Талисман Цезаря

– Ты поставил не на ту лошадку, дружок. Твоя свадьба – позор для славного рода Юлиев.

Юлий нахмурился.

– Если ты пришел оскорблять меня, Сулла, а, тем более, мою невесту, я прикажу моим рабам выгнать тебя вон, – с угрозой проговорил Цезарь.

– Не шуми, мальчуган, – засмеялся Сулла, – в душе ты тоже согласен со мной. Плебейка Коссуция, конечно, не пара тебе, но и дочка этого взяточника Цинны тоже тебе не нужна. Я вижу твои замыслы до самого сердца. Ты захотел под крылышко к консулу, но его положение очень шатко. Новым правителем Рима стану я. И первое, с чего я начну, это уничтожу подлеца Цинну. Гнев, который я обрушу на отца, падет и на дочь, и, если окажешься ты рядом, то – и на тебя. Брось ее, пока не поздно, я найду тебе другую жену, действительно достойную особу.

– Убирайся! – воскликнул Юлий, он сжал кулаки и стал приближаться к Сулле.

– Уймись, юноша, – сказал сенатор, быстро поднимаясь, и начиная отступать к двери, – я говорил с тобой так резко лишь потому, что ты мне очень симпатичен и, во имя светлой памяти твоего отца, я не желаю, чтобы с тобой случилась беда. Дружи со мной, а не с Цинной, я – истинный покровитель для тебя.

Юлий схватил первую попавшуюся вазу.

– Еще одно слово и я разобью тебе голову, – проговорил Юлий.

– Ах, вот как, – побледнел Сулла, – ну, берегись, щенок, ты еще заскулишь у меня!

Сулла повернулся и стремительно вышел из комнаты. Во дворе он столкнулся с входящим в дом Цинной. Юлий видел из окна, с какой ненавистью посмотрели друг на друга два влиятельных политика. Сулла быстро прошел мимо, и сев в свои носилки, покинул дом Юлиев. Цинна быстро вошел в комнату Юлия. Юлий впервые видел этого ироничного, вальяжного человека таким взволнованным. Лицо Цинны было красным, а глаза горели гневом

– Что делал здесь этот мерзавец? – воскликнул Цинна.

– Очень странно себя вел. – ответил Юлий. – Мне он даже показался безумным.

Юлий рассказал о своей беседе с Суллой. Цинна устало присел на ложе.

– Этот негодяй не дает мне покоя, – сказал консул, вытирая лицо. – Мы с ним давние враги. Он ненавидит меня, а я – его. Эта скотина Сулла, развратник и подлец, сватался к моей дочери. Старый сатир захотел жениться на моей нежной юной голубке. Но я-то знаю, ему нужна не Корнелия, а ее приданое. Вряд ли найдется в Риме еще девушка с таким состоянием, какое я даю за моей дочерью. Я отказал Сулле. Сатир еще несколько раз приходил ко мне с предложением отдать дочь. Он пытался сразить, а потом и запугать меня своими связями и влиянием в сенате, угрожал, уговаривал, в конце концов, мы поругались с ним. Сулла становится все более и более опасным, он набирает мощь. Я выгнал Суллу, и после этого началась моя битва с сенатором, которая неизвестно чем закончится… Так что, паренек, тебе действительно, пожалуй, лучше отказаться от моей дочери. У Суллы много могущественных друзей, скоро новые выборы, и следующим консулом может стать он. Если Сулла получит власть, страшно подумать, что с нами тогда будет да и с Республикой тоже.

– Я не откажусь от Корнелии ни при каких условиях, – четко проговорил Юлий.

– Вот как? – удивился Цинна, он с интересом посмотрел на молодого человека. – Но мне казалось, что ты не любишь мою дочь, и женишься лишь из жалости к бедняжке Корнелии. Это она безумно влюблена в тебя.

– У меня есть чувства к Корнелии. Клянусь, я не оставлю твою дочь и стану ей самым верным мужем и защитником.

– Спасибо, – сказал Цинна, – пожимая руку молодого человека. – Именно это я и хотел услышать и рад, что не ошибся в своих ожиданиях. Когда я впервые обратил внимание на тебя, то сначала меня привлекло твое благородное происхождение. Моя семья тоже принадлежит к древним знатным патрициям. Я рано овдовел и один воспитывал дочь, поэтому особенно к ней привязался. Я хотел для моей доченьки все самое лучшее: лучшие наряды, лучших учителей, лучшего мужа. Корнелия росла в роскоши и в достатке, не зная зла и горя. Но я становлюсь стар, к тому же тучи, вызванные Суллой, сгущаются надо мной. В любой момент меня может не стать, и тогда моя девочка останется совсем одна в жестоком мире. Ты показался мне достойным: потомок божественного рода, умный, образованный, достаточно богатый, молодой, красивый. Я решил, что лучшего зятя мне не найти, Корнелия же влюбилась в тебя с первого взгляда. Я предложил Аврелии вас поженить. Клянусь Юпитером, я не знал, а твоя мать мне ничего не рассказала, о твоей любви к Коссуции. Если бы мне было известно о твоих чувствах к той девушке, то я не стал бы смущать ни твой покой, ни дочери.

– Коссуция отказалась от меня. – тихо проговорил Юлий. – Мы могли быть вместе, но она предпочла небесную любовь любви земной. Это был лишь упоительный сладкий сон, только сон и ничего больше. Я сделаю все, чтобы Корнелия стала счастливой.

Наступил день свадьбы. И опять в доме Юлиев собрался весь цвет Рима: сенаторы, военные, модные философы, представители самых знатных и уважаемых семейств. Слух о том, какой свадебный подарок получил этот бледный изящный юноша, заставил склонить головы перед семьей Юлиев даже самых ярых недоброжелателей. Все стремились заручиться поддержкой зятя консула, помощника самого верховного жреца Юпитера. Однако ни сердце, ни глаза Юлия не радовались свалившейся на него удаче.

Юлий почти ничего не ел и не пил, ярко алая туника зловеще подчеркивала его смертельную бледность. Среди гостей прошел шепот, что, вероятно, верховный жрец Юпитера, в ближайшее время, вновь останется без помощника, а юная супруга станет прехорошенькой молодой вдовушкой. Корнелия тоже была грустна. Ее прекрасные волосы убрали в высокую прическу, придавшую девушке гордый величественный вид, словно у служительницы Весты. Мысли о Весте всколыхнули в Юлии с новой силой мучительные воспоминания о Коссуции; Юлий тряхнул головой, отгоняя наваждение. Корнелия понимала состояние супруга.

– Я буду ждать твоей любви, ни о чем не волнуйся, – ласково сказала Корнелия.

Она нежно, как сестра поцеловала юношу в мокрый лоб.

ГЛАВА 7. АРЕСТ

Юлий стал секретарем верховного жреца Юпитера и супругом одной из самых завидных невест. 16-ти летний юноша, для непосвященных, казался счастливчиком, баловнем судьбы, но, на самом деле, это было не так. Юлий был глубоко несчастен. Ничто не могло заполнить пустоту в сердце, образовавшуюся после расставания с Коссуцией. Кроткая, терпеливая Корнелия все понимала и не упрекала мужа в холодности.

Никто не видел слез Юлия и не знал, как он вечерами, когда храм пустел, жарко молился Юпитеру, прижимаясь горячей головой к холодному мрамору статуи.

– Помоги мне великий бог, не оставляй меня, – шептал юноша.

83 год стал для Юлия и Корнелии роковым. Большое горе обрушилось на молодых супругов, убили Цинну. Официальная версия говорила о его ссоре с военными, которые, будучи не согласны с политикой консула, организовали мятеж. На самом же деле, Цинна стал жертвой безжалостных наемников, скрывшихся среди солдат. Прежде чем умереть, Цинна выдержал героический бой. Когда тело правителя Рима доставили домой, то все ужаснулись увиденному: Цинна был буквально изрублен на куски злоумышленниками. Народная молва говорила, что организовал эту бойню Сулла, который, в последнее время, сделался могущественным, как никогда.

Аврелия и Корнелия были безутешны. Юлий хоть и не испытывал симпатии к Цинне, но и его взволновала это смерть. И не только потому, что Цинна был теперь родственником Юлия. Цезарь понимал, что жестокое убийство – первая смерть из череды ожидаемых смертей.

– Я знала, что эти люди однажды убьют моего отца. – плакала Корнелия. – Почему, почему отец не послушал меня? Я так просила его, чтобы он бросил сенат, бросил Рим и уехал бы куда—нибудь подольше. Мы купили бы дом в горах и были бы все так счастливы.

– Мы еще будем счастливы, – сказал Юлий жене, – верь мне, милая. У нас все будет хорошо.

Сулла объявил себя диктатором. Еще несколько влиятельных сенаторов погибли от рук неизвестных преступников. Имя организатора убийств вслух не произносилось, но все знали, что за покушениями стоит Сулла. Сулла победил. 120 лет свободный Рим не знал диктата, время консульского правления завершилось, начиналось время крови.

На следующий день, как Сулла провозгласил себя диктатором, когда Юлий вернулся домой из храма, его уже ждал раб с письмом. Сулла приглашал Юлия к себе в гости. Не ожидая ничего доброго от проявления внимания этого властителя, молодой человек всю ночь составлял завещание.

– Я еду к нашему знакомцу, всеподлейшему Сулле, – сказал Юлий утром жене. – Хорошего от этого свидания не жду. Поэтому, если не вернусь, открой этим ключом шкафчик в моем кабинете. – Юлий протянул Корнелии небольшой ключик. – Там увидишь свиток. Это завещание, ты станешь наследницей всего моего имущества.

– Не надо, не ходи, – прошептала молодая женщина, прижимаясь к груди Юлия.

– Я не могу не идти, хотя бы ради того, чтобы защитить тебя.

– Сулла – страшный человек. Он сватался ко мне, я очень его испугалась, долго плакала. Но, к счастью, мой отец отклонил этот брак. Я уже тогда почувствовала, что у Суллы злое сердце и подлая душа.

– Да, Сулла это Аполлон с душой сатира.

– Сулла убил моего отца и всех его друзей. Я не переживу, если он еще убьет и тебя.

– Неужели я так дорог тебе? – с нежностью и печалью спросил Юлий.

– Дороже жизни, мой свет! – с жаром воскликнула Корнелия.

– У нас все будет хорошо, теперь я просто уверен, что мы будем счастливы, – решительно проговорил Юлий.

Носилки доставили Юлия в роскошный дворец Суллы. Диктатор очень любезно принял молодого человека, помог ему расположиться на удобном ложе, приказал рабам подать угощение.

– Прежде всего, – начал Сулла, – я пригласил тебя, чтобы извиниться за мое недостойное поведение в твоем доме. Я позволил себе тогда дерзко и грубо говорить с тобой, но у меня есть оправдание, я был зол на Цинну. Долгие годы мы были с ним друзьями, а потом он предал меня и стал поддерживать моих врагов. Сама мысль о том, что сын благородного Гая Юлия Цезаря берет в жены дочь этого изменника, взяточника и прохвоста Цинны, была мне невыносима. Признаюсь, что я тогда погорячился. Но теперь Цинны нет, и все наши распри с ним забыты, а ты, хоть и стал его зятем, по-прежнему мне очень симпатичен. Итак, ты не сердишься на меня, мой мальчик?

– Сердиться на тебя, диктатор? – изумился Юлий. – Могу ли я?

Сулла сделал вид, что удовлетворен ответом Юлия.

– Ну вот и прекрасно, – улыбнулся он. – А теперь поговорим о деле, ради которого я пригласил тебя в свой дом.

Юлий насторожился, словно зверь, следящий за охотником.

– Я рад, что сын моего друга, еще будучи в столь юном возрасте, уже добился так многого в жизни, – сказал Сулла. – Ты стал приближенным самого верховного жреца Юпитера и женился на первой невесте в Риме. И твой успех доказывает, что ты – любимец богов. И боги и дальше будут покровительствовать тебе, конечно, если ты не разочаруешь их. А молодости, увы, свойственно ошибаться. Невольно, из мальчишеского упрямства, по неопытности, ты совершишь какой-нибудь промах, который отвратит от тебя сердца смертных и бессмертных. Как тебе известно, и те, и другие, не любят глупцов и неудачников.

– Я не понимаю тебя, диктатор, – сказал Юлий, пытаясь прочесть по самодовольному хитрому лицу властителя, его тайные мысли.