Храни меня на вираже

– Десять.

Дмитрий достал бумажник и протянул две пятитысячные купюры.

– Звони в салон, скажи, что платье испортили пьяные гости и что оно пришло в негодность.

Серафима покраснела.

– Я не могу принять от вас платье. Мне неловко…

– Ты хочешь заехать в салон и опоздать на поезд? Я правильно понял? – уточнил Забелин.

– Нет! – быстро ответила Сима.

– Тогда расслабься. Поверь, для меня это копейки. И ещё… почему я не могу сделать подарок женщине, которая к тому же мне очень нравится?

«Вот поэтому мне и неловко!» – подумала Новицкая, но промолчала.

– Жду тебя внизу, – сказал Дмитрий, когда подъехал к дому Тараса.

Серафима влетела в квартиру, быстро скинула брючный медицинский костюм, упрятала его и вечернее платье в шкаф, надела юбку, блузку, проверила паспорт и билет, посмотрела на часы и… расплакалась: на часах было десять минут второго. До отправления поезда оставалось двадцать минут.

Поникшая, с заплаканными глазами, Новицкая медленно вышла из подъезда. За рулём машины сидел уже другой мужчина, очевидно водитель.

«Когда он успел позвонить ему?» – поразилась она.

Дмитрий открыл заднюю дверцу и посадил Серафиму. Сам сел рядом.

– Куда вас, Дмитрий Николаевич? – осведомился водитель.

– Володя, забрось меня в офис, а потом отвезёшь девушку.

– Хорошо, как скажете.

– Поздно, – горько вздохнула Серафима. – Поезд уже ушёл.

– Ушёл! Но ведь не испарился, – весело поддел её Забелин. – Или ты в истерике билет порвала?

– Нет, билет у меня, – хлопала глазами, не зная, как реагировать, Серафима.

– Какая там у нас следующая станция? Клюевка? – спросил Забелин у водителя.

– Да, Дмитрий Николаевич, стоянка поезда десять минут.

– Отлично! Серафима Георгиевна, вам хватит для посадки в поезд десяти минут? Или можно прокатиться до следующей после Клюевки станции. Там поезд стоит дольше – минут двадцать, – откровенно издевался Забелин, а водитель Володя улыбался, глядя на девушку в зеркало заднего вида.

Около офиса машина притормозила.

– Ну всё, мой водитель довезёт тебя. Я, конечно, мог и сам, но моё мужское самолюбие категорически против, чтобы я собственноручно доставил тебя к мужчине, чьё общество ты предпочла моему. Но я терпелив, сударыня! Ты даже не представляешь, насколько я терпелив.

С этими словами Забелин приподнял ей подбородок, посмотрел на её полуоткрытые губы и поцеловал в лоб.

Потом вышел, хлопнул по стеклу ладонью:

– Трогай!

И его автомобиль свернул в направлении трассы.

* * *

Тарас разглядывал фотографии со свадьбы, которые ему по электронной почте прислал Антон. На них Маша и Антон обмениваются кольцами, общее фото невесты с женихом и свидетелями, фото на качелях и в парке. Тарас улыбался: невеста была хороша, но его Серафима затмевала даже её. Или ему так казалось…

Вот фото, где она танцует с его другом, а на этом фото – с Забелиным. Очень красивый снимок, случайно выхваченный и живой: он наклонился близко к её уху и, видимо, что-то ей говорит, а она смотрит ему в глаза. Тарас ощутил укол ревности – слишком хорошо они смотрелись вместе…

Подбавил масла в огонь звонок Андрея. Он рассказал, что с банкета Симу забрал Забелин и что в поезд она не села. Он, Андрей Косов, всё утро прождал её у подъезда, потом поехал на вокзал и дежурил у вагона.

– Спасибо, Андрюха, – ответил Тарас упавшим голосом. – Прости, что напрягаю тебя…

– Да ничего, держись там! – ободрил друга Косов и отключился.

На ужине Тарас ничего не ел, ночью спал плохо. Даже не спал, скорее дремал: тяжёлые мысли с настойчивостью кондуктора лезли в голову. Утром встал весь разбитый и хмурый. Конечно, он знал, во сколько приходит её поезд: сам покупал ей билет, нижнюю полку. И также он знал, что её в этом поезде нет… Его подмывало позвонить ей и с издёвкой спросить: хорошо ли она едет? Но он боялся правдивого и исчерпывающего ответа. Неизвестность убивала. Тарас с ненавистью смотрел на телефон.

Каково же было его удивление, когда на его телефон пошёл звонок он неё.

– Привет, солнышко! Я на станции! Закажи мне, пожалуйста, такси: у меня телефон садится и мелких денег нет.

– Хорошо, – еле выговорил Тарас, ничего не понимая.

Волчок стал крутиться и радостно лаять задолго до стука каблучков у двери. Наконец дверь распахнулась, и пёс получил доступ к телу любимой хозяйки.

– Волчок! Ну здравствуй, здравствуй! Как вы тут без меня? Соскучилась по вам, любименькие мои! – тискала она собаку.

Тарас пристально всматривался, не поменялось ли что-нибудь в её поведении, в ней самой? Но это была всё та же улыбчивая и счастливая Серафима.

Отпустив собаку, она подошла к его креслу, зашла сзади и обняла:

– Всё! Я дома!

И упала к нему на колени.

– Блин, четыре дня не видела, а как будто целую вечность!

Потом посмотрела на него и спросила:

– Ты чего такой напряжённый?!

– Как в поезде? Не жарко? – вместо ответа поинтересовался он.

– Сначала душно было, потом кондиционер включили.