Я запрещаю этому быть на Земле

Мне не терпелось проверить это, но Заноза больше не была надёжным источником информации. Она эмоционально заинтересована в подтасовывании фактов в пользу нужного ей результата. Горга! Парень с трогательным взглядом наивного щенка. У него же записи наблюдений зондов.

Он у себя и может уделить мне несколько минут. Прекрасно! Лаборатория Горги рядом с залом управления, это по основному коридору и направо. Я быстрым шагом вышла в нужный сектор станции и застыла не в силах сделать дальне ни шагу. Сработавшее чувство самосохранения заставило машинально задержать дыхание.

На космической станции просто необходимо чувствовать себя защищенной. Это одно из наиважнейших условий для работы. Эволюция не озаботилась адаптацией человеческого организма для выживания в открытом космосе. Да к тому же, даже иллюзорное чувство надежды на выживание не может угнездится в вашем мозгу, если все ближайшие планеты и планетойды не пригодны для жизни. Вы заброшены на противоположный край галактики, где все формы жизни даже не пытаются походить на гуманойдов. Это абсолютно чужой мир, где ни на секунду нельзя забыть, что мы здесь чужие. И только привычная обстановка станции позволяет работать не зацикливаясь на мысли как мал и хрупок это оазис жизни. Но не в этом случае.

Неприятная дрожь пробежала по позвоночнику, зазвенело в ушах, а я всё ещё не могла заставить себя выдохнуть запас спонтанно схваченного воздуха. Я остановилась всего в нескольких шагах от перехода в зал управления. И не могла сделать ни шагу. Дальше начиналась чужая территория. Она всеми органами чувств, каждой клеточкой ощущалась как чужая. И ни на какие изыски воспалённой фантазии дизайнеров это невозможно было списать. Какому идиоту пришло в голову сделать это!?!

Миссия изначально была совместным проектом нескольких космических цивилизаций. И эта смена тоже предполагалась совместной с щушерами. Я это прекрасно знала. И даже знала, что щушеры и люди дышат одним и тем же составом воздуха, и, теоретически, ничего не мешало нам совместно использовать эту станцию, но…. Мы слишком разные. Они даже не гуманойды! Нельзя нас вот так в одну консервную банку сажать! Какому умнику пришло в голову соединить станции наших цивилизаций в одну!?!

Это было кошмарно. Словно в привычный тебе мир, вторглось что-то инородное, поглотило часть твоей станции, переродило её. И сейчас тебе предстоит сделать шаг в чрево этого чужеродного монстра. Одного осознания, что твой защищенный мир, оказывается, на половину состоит из чужеродной ячеистой структуры, было достаточно, что бы проникнуться непреодолимым желанием немедленно сбежать со станции.

Даже приближающегося сзади шаги не заставили меня взять себя в руки.

– Отвратительно, правда? – Влад остановился рядом. – Терпеть не могу это место.

–Почему этого Франкенштейна не разобрали? – мне ничуть не легче стало от его признания. – Они же отказались от участия в миссии? Зачем это оставили у нас?

– Они отказались в последний момент, – вздохнул Влад, шагая вперед. – А учитывая напряжённое отношение к нам наших э-э-э… партнеров по исследованиям, какой-то извращенец в Совете Миров решил, что более близкий контакт наших ученых будет способствовать тому, что мы… не перебьём друг друга в научных спорах. Пошли, а то насмотришься, ночью кошмары мучить будут. В самом зале контраст не так бьёт по глазам.

– Отвратительно! И жестоко, – я догнала Влада, стараясь не смотреть и поскорее проскочить вызывающие отвращение стены коридора.

– Вот. А мамаша ещё удивляется, что Борис так психует. А ты посиди в таком окружении весь день, как он. Тут и вовсе рехнуться не долго.

– Это что – зал управления полётами? – я притормозила, следя за открывающейся перед Владом перепонкой, заменяющей дверь. До чего же мерзко!

Великий Космос! Так у нас и зал управления на щашурской части станции! Как можно работать в таких условиях?

– Добро пожаловать, – сделал жест рукой Влад, галантно пропуская меня вперёд.

– Нет уж, благодарю, – покачала головой я. – Мне рано быть переваренной заживо. Я вообще-то к Горге. Я ткнула пальцем на соседнюю нормальную, такую живительно нормальную земную дверь нормальной человеческой лаборатории. Как они умудрились пристыковать её к этому кошмару?

– Как знаешь, – пожал плечами Влад. – Кстати, Борис тоже не женат. А Горга ещё маленький.

Свободны ли свободные

Лаборатория Горги была успокаивающе привычно земная. Такая надёжно земная! Я влетела в его лабораторию и быстро нажала на блокировку дверей, отрезая от этого уютного привычного пространства коридорное инопланетное вторжение.

Горга подскочил при моём появлении и оправил форму, словно я нагрянула с внезапной инспекцией. Странно, я же его предупредила, что зайду.

– Как ты можешь работать по соседству с этим? – не выдержала я.

Он понимающе вздохнул, наблюдая за моей не слишком адекватной реакцией.

– К картотеке баз данных предыдущих миссий иначе не присоединиться, – его слова прозвучали не слишком уверено. – Я могу чем-то помочь?

Его глаза смотрели на меня с таким восторгом, словно я была его последней надеждой. Какие ресницы ошеломительные. Надо как-то перестать реагировать на его взгляд.

Через минуту я уже смотрела на запись замершего на склоне холма умпала. Он стоял и смотрел на город. Потом развернулся и ушёл.

– Да, я могу ещё такие записи найти, – Горга невероятно быстро умудрялся находить нужные фрагменты в обширной картотеке записей наблюдения. – Вам удобно здесь? Я могу вам другое кресло принести.

– Нет, нет. Не стоит, – остановила его я. – Я не планирую надолго отвлекать тебя от дел. Нечего рассиживаться.

Отшутиться не получилось. Он искренне жаждал угодить мне и смутился, явно не зная, что ещё мне предложить.

– А есть записи, где изъятые подходят близко к городу или к работающим на полях горожанам?

– Да, – Горга умудрялся почти не сводить с меня взгляда, словно боялся, что я исчезну, если он на миг отвернётся.

– Вот интересный фрагмент, – Горга вывел на экран запись продолжая следить за мной, словно ему невероятно важно было – одобрю ли я его выбор. – Свободный умпал подошёл к группе, которую ведут на работы в шахту. И ущебры погнались за ним. А тут ещё один из рабочих дёру дал, видите?

– Они что, убили его? – я с трудом различала шевелящиеся силуэты и скорее, почувствовала по уровню агрессии, чем разглядела. Это затмило даже ощущение чрезмерного внимания ко мне Горги.

– Нет, он ушёл, – поспешил утешить меня Горга.

– Я про этого работника.

– Мы эту запись представляли как доказательство насилия над горожанами, – печально ответил Горга, но голос его, в отличие от трогательно щенячьего взгляда, был уверенным и готовым отстаивать своё мнение до конца. – Комиссия сочла это несчастным случаем. Мол, неудачно упал.

– Неудачно упал под двоих навалившегося на него ущебров?

– Ага. Они слишком часто так несчастно и неудачно падают под толпу, под удары ущебров, под кидаемые в них камни.

– Они его убили! – я с трудом оторвалась от экрана. – Он пытался сбежать и они его убили!

– Я думаю, этот свободный приходил за ним, – ответил Горга. – Может, он позвал его. Побежал только он один. И конвойные его догнали.

– Ты можешь мне это… – я наткнулась на его трогательный взгляд и сбилась.

Словно вместо него сейчас говорил какой-то другой парень: старше, увереннее, настойчивее. Он говорил с вызовом, с протестом против выводов комиссии. Как можно при этом смотреть таким взглядом и так смущаться?

– У меня собрано целое досье таких «несчастных случаев», – уверил Горга, всё так же боясь отвести от меня взгляд. – Счастлив буду, если вы сможете привлечь к этому внимание вменяемых членов комиссии.

– Спасибо, Горга, – я поднялась, решив, что больше эту пытку восхищением не выдержу. Но только взглянула на дверь и вздрогнула, вспомнив, что меня ожидает за ней.

– Мне нужны видео с доказательствами, что свободные могут вернуться в город, – стараясь не смотреть больше в его глаза уточнила я.

– Вернуться? – с сомнением переспросил он.

– Я имею в виду, что их свобода выбора не ограничена. Что никто не удерживает их в поселениях насильно.

– О! Этого у меня предостаточно, – уверил Горга. – Сделаю.

Я чуть замешкалась у двери, собираясь с духом перед прыжком в чрево чужой реальности. И Горга не мог не заметить этого.

– Хотите, я провожу вас? – с надеждой спросил Горга.

Этот трогательно доверчивый взгляд просто невозможно было больше вынести. И дать ему надежду, а потом пытаться отвязаться от его ухаживаний – это пытка пострашнее любых инопланетных коридоров.