На краю пропасти

Альд, Айр, Анси и Акка – четыре светила, образующие Центр. Ровно посередине между ними находилась Алат, благодаря такому расположению она не имела орбиты: четыре Центральные звезды удерживали ее притяжением, но при этом не разрушали. Такое встречалось только в самом Центре, и там, недалеко от Алат, и оказалась Нэрин тогда.

Она помнила ту силу, которая стала действовать на ее тело, когда Алат начала медленно притягивать к своей поверхности. Основным чувством был страх, но особый, не лишавший надежды. Первая понимала, что она живая, хоть и не знала, что такое жизнь. Она всего лишь смотрела на пространство вокруг и осознавала, что отличалась от всего, что представало ее взору. Алат притягивала Нэрин все быстрее и быстрее, пока Первая с силой не упала на раскаленную поверхность планеты. Небольшие травмы мгновенно исчезали, а Нэрин оглядывалась по сторонам, восхищаясь красотой красно-коричневого грунта, испещренного кратерами.

Первая не знала, был ли кто-то еще, похожий на нее? Был ли еще кто-то Живой? При этом она сама не могла понять, кем именно являлась. Мысли оформлялись сами собой в слова на прекрасном языке. Это внушало еще больший страх: нельзя же появиться среди звезд и уметь думать!

Нэрин помнила эти события, все пережитые в те эйнсы чувства и эмоции, будто это случилось недавно. А это было два целых шесть десятых триллиона ктайтов назад. В первые доли трикса своей Жизни на Алат Первая обнаружила небольшой вулкан, извергавший расплавленный кварц. Этого вещества не везде было в достатке – за долгое блуждание по пустынной планете Нэрин не сразу почувствовала нахождение этого соединения.

Пластичная, но быстро затвердевающая светло-серая масса привлекала внимание, и Первая, не опасаясь ожогов, коснулась расплавленного минерала. Как только кристаллы застыли, Нэрин сделала из них подобие одежды – ей нравилось, как цвет кварца почти сливался с цветом кожи.

У этого вулкана, как и в невесомости, Нэрин поняла, что очень сильно отличалась от остального, что ей довелось увидеть и почувствовать. Прошло несколько десятков, как она впоследствии поняла, триксов, как Нэрин увидела вдали что-то необычное, быстро передвигавшееся. Ни эйнс не сомневаясь, она направилась к заинтересовавшему ее объекту.

– Кто ты? – неизвестно откуда появившийся звук слегка насторожил Первую.

– Я? Нэрин! – ответила Первая, изумившись собственному умению говорить. Она до сих пор не могла понять, почему назвалась так, а не иначе. Но в те эйнсы, и всю жизнь она твердо знала, что ее должны звать Нэрин, и разум подсказывал, что ее имя будет известно всем.

– А меня зовут Бен, – сказало переливавшееся темно-желтым существо.

Нэрин была сильно удивлена, но все же спросила:

– Бен, а ты не знаешь, кто я и что я здесь делаю?

– Нет… Я и о себе ничего не знаю.

– А есть еще такие, как мы?

– Возможно. Мы должны найти еще кого-нибудь Живого.

– Кого-нибудь из Первых! – эта мысль вдруг внушила Нэрин, что она начала понимать, кто они и зачем существовали.

– Держаться порознь бессмысленно, – сказал Бен. Он осторожно коснулся ладони Нэрин кончиками пальцев, что, как оказалась впоследствии, было безусловным выражением доверия.

Они блуждали вдвоем несколько сотен триксов, и лишь потом нашли еще одну небольшую группу Первых. Они очень быстро получали и накапливали знания, а развитые сенсоры позволяли чувствовать течение времени даже без наличия приборов для его отсчета.

Они вскоре выяснили, что оказались на орбите Алат в одно и то же время, которое впоследствии назвали началом Жизни во Вселенной, точкой Отсчета времени. Всего за несколько ктайтов Первым удалось собраться вместе и построить развитую цивилизацию, которая стала основой для всех галактик. Их технологиям, языку и культуре было суждено стать примером для остальных видов.

Еще почти пятьсот миллиардов ктайтов Первые были единственными живыми существами во Вселенной. А потом начали появляться другие… Тысячи, миллионы различных форм жизни зарождались на глазах у Первых. Одни были сильнее, другие выдерживали более экстремальные условия, но ни один вид не имел особых преимуществ.

Хоть Первые и познали строение Вселенной, даже им не было доступно объяснение явления Жизни. Была лишь гипотеза, гласившая, что Жизнь – это быстротечная, настолько, что даже самые чувствительные сенсоры не могли заметить, «мутация» случайного атома. Но причины и условия зарождения Жизни так и остались тайной. Создать Жизнь искусственно было невозможно, но при этом все живое, кроме Первых, эволюционировало. Развитие шло очень быстро – либо за считанные триксы эволюционировали новые виды из микроскопических существ, появившихся из атомов, либо они так и оставались неразумными Протеями.

Поначалу, еще будучи одинокими, Первые тратили много сил, чтобы найти еще кого-то живого, параллельно изучая границы Вселенной. Изначально они знали наверняка, что пространство бесконечно. Неопровержимая истина, интуитивно известная Первым – это осознание, что могущественнее существ не найти.

Однако какой-то примитивный страх одиночества толкал их на опасные путешествия. Нэрин хорошо помнила это. Она тоже участвовала во всех этих исследованиях. С помощью самых надежных кораблей они отправились из Центра во все уголки Вселенной в надежде обнаружить хоть кого-нибудь. Они летели очень долго, почти миллиард ктайтов, однако встречали лишь пустынные незаселенные галактики.

Вся затея оказалась напрасной – мир слишком огромен, чтобы изучить хотя бы незначительную его часть. И тогда подтвердился неутешительный факт: именно Центр, благодаря особенностям распространения теневой энергии, и должен был стать местом зарождения Жизни во Вселенной.

Уже потом, спустя почти половину триллиона ктайтов, в Центре стали появляться другие Разумные. Первые же остались будто пробной формой Жизни: хоть и безупречные в сравнении с остальными, они являлись промежуточным звеном живого, потому что им было недоступно главное – изменчивость и размножение.

Организмы Первых могли выдержать экстремальные колебания параметров окружающей среды, но без адаптации их существование не имело цели. Они создали мир для других, но потом остальные существа стали их забывать.

Противоположная по свойствам материи, теневая энергия наполняла межпланетное пространство. Центр был ядром, вокруг которого концентрировалось основное количество высокоразвитых планет. Затем же все шло на убыль: чем дальше от Центра, тем примитивнее становились существа, заселявшие эти просторы. Причем, область распространения Разумных существ довольно мала – лететь на теневой скорости следовало не больше сотни ктайтов. Затем Вселенная была заполнена лишь безжизненными каменными глыбами и раскаленными звездами.

Первые быстро заметили странную закономерность: на планете либо жили разумные существа, хоть и Примитивные, вроде человеческой, подобия цивилизаций, либо вообще не было почти никаких форм жизни, кроме Протей, чьи размеры не превышали несколько сотен атомов.

В начале истории Первые не теряли надежды хотя бы косвенно обнаружить просторы, где материи уже не существовало. Чем дальше от Центра, тем больше теневой энергии, следовательно где-то должны быть области, где материя полностью вытеснялась. Долететь до этого «края» было невозможно не только ввиду огромных размеров Вселенной, но и из-за особенностей самой энергии. В пространстве, где отсутствовали даже субатомные частицы, было невозможно очутиться на грани перехода бесконечной Вселенной из материально-энергетической части только в энергетическую.

Это гипотетически существовавшее пространство было названо Сверкающим Пределом – предполагалось, что такое количество теневой энергии отражало все материальные частицы, даже электромагнитные волны, поэтому Предел должен был быть виден абсолютно всем существам.

Погруженная в воспоминания, Нэрин не заметила ни звукового, ни светового сигнала о новом голографическом сообщении. Лишь переведя взгляд на систему управления кораблем, она обратила внимание на фиолетовое свечение у подножия многочисленных барельефов. Это голографическое сообщение было от Бена: «Если ты решила улететь из Млечного Пути, сообщи мне, куда отправилась».

Нэрин указала в голограмме свое предполагаемое расположение через двадцатую долю трикса. Вскоре корабли Бена и Нэрин встретились на орбите большой оранжево-красной звезды Пэр.

Первый быстро покинул арендованное летательное средство, перейдя по короткому металлическому помосту.

– Ты думаешь, я за тебя не тревожусь? – скрывая обиду, спросила Нэрин, поджидавшая друга еще в буферном отсеке. – Ты улетел, даже ничего не сообщив…

– Прости, что тебя оставил, – сказал Бен. – Мне нужно было выведать что-либо у Дуэйна VIII насчет неожиданного появления Доблестного на собрании Илиат.

– И эта попытка была успешной?

– Увы, нет! – возмутился Первый. – Дуэйн сказал, что ничего не знает. Не доверять ему я не могу…

– Значит, Доблестный решил прилететь на Алат спонтанно? Это сомнительно, – заметила Нэрин.

– Мне нужно будет разобраться в этой ситуации, – сказа Бен, – но сейчас важнее твоя регенерация… Раны уже зажили?

– Да, – ответила Нэрин, а потом усмехнулась. – Это не самые тяжелые травмы, полученные мной за долгую жизнь.

Увлеченные разговором, Первые не сразу заметили, что все еще находились в буферном отсеке.

– Только будь осторожен, – предупредила Нэрин, когда они вдвоем оказались у большого окна. – С Доблестным шутки плохи.

– За меня не бойся, – улыбнулся Бен. – Лучше расскажи о своих планах?

– Неужели подозреваешь меня в подготовке к очередному ограблению?! – иронизировала Первая.

– Я рассчитывал услышать о расположении предполагаемого укрытия, – ответил Бен с серьезным видом.

– Возможно… – с мечтательной улыбкой начала Нэрин, – …я полечу на Орфэ через пару триксов.

– Но она же не очень далеко от Центра, – предупредил Бен.

– Один трикс на Орфэ стоит тысячу ктайтов жизни, – возразила Первая.

– Я буду постоянно отправлять голографические сообщения, Нэн, – пообещал Первый.

– Пусть у тебя не будет невзгод, как у Алат нет орбиты… – прошептала Нэрин Бену вслед, коснувшись его руки на прощание.

9