Если Господь призовёт тебя…

– А где я?

– В моей комнате.

Я попыталась подняться – он торопливо помог мне принять вертикальное положение – и с любопытством осмотрелась: говорят, комната отражает характер человека. У Димки была чистота и порядок: на столе стопками сложены учебники и тетради, на стенах несколько полок, плотно уставленных книгами, шкаф, над узкой кроватью – бра. На стене рядом с кроватью – ковёр, на другой стене – постеры с какой-то незнакомой мне группой… По-моему, у него даже пыли не было – мне так показалось. Мне невольно стало стыдно: моя-то комната не отличалась такой чистотой, мама всегда ругала меня за это! На моём столе был хаос, в ящиках – завал, одежда частенько валялась просто так – на стульях, кровати… У Димы такого не было.

– У тебя хорошо, – сказала я.

– Мне нравится.

– Ребята! Идите пить чай! – позвала его мама.

– Пойдём, – он протянул мне руку.

– Да я сама! Что ты со мной, как с инвалидом! – я засмеялась.

Димкина рука убралась восвояси, и я тут же пожалела об этом. Мы прошли на кухню, где нас ждал горячий чай с сахаром и конфеты с печеньем.

– О!– обрадовался Димка. – Конфетки! Откуда?

– Из сумки забыла вынуть, – сказала мама. – Когда в магазин ходила. Садись, Поля, пей чай!

Мы приступили к чаепитию; она же стояла у окна и грустно смотрела на нас:

– У тебя красивое имя, редкое – Полина.

– Это мама назвала, – ответила я. – Она очень увлекается историей славян и считает, что у нас осталось только два исконных имени – Полина и Светлана.

– Значит, мама любит историю, а папа?

– Папы нет, – я положила чайную ложку. – Он оставил нас, когда я была совсем маленькая…

Помню Димкин сочувственный взгляд, который он бросил на меня.

– Вот и наш папа… тоже… нас оставил, – сдавленно сказала Светлана Афанасьевна, и в её голосе явственно послышались слёзы.

– Мама, ты что?! – Димка взметнулся из-за стола.

– Митя, всё хорошо, я пойду прилягу, – она медленно вышла из кухни.

– Матушка до сих пор не смирилась, что папы больше нет, – тихо сказал он.

– А сколько ей лет? – так же тихо спросила я.

– Тридцать семь. Она родила меня в двадцать, а когда ей было тридцать четыре – погиб папа, и она осталась только со мной, – спокойно ответил он. – Уже три года как она… болеет…

– А что с ней?

– Врачи говорили, что у неё был сильнейший стресс и что она долго будет восстанавливаться. Нервы у неё не в порядке… депрессия, – грустно заключил Дима.

– Дима, а твой папа… он погиб? – несмело спросила я.

– Да. Он был кадровый офицер и выполнял боевое задание в Чечне, – Димкины глаза потускнели. – Задание было выполнено, так нам сказали, а папа… не вернулся…

– Дим, ты… извини меня, – горло внезапно стало сухим, и слова никак не желали выходить на свет божий. – Я… мне так неловко, я вовсе не хотела тебя расстраивать…

– Да ничего, – он улыбнулся. – Не переживай, всё нормально!

– Ну, я пойду? – сказала я. – Мне правда пора. Статью ещё писать, уроки делать…

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил он. – Сама сможешь дойти?

– Дойду, здесь близко. Голова уже не кружится! – я тоже улыбнулась и поднялась из-за стола.

Дима помог мне надеть куртку и открыл дверь. Сделав несколько шагов вниз по лестнице, я оглянулась: он стоял в дверном проёме и смотрел мне вслед. Увидев, что я обернулась, он поднял руку и помахал мне. Таким я надолго запомнила его…

Дома я долго размышляла о том, как странно похожи наши судьбы: у нас нет отцов, наши мамы часто печальны… Потом я подумала, что Димке всё-таки хуже: мой папа жив, просто не живёт с нами, и мама моя не болеет…

– А ведь ему ещё приходится готовить, – пробормотала я и крикнула:

– Мам! Что на ужин?

– Тушёная курица с капустой! – с кухни отозвалась она.

Я вспомнила Димкин суп с макаронами и картошкой, и мне окончательно стало грустно: наверняка он постоянно голоден от такой еды, но пригласить его на обед или ужин я, конечно, не смогу, это такой храбрости надо набраться, какой у меня и в помине нет!

Курица с капустой навеяла непреодолимое желание спать, но от кровати меня прочно отделяло домашнее задание, поэтому скрепя сердце я вновь уселась за письменный стол, ведь, кроме всего прочего, приближался конец первого полугодия, а значит, и первые полугодовые оценки… Волей-неволей приходилось «поднажать», чтобы не увидеть изумлённые мамины глаза и не услышать её расстроенный голос.

***

Последняя неделя перед каникулами принесла нам много неприятных сюрпризов: во-первых, разнообразные контрольные, в первую очередь, по русскому и алгебре; во-вторых, неожиданное известие о том, что каникулы начнутся на два дня позже, чем обычно; в-третьих, Маргоша сказала, что управление образования категорически запретило проводить новогодние праздники в школе – только в кафе. А нам-то как раз хотелось предпоследний Новый год отметить всем классом в школе! В кафе мы могли сходить в любой удобный для нас момент! Но с управлением образования не поспоришь, поэтому наш 10 А выбрал «Эдем» – небольшое кафе рядом со школой, не лучше и не хуже других забегаловок.

Но кроме неприятностей было и кое-что заслуживающее внимания: мы выпустили второй номер газеты, причём наша редколлегия потихоньку начала становиться командой; я вовремя исправила оценки и ожидала за полугодие только четвёрок и пятёрок; и ещё: старшие классы традиционно проводили ёлки для малышей. Угадайте, кто был Дедом Морозом? Конечно, Митя! А в этом году и мне пришлось принять участие в подготовке: моя статья о празднике в Доме престарелых была признана настолько талантливой, что Елена Викторовна попросила меня «осовременить» сценарий представления для малышей.

И уж я постаралась! Мой Дед Мороз читал рэп и переодевался в костюм супермена, а на нелёгком пути к Снегурочке детям встречались Женщина-кошка, Бабки-Кривые Ножки, Барби и поп-звёзды! Витя Байченко пришёл в восторг: было где разгуляться его дарованию! Он бы сыграл их всех, но мы разрешили ему остановиться на трёх персонажах, и он выбрал Пугачёву, Витаса и Моисеева.

Дима был вполне доволен ролью Деда Мороза и ни на что больше не претендовал. А Валя-Снегурочка радовалась, что её придётся петь только одну песню – арию Снегурочки, томящейся в заключении, – берегла бесценные связки.

Наше представление имело большой успех и у детей, и у их родителей! Один папа-предприниматель даже предложили показать его во время рождественских каникул для сотрудников своей фирмы. Он дал Мите свою визитку, и мы вежливо обещали подумать и если что – позвонить.

Но среди всей предпраздничной суматохи более всего угнетал меня тот факт, что Дима не делал никаких попыток к сближению, – я потихоньку приходила к выводу, что неинтересна ему как девушка… Поделилась сомнениями с девчонками – они, против обыкновения, отнеслись к моим словам серьёзно, без шуток и подколок.

– Почему ты так решила? – уставилась на меня голубыми глазами Ксюша. – Только потому, что он то и дело не приглашает тебя в кино и к себе домой? Но ты же сама говорила, что у него больна мама, и ему приходится выполнять работу по дому! А потом, эти представления отнимают уйму времени…

– А ведь он должен ещё и учиться, представляешь! – ехидно добавила Маринка.

– То есть, вы думаете, что ему не наплевать на меня?

– Думаем, что нет, просто кроме тебя у него есть ещё и другие заботы! – съязвила Марина.