Спаси мой маленький мир

Спаси мой маленький мир
Татьяна Игоревна Булыгина

Опасные удовольствия
Аня Оленина, молодая вдова, одна воспитывает сына, работает бухгалтером в частной фирме. Вся жизнь Анны сосредоточена в узком кругу: работа, дом, пожилые родители и три подруги, которых она знает со школы. За двадцать лет, прошедших после выпуска, одноклассницы по-разному распределились на социальной лестнице, но связи друг с другом не утратили. Приезд самой преуспевшей из них – хороший повод для встречи на даче семьями. Убийство мгновенно разбивает трогательность момента. Убийца скрылся, никто из участников встречи ничего не видел, лишь Анна слышала обрывок странного телефонного разговора, и очень скоро она оказывается в опасности…

Татьяна Игоревна Булыгина

Спаси мой маленький мир

Все события и герои данного произведения вымышлены, любые совпадения случайны

Посвящается папе

© Булыгина Т.И., 2025

© «Центрполиграф», 2025

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2025

День на удивление удачно выстроился с самого утра. Мало того что Аня хорошо выспалась, открыла глаза еще до звонка будильника и встала легко и радостно, так и восьмилетний Коля проснулся с улыбкой, без капризов и уговоров, съел свой традиционный утренний йогурт и отправился с дедом в школу. Родители жили через дорогу, и каждое утро Анин отец со своей неизменной пунктуальностью появлялся на пороге, чтобы отвести внука.

Проводив сына, Аня быстро приняла душ, наскоро махнула пушистой кисточкой по носу и щекам, – дорогая французская пудра ложилась тонко и незаметно. Мазок прозрачной розовой помады и легкие зеленоватые штрихи на веках окончательно преобразили бледное после сна лицо: теперь она ощущала себя… ну не то чтобы юной колдуньей, но вполне молодой и симпатичной особой. Офисный макияж готов, прическа в порядке, кофе с бутербродом она попьет в офисе, быстрее скинуть халат, надеть узкие черные брючки и джемпер – и вперед, на работу.

Маршрутка подошла быстро, оказалась полупустой – что тоже было маленькой удачей, и, устроившись удобнее на мягком сиденье, Аня погрузилась в планирование дня сегодняшнего. Будучи бухгалтером, она находила удовольствие составлять четкий распорядок дня и старалась соблюдать его неукоснительно.

А планы были самые заманчивые: вечером предстояла поездка на дачу к школьной подруге. Боже мой, они дружили столько лет, точнее, десятилетий, с четырнадцати лет, с того дня, когда в Анин класс пришла новенькая – длинноногая девочка с пышной гривой золотисто-русых волос.

Сейчас Алина была медно-рыжей, уже не такой стройной, с возрастом она стала крупнее, тяжелее, но порода, порода – ее никуда не денешь и в тридцать семь, а в Линкиных жилах смешалась кровь неторопливых прибалтов и какого-то белогвардейского прадедушки, о чем Лина никогда не забывала напоминать. «Мои дворянские предки…» – говорила она с придыханием, томно опустив тщательно накрашенные французской тушью ресницы. Смешанная кровь дала неплохие результаты: помимо эффектной внешности, Алина обладала каким-то вкрадчивым обаянием вкупе с доброй дозой расчетливости, что сейчас именуют продуманностью.

«Впрочем, – улыбнулась своим мыслям Аня, – так ли уж это плохо? Я и сама привыкла просчитывать каждый свой шаг, стоит ли упрекать в этом других?»

Она подошла к дверям офиса, привычно кивнула охраннику и секретарю Маше, села за стол, включила компьютер и погрузилась в холодный мир цифр.

Он очень не хотел ее убивать. Он не был маньяком, профессиональным киллером или тупым отморозком, напротив, он вполне справедливо считал себя интеллигентным и умным человеком, но именно поэтому понимал: хочет он или нет, а убить эту женщину ему придется, иначе рухнет все: карьера, семья и вся его хорошо налаженная, комфортная и ровная жизнь.

Этого он допустить никак не мог и занялся детальным обдумыванием предстоящей операции.

До обеда Аня и ее помощница Ирина трудились самозабвенно и эффективно: через неделю начинается квартальный отчет и поэтому к октябрю нужно максимально освободиться от текущей работы, все, что можно сделать – сделать сейчас, потом будет некогда. С Ириной они работали вместе уже около двух лет и были очень довольны друг другом: Ане нравилась грамотная и понятливая помощница, ей не нужно было объяснять дважды, она все схватывала на лету, Ирина была добродушной и смешливой, и не было в ее характере никаких женских гадостей и мелких обид.

Ирина дорожила добрым отношением начальницы, впрочем, иерархия у них на фирме соблюдалась весьма условно; нет, наемные сотрудники, конечно же, понимали, что вот они, а вот директора, они же собственники – Геннадий Петрович и Виктор Михайлович, но поскольку все были примерно одного возраста, работали вместе почти десять лет, то и отношения между начальниками и подчиненными были какие-то уж очень демократичные и совершенно не официальные. Аня была «маленькой» начальницей, в ее подчинении находились Ирина и отчасти секретарь Маша. Аня по складу характера командовать совершенно не любила, хотя, если понадобится, могла, и все свои распоряжения отдавала мягким просительным тоном, но выполнялись они всегда точно в срок и безукоризненно.

Они дружили, «эти три девицы из бухгалтерии», как их называли остальные сотрудники-мужчины, хотя Маша к бухгалтерии и не относилась, вместе хихикали, вместе переживали семейные неурядицы, и, случись что, старательно прикрывали друг друга, хотя в этом и не было особой необходимости.

Мужчины-начальники и менеджеры относились к ним весьма по-рыцарски: девицы были хороши собой, ухожены и остроумны, а в бухгалтерии всегда пахло дорогим кофе, в изобилии водились шоколадные конфеты и пышно цвели растения. Цветами занималась Ирина, растения она обожала, трепетно за ними ухаживала, и благодарные за такую заботу фиалки и орхидеи цвели практически круглогодично. Бухгалтерия определенно радовала взор, и за это им прощались маленькие оплошности.

Сегодня была пятница, они с Алиной договорились, что она с мужем заедет за Аней часа в четыре, значит, с работы нужно уйти около трех, чтобы успеть домой переодеться, и Аня начала прикидывать, какой бы предлог изобрести и как половчее отпроситься, но придумывать ничего не понадобилось: в кабинет заглянул Виктор Михайлович и с делано серьезным видом сообщил, что они с Геннадием Петровичем уезжают по делам и сегодня их уже не будет. Как только он закрыл дверь, Иринка вытянула бесконечные ноги из-за стола, закинула длинные руки назад и сладко потянулась:

– Мужики сваливают за город баньку топить и шашлыки жарить, и ты беги, чего тут рассиживать.

– А ты откуда знаешь?

– Я когда к ним утром в кабинет заходила документы подписывать, они горячо обсуждали, сколько мяса и вина нужно купить.

– Ирина, ты у нас неиссякаемый источник информации. Если что, я в налоговую пошла на сверку, а ты посиди на всякий случай до полпятого, хорошо?

– До полпятого по-любому досижу, – пообещала Иринка, – мне за Ксюшкой в садик как раз к пяти.

Аня послала Иринке воздушный поцелуй и, на ходу застегивая курточку, полетела из офиса. Жизнь была прекрасна и удивительна.

Супруги Гербер начали ссориться еще утром. Меньше всего Андрею хотелось ехать на дачу к Шестовым. Не только полдня пятницы псу под хвост, но и вся суббота.

Ему хотелось побыстрее закончить последнюю работу, холст почти был уже сделан, но не «играл», а сегодня утром он подумал, что нужно еще сильнее затемнить правый угол, и тогда полотно будет выглядеть совсем по-другому, и он с утра предвкушал, как придет с работы пораньше, больших заказов сейчас пока нет, и делать в конторе особенно нечего, и он сядет в своей комнате работать, и никого не будет, кроме него и холста.

Он вышел из ванной, даже что-то весело мурлыкая себе под нос. Вероника окликнула его из кухни, она уже была одета в элегантный офисный костюм, слегка подкрашена и возле маленькой барной стойки допивала свой зеленый чай. Мерзость какая: утром вместо чашки ароматного кофе пить это зеленое пойло. Жена своим ровным мелодичным голосом сообщила, что в четыре часа они едут к Шестовым на дачу, а перед этим должны заехать и забрать Наталью Лисицину от родителей: позавчера она прилетела из Москвы.

Он сказал, что не может ехать: у него работа. Она сказала, что с его работой ничего не случится, заказов пока нет, а свои бессмертные творения он может закончить и позже. После фразы про «бессмертные творения» у него затряслись руки, и он, чтобы не ударить эту стерву, быстро вышел из кухни и пошел в свою комнату. Скорее бы, скорее…

Днем в их дизайнерскую контору пришла странная парочка: толстый розовощекий мужчина с пушистыми усами, в клетчатых брюках и с массивным золотым браслетом на левой руке, и его супруга – худая испуганная женщина, с мелкими кудряшками дешевой химии на голове, одетая в юбку и свитерок масс-маркета и накрашенная сухой алой помадой. «Мистера Пиквика», как мысленно окрестил его Андрей, конечно же, направили к нему. «Андрей Владимирович один из самых наших талантливых дизайнеров…» – пропела секретарь. Никакой он не самый талантливый, это знают все, и он сам тоже знает. Нет, он хороший дизайнер, но ему очень тяжело работать вот с такими вот клиентами, которые не вызывают ни малейшей симпатии, а лишь глухое раздражение и недоумение: «Откуда вы такие упали на мою голову?» Судя по всему, «мистер Пиквик» упал в двадцать первый век из лихих девяностых.

«Мистер Пиквик» размахивал руками перед его носом, золотой браслет благородно позвякивал, подтверждая слова владельца, что «с бабками проблем нет никаких», жена «Пиквика» напряженно улыбалась, улыбка обнажала очень плохие зубы. Андрей подавленно молчал, он уже понял, что работать с таким клиентом он не будет ни за что и никогда, он считал, что заказчик и дизайнер должны симпатизировать друг другу, быть единомышленниками, только тогда гарантированы успех и взаимное удовлетворение.

Если есть ощущение, что ты не можешь почувствовать человека, то за работу лучше не браться. Поэтому он извинился, подошел к секретарю и тихо попросил передать заказчика Свете Краюхиной. Света креативностью мышления не отличалась, но разводить клиентов умела мастерски. Разумеется, спустя какое-то время руководителю дизайнерской мастерской Евгению Анатольевичу будет в лучшем виде доложено, что Гербер Андрей Владимирович опять отказался от выгодного заказа. День какой сегодня гадский, когда же он закончится, и пусть быстрее настанет завтра, и он сядет к холсту, и они останутся вдвоем, наедине. Он и холст. И больше никого.

Алина, как всегда, поражала красотой и элегантностью. Она бесподобно смотрелась за рулем своей новой серебристой «тойоты», сияя пышными медными кудрями и ухоженным породистым лицом. Светло-бежевая куртка «Булмер», голубая тонкая кашемировая водолазка в цвет глаз и яркий шелковый платок очень украшали Алину. Что и говорить, одеваться Алина умела и любила, и еще в школе слыла первой модницей в параллели.

Ане показалось, что Миша на ее фоне выглядел блекло и устало.

«Это вполне естественно, он же не посещает еженедельно дорогого косметолога, и потом, он старше Лины лет на пять», – думала Аня, осторожно устраиваясь на заднем сиденье, сдвигая пакеты с продуктами и напитками и одновременно весело болтая с приятелями.

– Анюта, тебе пакеты мешают? – вежливо осведомился Михаил. – Я могу убрать в багажник.

– Да что ты, Миша, совершенно не мешают, – торопливо ответила Анна, пристраивая свой маленький рюкзачок на колени.

Алина обернулась к ней с ласковой снисходительной улыбкой.

– Лина, а Наталья как доберется? – поинтересовалась Анна.

– Ее заберет Вероника, они живут совсем рядом с Наташкиными родителями, мы только что созвонились, они уже едут в сторону Вершинино. Самое главное, нам нужно успеть проскочить до пятничных пробок, а то еще минут двадцать – и весь город встанет.

– Девчонки, давайте я сяду за руль, а вы спокойно поболтаете, – добродушно предложил Миша.

Алина пересела и вновь обернулась к Ане.

– Наталья сильно изменилась, как она выглядит? – полюбопытствовала Аня.

– Анюта, я не видела Наташку так же, как и ты, со дня окончания школы. Но Вероника поддерживала с ней отношения все эти годы, Наталья была у них свидетельницей на свадьбе, а было это… было это лет пятнадцать назад. Правда, Мишка, Вера с Андреем поженились вскоре после нас?

– Не вскоре, а спустя несколько лет, – серьезно уточнил Миша.