Если Господь призовёт тебя…

– «Десять негритят»? – Инга проявила эрудицию.

Наташа опять отрицательно помотала головой, повторила всю пантомиму, вскочила, начала рыдать и рвать на себе волосы, потом, скрестив на груди руки, с гордо поднятой головой вышла из комнаты.

– И что? – с недоумением спросил Ильнар.

Мы все уже покатывались со смеху. Наташа начала злиться: она опять прицелилась, выстрелила, перебежала на другое место, прицелилась, выстрелила и упала, вскочила и уставилась на нас. Мы ржали, как ненормальные, Лена внезапно сорвалась в туалет, а у меня почему-то зашевелилась одна мысль:

– Они стреляют друг в друга?

Наташка обрадованно закивала и с надеждой уставилась на меня.

– Дуэль?

Она закивала ещё отчаяннее.

– «Евгений Онегин»? – выкрикнул Дрон.

Наташа со вздохом облегчения перекрестилась.

– Надо же! – удивился он. – Единственное произведение, которое я знаю! Наташ, давай чего полегче!

Она прошептала ему на ухо задание, и Дрон расцвёл:

– Ну, это раз плюнуть!

Он сделал вид, будто повязывает на голове платок, и вытянул перед собой руку ладонью к себе. Потом стал изображать, как он красит губы, ресницы…

– Ты голубой? – отличился Витя.

Мы так и покатились. Андрей с укоризной посмотрел на него и постучал согнутым пальцем по виску, потом ещё раз повторил пантомиму, добавив новый штрих: как будто он разговаривает сам с собой.

– Свет мой, зеркальце, скажи… – начала Наташа и испуганно зажала рот ладонью: не хотелось ей опять на лобное место.

– Ну, да! – крикнул Тёма. – «Сказка о мёртвой царевне»!

– Мой дорогой! – расплылся в улыбке Андрей. – Иди сюда!

Получив задание, Артём тоже призадумался. Потом тоже повязал себе платочек и расправил руки так, как будто держал подол юбочки.

– О! Ещё один голубой! От Дрона вирус подцепил! – констатировал Витёк.

В туалет, сгибаясь от хохота, побежала Диана. Я тоже держалась из последних сил.

Тёма вприпрыжку забегал по комнате. У туалета выстроилась очередь. Я еле терпела: очень уж хотелось увидеть, чем это закончится. Артём встал на четвереньки и оскалил зубы. Саша рядом со мной от смеха сполз на пол и там остался. Тёма вскочил и изобразил испуг, потом опять опустился на четвереньки с оскаленными зубами и зачем-то помахал сзади себя рукой; потом опять изобразил испуг и с надеждой уставился на нас. Большая часть из нас была в отключке.

– «Идиот»? – предположил Витёк.

– Сам ты идиот! – окрысился на него Артём.

Потом, видя, что от нас толку не добьёшься, изменил тактику: показал большие глаза, большие уши, оскалил зубы, сделал вид, как будто проглотил кого-то, и удовлетворённо погладил свой живот.

– «Красная Шапочка»! – осенило меня на мою беду, потому что Тёма, решив отомстить, загадал «Деда Мазая и зайцев»!

– Да-а-а… – только и смогла сказать я.

Как же это показать?! С ума сойти! Я показала бороду.

– Транссексуал! – заявил Витя.

– Витёк, у тебя все мысли об одном! – бросил ему Дима. – Знаешь, у кого чего болит…

Витя развёл руками. Я опять показала бороду и встала.

– Ну и что? – спросила Ксюша. – Мужик с бородой?

Я покивала.

– Нам что, всех мужиков с бородами перечислять?

Я понуро развела руками.

– А больше никак нельзя? – спросил Ильнар.

Я опять развела руками.

– Да-а, – протянул он. – Лев Толстой?

– Нет.

– Дед Мороз? – спросил Дима.

– Карабас Барабас? – предположила Ксюша. – Распутин? Пугачёв?

Я помотала головой, потом решила пойти другим путём: показала ушки над головой, сложила руки перед грудью и запрыгала.

– Кенгуру? – хихикнула Диана.

– Заяц! – крикнул Женя.

Я показала ему большой палец и широко развела руки.

– Беременный заяц? – сказал Дрон.

Я погрозила ему кулаком и снова развела руки.

– Большой заяц? – внесла свою лепту Инга.

Я помотала головой и, опять изобразив зайца, показала один палец, потом два, потом десять.