Призрачная нога

– Я это знаю, ты это знаешь, когда-то и Коган это знал. Но те времена далеки, Коган так сильно восхищался отцом, что принял его решение. И даже больше, стал считать верным. Теперь его не переубедить.

Смолл опустил глаза на культю. Может отец Когана все-таки был прав? Может и ему стоит проглотить черную пилюлю и лишить себя страданий? Нет. Смолл мотнул головой, прогоняя дурные мысли.

– Джоз, ? обратился он, ? если я оступлюсь, расскажи мне это снова. А если не стану слушать ? через силу.

– Сомневаюсь, что в этом будет надобность, парень.

– Зови меня Смоллом. А то парень, парень…

– Смолл, ? произнес Джоз, словно пробуя имя на вкус, ? хорошее имя. Ты очень сильный человек, Смолл. Ты справишься.

Смолл не нашел, что ответить, и лишь коротко кивнул.

Джоз пообещал зайти ближе к вечеру и ушел.

С улицы доносились голоса людей. Тихие и громкие. Низкие и высокие. В окне мелькали силуэты беспризорников, юрких и быстрых. Кто бы мог подумать еще вчера, что он будет завидовать этим несчастным ребятам? И не только им, а вообще всем людям на своих двоих. Смолл стиснул зубы, ? он не станет таким, как отец Когана! ? напряг все тело и сел. Культя горела так, словно ее прижгли не вчера ночью, а только что и посыпали, издевательства ради, солью. Смолл руками ухватился за бедро, ясно ощущая невидимое глазу продолжение ноги.

– Призрачная нога, ? прошептал он и тихо заплакал.

ГЛАВА 12. Безликий король

Ранний час и густые серые тучи не помешали жителям Оустрейса собраться на заставленной скамьями площади. Сотни суровых мужчин, полуобнаженных женщин и одетых в тряпье детей терпеливо ждали поединка. Некогда на этом месте проходили бои. Муж вступал в диалог на мечах с обидчиком жены или же просто два пьянчуги-бунтаря выясняли кто сильнее. Но те времена прошли. Старые традиции редко приживались в Оустрейсе, и эта не исключение. Сегодня народ ждал забег.

Толпа расступилась, и на пыльную дорожку вышел худой рыжебородый мужчина с впалыми щеками. Он хмурым взглядом оббежал присутствующих и фыркнул. Следом за ним, опираясь на костыли, двигался одноногий противник. Жители Оустрейса взорвались криками и аплодисментами.

– Ты сможешь! ? завизжал кто-то.

– Уделай его! ? подхватили забравшиеся на лавку беспризорники.

– Почему-то мне кажется, что им нет разницы, победишь ты или нет… в их глазах ты уже победитель, ? пробормотал Коган, подворачивая рукава холщовой рубахи.

– Ты соревнуешься со мной, ? напомнил ему Смолл, ? мне есть разница. ? Он отбросил костыли в сторону, почесал козлиную бородку и крепко завязал тонкой красной веревкой отросшие за восемьдесят дней угольно-черные волосы. Его левая ладонь неприятно покалывала, но это не шло ни в какое сравнение с ноющей болью в культе.

– Выглядишь бодро, ? сказал Коган. Смолл через плечо посмотрел на него. ? Нет, правда! Молодой, крепкий, сильный… Ты главное меня не жалей. Беги во всю силу! ? Он расхохотался.

– Ты тоже! ? улыбнулся Смолл. Он знал, что этот ответ взбесит лекаря, и с удовольствием наблюдал за его реакцией. Но Коган, надо отдать ему должное, умело замаскировал свое недовольство.

Джоз закончил чертить линии старта и финиша и подбежал к ним.

– Готовы к забегу? ? спросил он, пыхтя.

– К запрыгу, ? поправил Смолл. Он заметил в толпе Ганса Патрона и кивнул ему. Рубцы на культе затянулись, но странное чувство, что нога все еще при нем никуда не делось.

– От старта до финиша сто шагов, ? сообщил Джоз. Его карие глаза блестели, а большое добродушное лицо выражало беспокойство. Последние десять дней он только и делал, что пытался отговорить Смолла от дебильной, по его словам, затеи. Но Смолл был непреклонен. ? Ты главное не перенапрягайся, Смолл.

– У него и так шансов нет, а ты еще просишь его мне поддаться?

– Не поддаться, ? возразил Джоз, ? а поберечь силы. Он всего ничего стоит на ногах.

– Ноге, ? с ухмылкой поправил Коган.

– Джоз, все обойдется, ты же знаешь, ? пообещал Смолл. ? Я уделаю старичка одной правой, и мы пойдем выпьем по стаканчику.

– Сильное заявление… для калеки. ? Коган опустился на корточки и туго затянул ремешки на потесанных сапогах из крокодильей кожи. ? Теперь мы готовы.

Смолл встал на линию старта и сжал пальцы в кулак. Он предвкушал начало забега, как давно не предвкушал что-либо, но вместе с тем и боялся того, что будет после. С тех пор как он потерял ногу, лишь мысль о сегодняшнем поединке заставляла его не отчаиваться, толкала вперед. Смолл упорно трудился, чтобы оказаться здесь. И вот цель достигнута. Но порой достижение цели удручает нас не меньше, а то и больше неудачи.

– Мы начинаем! ? крикнул Джоз в толпу.

– А как же дамы и господа?

– Да заткнись ты уже, Коган! ? Джоз отошел в сторону и кивнул Марлу, стоящему сбоку от финишной линии. ? Приготовьтесь! На счет три! Три! Два! Один! Погнали!

Смолл реагировал быстрее. Один прыжок, другой… Культя горела, но Смолл уже не чувствовал желания наступить на вторую ногу. Ветер приятно щекотал лицо, земля и зрители прыгали перед глазами. Он снова был на ходу, он снова был живым. И он на полкорпуса опережал противника, когда тот вдруг рванул вперед, точно его с силой толкнули, и оторвался. Зрители недовольно засвистели. Смолл финишировал, глядя в узкую спину Когана.

– Слишком предсказуемо. ? Рыжебородый тяжело дышал.

– Сколько? ? По вискам Смолла стекал пот.

– Шагов пять, ? ответил Марл, ? не больше.

Лицо Смолла осветила улыбка. Он развернулся и на большей для одноногого человека скорости попрыгал обратно к линии старта. И так раз десять: от старта до финиша и обратно. В груди у него гулко стучало. Марл бежал рядом и хохотал. Площадь медленно пустела. Люди насмотрелись на старания калеки и вернулись к своим делам. Остались только дети, им нравилось наблюдать за Смоллом, для них он был сродни герою.

Раздался гром, небо окрасили оранжевые, желтые и перламутровые вспышки.

– Небесные вены! ? воскликнул Марл. Набегавшись, они со Смоллом присели на лавочку, и Марл вытащил из просторного кармана брюк сладкий корень неуверенного дерева. «Неуверенным» дерево называлось из-за того, что не могло подолгу стоять на одном месте и вечно передвигалось.

– Ты запомнил? ? изумился Смолл.

Марл задрал рукава пожелтевшей рубахи, больше напоминающей тунику, и улыбнулся.

– Небо тренирует мышцы. Подход за подходом. На небесном теле выступают вены, словно молнии. Небо потеет, и льется дождь. Я все запоминаю. ? Он разломил корень напополам и протянул Смоллу. ? Не благодари.

– Спасибо, Марл.

Паренек смутился. Он всегда смущался, когда его хвалили или благодарили.

– Этот за тобой до сих пор следит, ? тихо сказал Марл, прикрыв ладонью рот.

– Знаю, ? выдохнул Смолл. ? Аверлин выходи! Хватит прятаться!

Мгновение природа наслаждалась тишиной, затем прогремел гром, и из-за угла каменного дома с трещиной на всю боковую стену уверенной походкой вышел человек в черном плаще. Он остановился перед Смоллом и скинул капюшон.

– Что меня выдало?

– Ганс. Он бы просто так не пришел.

– А еще бабы, ? добавил Март, ? они больно часто за угол заходили и больно часто возвращались оттуда ни с чем. Даже самые красивые из них. Простаки их бы не заинтересовали, а нормальные мужики… они бы красивых баб не прогнали бы, как это сделал ты.