? Азовой?

Несколько лет назад он как-то заехал в свой бывший отдел по какому-то рабочему вопросу и был очень сильно удивлён, что всего лишь за год, из старого костяка следователей и бывших коллег осталась работать по должности следователя одна лишь Азова Лера. Слободина Валерия, которую он также знал много лет в их счёт не входила, так как давно была уже начальником. Все остальные просто разбежались кто куда. И почему-то именно Азова первая пришла ему в голову, кто мог бы передавать ему привет? Но он ошибся.

– Да нет, от Слободиной. Она вот рядом сейчас.

На заднем фоне он услышал знакомый женский выкрик: «Венька, привет!».

Слободина Валерия была в своё время его ученицей, которую он буквально выцарапал из цепких лап действующего на тот момент начальника дознания и забрал к себе в отдел. Она была подающим большие надежды дознавателем, и он быстро смекнул, что, переманив её к себе в отдел на должность следователя, он приобретёт отличного работника, который сможет пахать без устали и сна. К тому же она была молода и полностью соответствовала его предпочтениям, но эти её качества не были основополагающими в принятии им решения. Безусловно он, будучи на тот момент свободным от всякого рода отношений, не мог пройти мимо привлекательной особы противоположного пола, но заводить отношения на службе, да к тому же со своими прямыми подчинёнными, было не в его правилах. Однако поступиться некоторыми своими принципами он всё же иногда себе позволял.

В дальнейшем его планам было суждено осуществиться, однако в скором времени Слободина превзошла его самого не только по сроку службы, но и по специальному званию и должности. В отличие от него она дослужилась до самого «потолка», который только возможен в территориальном отделе, став начальником следственного отдела. А вот ему этого достичь так и не удалось, несмотря на то что несколько лет он фактически исполнял обязанности того самого начальника следственного отдела.

– О, спасибо, ей тоже привет. А Вы … ммм…

– Да, – решил не ставить Карецкого в неловкое положение Димка. – Мы расписались три года назад.

– Ничего себе, – ответил Карецкий. – Поздравляю от души. Последний раз, когда я с Леркой говорил по телефону, а это было около года назад, она ничего не говорила про вас.

– А зачем распространяться на личные темы? – без каких-либо эмоций ответил Димка и Карецкий был полностью с ним согласен в этом вопросе. Однако он и подумать не мог о том, что Лерка сделает своим избранником Болдырева. На его взгляд они были совсем не подходящей парой друг другу. От этой новости ему не много стало грустно и где-то в глубине души он внезапно ощутил не понятно откуда взявшийся приступ ревности.

«Высшая степень эгоизма», – промелькнула в его голове мысль. Но он и предположить не мог, что Слободина в третий раз выйдет замуж, да к тому же за Димку.

Вновь старые, давно похороненные им воспоминания и события полезли в его голову. Он вспомнил ту, давно забытую историю их отношений: как они завязывались, как он уступил Леру своему коллеге, ставшим в последствии её вторым мужем. Но это было в прошлом, и он поспешил вновь забыть о тех годах и выкинуть из своей головы мысли о том времени, которые всё же вопреки его желаниям, периодически затягивали его в омут тех лет. Однако звонок Болдырева его не на шутку встревожил.

– Я чего звоню… Помнишь дело Белинской Полины?

Остатки сна, отступившего всего несколько минут назад, вновь обрели более чёткие очертания. Как от удара бейсбольной битой его вновь отбросило в те далёкие времена. Теперь его память воскрешала в его сознании давно забытые очертания смазливого личика той белокурой девчонки, которая до сих пор являлась ему во снах. Конечно же он помнил то дело. Не проходило и дня без воспоминаний о нём и о Полине, однако этим он предпочитал ни с кем не делиться. Это дело было только его. У каждого следователя найдётся одно или парочка таких дел, которые даже после службы не оставляют его в покое по различным причинам. Таким и было для него дело Белинской Полины.

– Какое из? Кражу или … – он не успел договорить.

– Или… ответил Димка. – Кажется, мы его нашли. Но есть одна существенная проблема – доказательств практически нет. Вернее, их нет вообще.

Его ноги подкосились, и он буквально плюхнулся в кресло. Пепел от сигареты упал на стол, но он не обратил на это внимания. Он положил телефон на стол, предварительно включив громкую связь, достал из тумбочки бутылку бурбона и плеснул себе ещё стакан.

– Продолжай, – сказал он. – И кто злодей? – не смог удержаться от вопроса Карецкий, но Болдырев держал интригу.

– Не по телефону. Отдел помнишь где находится? Завтра к 11 сможешь подъехать? На проходной скажешь к начальнику отдела.

– Добро. Приеду. А кстати, кто там сейчас у руля?

– Ты с ним разговариваешь. Ладно, до завтра, жду.

Карецкий внезапно закашлялся. Болдырев Димка – начальник отдела? Он не верил своим ушам. Ему стало крайне неловко, называть Димкой целого начальника районного отдела полиции. «Но ведь я был не в курсе», – поспешил оправдать он свой конфуз и своё некорректное общение. «Завтра же извинюсь», – успокоил он себя, а сам тем временем искренне порадовался за него: «Дослужился до начальника отдела. Ай молодец, удивил». Он отключил громкую связь и нажал кнопку отбоя звонка. Сигарета ещё не догорела в его руке, но он затушил её в стоящую на углу стола стеклянную пепельницу. Залпом опрокинув в себя остатки бурбона, он вызвал такси и уже через час лежал в своей холодной постели. Он закрыл глаза, но сон не шёл. Мысли вновь закрутились в его голове и бурлящим потоком понесли его с бешеной скоростью назад прошлое.

Глава 2

Двадцать лет тому назад, здесь ещё был пустырь. Отдел милиции, в котором ему предстояло трудиться, располагался на самой окраине спального района, рядом с конечной остановкой единственного автобуса, следовавшего от сюда до ближайшей станции метро. Здесь было тихо и спокойно. Но лишь на первый взгляд. Он прекрасно помнил тот апрельский день 1999 года, когда по распределению от института, ему выпал «счастливый билет» пройти практику в самом криминальном районе его родного города. Мало того, что удача ему «улыбнулась», послав в одну из самых криминогенных точек города, так ещё и путь до места работы и обратно ежедневно отнимал у него два часа его жизни. То ещё удовольствие, но делать нечего: дал присягу – изволь служить.

А четырьмя годами ранее, он вылез из-за школьной парты и понятия не имел, по какому течению жизни и в каком направлении его понесёт дальше. Он был беззаботным, весёлым, добрым, но очень слабым и болезненным пареньком. Практически все его детские воспоминая, особенно о летних месяцах, омрачались присутствием на его голове теплой шапки-шлема, заботливо надетой его мамой в тридцатиградусную жару. Но отит и ангина, вечно настигающие его в самые неожиданные периоды жизни, были далеко не самыми ужасными воспоминаниями. Буквально на каждом застолье по случаю своего дня рождения он не уставал выслушивать удивительные возгласы своего отца и матери о том, как ему вообще удалось выжить при родах и даже дотянуть до совершеннолетия.

Однажды, буквально перед самым окончанием средней школы, у него состоялся настоящий, и крайне неприятный для него первый мужской разговор с отцом:

– Ты решил, кем ты хочешь стать?

– Нет пап, ещё не решил. Вы отдали меня учиться в специальную школу с углубленным изучением французского, чтобы я потом стал переводчиком, но ты же сам видишь, что к языкам у меня нет никакой предрасположенности.

– Что значит «ещё не решил»? А когда ты решишь? И к чему у тебя есть хоть какая-то предрасположенность, чёрт побери, – выругался отец и продолжил. – Включи башку: на следующий год в армию загремишь и уедешь в Чечню или ещё куда. Для этого я тебя растил?

– В армию не хочу, – не уверенно, и даже испуганно пролепетал тогда он, опустив в пол глаза и понимая, что ничего дельного из него скорее всего в этой жизни не получится.

– Если ты не хочешь думать своей пустой башкой, тогда я за тебя подумаю. Альтернативу армии вижу только одну – милиция. Пойдёшь?

– Я хочу стать адвокатом, – неуверенно проговорил тогда он. – Наверное…

– Что ты там лопочешь, не слышу.

Отец всегда разговаривал с ним сурово.