Я запрещаю этому быть на Земле

– Ах, вот как? Эту мою гипотезу, – мне оставалось только смириться с этим фактом, Заноза никак не отреагировала на мою мимику.

– Зачем они это сделали? Не могли же они действительно настолько халатно отнестись к исследованиям? – Саша негодовала. – Они единственная миссия, которой было разрешено исследовать биообразцы всех форм жизни! Все остальные миссии опирались на их данные!

– Никто не проверял их работу? – уточнила я.

– Как раз после их сплошного сканирования всех форм жизни и было выявлено, что умпалы условно разумный вид. И, естественно, на контактные формы исследований сразу наложили запрет, – ответила Карина. – А теперь выясняется, что либо они не успели ущебров и жрецов изучить, либо просто подделали результаты!

– Либо на момент исследований умпалы ещё не были захвачены ущебрами, – добавила Заноза.

– О! – повернулась к Саше Карина. – Тоже вариант!

– Но тогда, если цеплагры и щушеры устроили повальное сканирование всех живых форм, – уцепилась за мысль я, – то и ущебры в базе должны быть! Но как другой условно разумный вид! Или не разумный.

– Нет, – покачала головой Заноза. – В том то и дело. Никаких разумных, условно разумных или хотя бы видов, приблизительно подходящих под описание ущебров, больше нет.

– Выходит, это всё же мутация умпалов?

– Мы не можем проверить. У нас нет биопроб однозначно принадлежащих ущебрам, – пожала плечами Карина. – Я чуть с ума не сошла перепроверяя их! Я же сначала считала, что недостаточно данных ввела, не все факторы влияния учла, а оказывается, это просто не их образцы! Два года исследований в черную дыру!

– Как нам добыть биопробы? – взглянула на неё Саша.

– Даже не думай! – покачала головой Карина. – Ты знаешь, капитан не позволит нарушить протокол. Нас же закроют!

– Нас уже закрывают! – напомнила Заноза.

– Всё равно никаких шансов. Этого нет даже в утверждённой программе исследований!

– Но надо же что-то придумать? – возразила Заноза. – А если они специально подделали матрицы биопроб? Если ущебры действительно другой биовид? Мы сможем доказать, что свободные имеют право на жизнь. Их же всех убьют, если нас выставят отсюда!

– Кого убьют? – остановила Занозу я. – Почему их должны убить?

– В прошлый раз, когда мы попытались вернуть изъятых в города, их всех убили. – Ответила за Занозу Карина, – городские сами и убили. Не приняли их обратно.

– А зачем их возвращать?

– Если наши действия будут признаны нарушением, то и результаты нашего воздействия на эту планету мы обязаны исправить. А поселения свободных умпалов – это результат нашего вмешательства.

Я посмотрела на напряжённо обдумывающую ситуацию Занозу. Сухая и бесчувственная – так, кажется, она выглядела для меня ещё день назад. Исследователь не имеет права эмоционально привязываться к предмету исследования. Но я готова поклясться, что не встречала ещё ни одного исследователя, которому бы это удалось.

– У кого ещё могут быть образцы биопроб? – не сдавалась Заноза. – Может, у Лукаса случайно.

– Случайно к геопробам прилипли? – усмехнулась Карина. – Брал пробы грунта и случайно просверлил ущебра?

– Доктор! – сказали они одновременно.

– Что доктор? – не успевая следить за их мыслью, уточнила я.

– Пошли! – Заноза выскочила в коридор уже набирая доктора. – Ройза, вы очень заняты? Прекрасно! Да! Это очень срочно.

Не рождённые

– Нет. Таких у меня нет, – покачал головой Ройза. – Откуда?

– У нас ни одной биопробы, которую, мы чётко могли бы классифицировать как биоматериал ущебров, – Карина вздохнула. – В картотеке первой миссии под ярлыками ущебров и жрецов матрицы умпалов. Ни одного образца ущебров! Ни одного!

– Мне жаль, но я не работал с этими образцами. Мне не чем вам помочь.

Доктора эта новость шокировала, он нервно вытирал пот со лба и рука его заметно дрожали.

– Мы надеялись… – Карина вздохнула, собираясь с силами прежде чем произнести смелую гипотезу. – Вы с матрицами детей ущебров работали.

– Патологии плода, – уверенно произнесла Заноза.

Я посмотрела на меняющееся лицо доктора. Похоже, неожиданная идея Саши его удивила.

– Но это не совсем… В смысле, они же… – Ройза повернулся к шкафу, но потом передумал и вновь обратился к Занозе. – Мы не можем считать это биопробами ущебров.

– Это хотя бы дети ущебров.

– Нет. Это нежизнеспособные патологические отклонения в развитии плода.

– Но они от ущебров, – Настаивала Саша.

– Они нежизнеспособные уродцы.

– Это может быть от того, что скрещиваются родители разных биологических видов?

– Что!?! – Доктор сел.

– Ройза, сколько у тебя матриц таких образцов снято? Можешь вычислить параметры предполагаемого отца?

– Разные биологические виды!?! – Повторил Ройза. – Девчонки, вы что обалдели? Да как вам в голову…

– Может именно поэтому такие высокие показатели смертности среди беременных и детей,– взволнованно ответила Карина.

Я едва успевала выхватывать суть их разговора.

– Можно по образцам вычислить насколько отец по генетике отличается от вида матери? – Повторила вопрос Заноза.

– Я не могу… это не возможно. Это же не тест на отцовство. Эти дети не смогли развиться. Они ошибка. Они не жизнеспособны, – растерянно покачал головой Ройза.

– Но хотя бы отделить материнскую часть от вероятной составляющей другого вида?

– Для этого нужны образцы отца.

– Но мы же знаем, что эти дети зачаты точно ущебрами.

– У меня есть только матрицы биопроб погибших беременных, вынашивающих детей ущебров. И биопробы погибших в них эмбрионов, – покачал головой Ройза. – И это всё случаи патологии. Невозможно на их основании вычислить ДНК здоровой особи. Это же сбой.