Во имя порядка: у истоков Союза

– Нужно её проверить, – передал стражник другому. – И рассмотреть вопрос о том, можете ли вы войти по Союзной грамоте в старый город.

– Да ты издеваешься надо мной! – выпалил Джаэль, который сгорал от нетерпения, ещё одно препятствие встало между ним и дочерью. – По какому праву нам не дают войти!?

– Потому что старый город – это сосредоточение праведной власти царя. Него там шляться всяким

– Пусть проходят, – в разговор вмешался чуть выше среднего мужчина, отличный от остальных светлым кожаным жилетом поверх безрукавной накидки; его свита – полдесятка лучников, облачённых в светлые накидки, а их командир продолжил. – Именем Шаханшаха Шамиля Ашир-Нишапура я приказываю вам отступить.

– Да, господин, – поклонились они и дали пройти троим странникам.

Ошеломлённый Джаэль не мог понять зачем незнакомцу помогать ему, зачем какому-то деятелю востока помогать им? Немного сбитый с толку парень осторожно спросил:

– Кто вы?

– Фарнабаз. Тритий флотоводец Дюнного. Я знал, что на этих вратах вам понадобится помощь. Больно тут привередливые стражи.

– Как… зачем вообще вы решили нам помочь?

– Ваши общие друзья – Штеппфан и Сигизмунд шлют вам приветствие. Они знают о том, что вы отправились за дочерью. И меня попросили помочь вам дойти до дворца и не попасть в какую-нибудь передрягу.

– Каким образом?

– С помощью сообщения, которое попало через птичью почту. Я вас ждал дней десять или больше… когда Магастратум санкционировал изменение договора.

– Кто? Разве Штеппфану есть дело до нас? Разве он не… да ему плевать на нас.

– А как вы думаете, какой аркский судья натаскивал союзное правительство дать вам право побывать в Дюнном? Только он выбивал для вас разрешения, смен целей по просьбе одного энергичного инквизитора.

«Зачем это Сигизмунду?» – спросил себя Джаэль. – «Он же обычный инквизитор, фанатик своего дела и зачем ему мне помогать?»

За второй стеной город предстал более украшенный и славный. Тонкая прослойка зданий представлена трёхэтажными особняками, образующими дворы с бассейнами и садами, клубами цветов и удивительными палисадниками. Джаэль восхитился искусству зодчих Дюнного, которые идейно направляли магов-строителей, аккуратностью и чистотой улиц, которые строго охраняются блюстителями старого города. Люди в дорогих цветастых кафтанах изредка встречаются на затемнённых улочках, стеснённых высокими и гладкостенными зданиями.

– Кто тут живёт? – спросила Элия, заворожённо смотря на квартал.

– Знать – ависпухрины. Родовые кланы, – ответил Вилдас. – Они произошли из торговых семей Дюнного, взявших власть ещё при Святом ордене. А когда сбрасывали с себя ярмо прошлой власти быстро объявили себя аристократией, взяв в руки все важные государственные посты.

– Откуда ты так много знаешь?

– Читал книгу – «Очерки нового союза: О дюнном», – дал прохладный ответ бывший проповедник.

Они оставили позади квартал ависпухринов и вышли к лестнице, каждая ступень которой блестит зеркально-начищенным мрамором. По бокам, из самой скалы вытесаны статуи великих героев Дюнного – Ардашира, Арсака, Киршикка и Шапшура – четыре воина, с кривыми мечами остриями вниз сурово встречают странников. Они медленно спустились по белокаменным ступеням и вышли к огромной площади, где перед тремя простёрлась душа Дюнного – его базар.

От одного края естественной ложи до другого, под огромными куполообразными навесами устроились лавки и скамьи, прилавки и шатры, откуда торгуют специями и украшениями, тканями и одеждами, меняют верблюдов и леоранов на парчу и атлас. Восточный базар встретил путников узкими проходами, в которых за звонкую монету пляшут танцовщицы, где, втягивая пряный дым кальянов купцы на коврах разложили товар.

Джаэль от непривычности разнообразия цветов, зримых от ковров, одежд или тканей с нитями и гончарных произведений искусства потирает вскружённую голову. Нос щиплет от ароматов специй и кальянного дыма. Парень задумался, увидев, как какой-то парнишка обменивает на три аметиста старого верблюда и мысль посетила его – «неужто здесь так легко поменяться? А деньги им зачем?». Он подметил и постоянно курсирующих стражников,

Элия же не может отвести глаз от изумительной работы украшений с Киры и Киле, зачарована факирами, за свободную монету играющими со смертоносным огнём. Немногие мистики и колдуны с хрустальными шарами под боком пристают к прохожим и всего за пару медяков готовы предсказать будущее.

Вилдас же заинтересованно смотрит на то, как государственный чиновник читает повеление государства:

– Визирь шаханшаха приветствует решение Сената Союза на начало праведной войны с неверными на границе с Тальгаардом. Для исполнения сего, милостью царя царей, открывается вербовка всего свободного населения в носителей лука и стрелы!

Странная аура таинственности и самобытности повисла над базаром, поистине ставшего душой. Здесь проповедник и колдун, государственный сановник и ушлый торговец, убийца и целитель – все найдут место под бескрайними тканевыми укрытиями базара. Этот рынок отличается от того, что Джаэль видел в других городах. Там, на западе, за королевскими горами, рынки более умиротворены и практичны, это места сделок и купли-продажи, а не духа торговли и продолжение культурной жизни. Этот базар прокрыт таинственностью и мистичностью, кажется что-вот – вот они нарвутся на восточное воплощение Лорама Водореза, который позовёт их в пещеру сокровищ, затянет в приключения среди барханов пустыни.

– Не желаете приобрести попугая из Киры? – пристал к западникам какой-то торговец с цветастой птицей в клетке.

Фарнабаз опередил ответ кого-либо из тройки и вынул серебряную печать с гербовым изображением, на её обратной стороне корабль под цифрой «три». Торговец отдал лёгкий поклон и поспешил удалиться, а Фарнабаз спокойно сказал:

– Так бы они от вас не отступили. Всё, что вы видите здесь – это следствие отмены ограничений на торговлю, ведённой Святым орденом.

Пройдя сквозь весь Базар, минуя красивый фонтан, разбитый прям посреди рынка, они вскоре вышли к огромному ансамблю построек и надстроек, который умастился в скале и возвысился над всем Дюнным подобно грозному правителю над подданными. Это многоступенчатое ярусное строение, обретшее значение дворца, стены в цветах царственной бирюзы и украшенные золотыми изображениями царя. С каждого яруса свисают изумрудные каскады экзотических растений, а ручей, опоясывающий первый ярус несёт успокаивающее журчание и свежесть.

Быстро преступив за массивную ограду, они оказались возле третьего вида стражи. Это воины в кольчугах из чёрной стали, с фуфайками и платьями под ними, вооружённые короткими копьями, длинными мечами и луками. Они рассеяны по всему подножью дворца, многие расположились на ярусных башенках и внимательно взирают за обстановкой.

– «Бессмертные», – прошептал Вилдас, вспоминая описание Дюнного. – Новая гвардия дюннийского царя.

– Правильно, – подтвердил Фарнабаз.

Трое подошли к мостику через ручей и недолгий разговор с «бессмертными» заставил их остановиться. Минуты хватило, что бы Фарнабаз убедил их пропустить людей с запада. Пройдя за мост перед ними распахнули изумительного вида позолоченные врата, с серебряной символикой львов и орлом.

– Ох, – изумилась Элия, увидев просторную залу, облицованную красным и белым мрамором, с широким использованием гранита; стиль вырисовывался из сочетания плавного мягкого подхода к камню, любви к статуям, колоннам и аккуратной мебели – подушки, лежанки, столики и многое подобное.

Служанки в лёгких накидках обслуживают сильных страны сей, из-за углов доносится пространное чудесное пение, игра арфы и флейты, нос пленит фруктовый аромат. Картины и произведения искусства тут и там притягивают взор, сам дворец кажется сошедшим со страниц сказки.

Впрочем, Фарнабаз не дал долго им насладиться видами царского дворца. Быстрой рысью он провёл их по комнаткам до самого тронного зада, где они были остановлены воинами в золотистых кольчугах и зерцальных панцирях, с двуручными ятаганами наперевес.

– Нам нужна аудиенция у Шаханшаха, – поклонившись, попросил Фарнабаз и протянул свиток Джаэля.

Безмолвно взяв документ один из них раскрыл его и карими очами всмотрелся в строки. Джаэль приметил, что даже если кто-то посмеет напасть на этих могучих воинов, то тут же будет осыпан дождём стрел с парапетов, балконов и других ярусов, где службу несут «бессмертные».

Они вернули бумагу и пропустили четверых, давая им увидеть всё великолепие твердыни восточного царя. Зал шаханшаха мраморной белоснежной плиткой отражал «звезды» из серебра, золото солнца и тусклый металлик луны, что покоятся на тёмно-синем своде потолка. Из широких просторных и высоченных окон льётся свет, превращающий всю залу в подобие небесной обители. Справа и слева дорога к трону стесняется растениями – невысокие деревца, окружённые плетённой изгородью из сверкающего серебра.

Всюду службу несут воины в золотисто-алой броне, слуги и служанки всюду снуют и поддерживают это место в идеальном порядке, а мастера струн и флейты исполняют по истине божественную музыку, уносящую в мир грёз.

Они, под пристальным взором гвардии царя царей, подошли к самому престолу, громоздящемуся на небольшом возвышении. Вытесанный из западного кедра, обшитый бархатом и украшенный резьбой трон держит владыку Дюнного. Мужчина с тёмно-бронзовым оттенком кожи, аккуратной чёрной бородкой на властный вид лице широкими карими глазами смотрит на людей подле него. Пурпурное мужское платье и ещё пара накидок из парчи и атласа такой цены, что можно на них можно купить маленький захолустный дом в Арке. Его пальцы украшены драгоценными кольцами с рубинами и сапфирами, а на груди массивный символ с изображением крылатого льва.

У Джаэля перехватило дыхание при одном виде его… и негодование. С одной стороны, его восхищает убранство, восхищает горделивый величественный вид всего окружающего его, роскошь дворца. Но с другой стороны – а зачем вся эта помпезность, когда половина города живёт более чем скромно? И его привела сюда цель, человек, который дороже всего представленного тут.

– Царь царей, – склонился Фарнабаз и этому последовали остальные, – буря пустынь и гроза лжецов, амир Дюнного, возродитель Сереброграда, и повелитель Ашиля, отчий племён севера и владыка юга, мы приветствуем тебя и преклоняемся пред тобой!

Джаэль только сейчас приметил свиту царя царей – первый это высокого роста мужчина с морщинистым лицом и седой бородой, его голова закутана в тюрбан, всё тело покрыто чёрными как ночь одежда, а в старческих руках перебираются чётки. Справа от него под другую сторону трона среднего роста, поживший, но не пожилой мужчина с чёрными распущенными волосами, которые ложатся прямо на золотое платье, расшитое красивыми растительными узорами.

Царь поднялся, дыхание его подданных замерло в ожидании речи.

– И я приветствую вас путники. Ты, – он посмотрел на бывшего лейтенанта и тот вздрогнул, – Джаэль из Речного, проделавший долгий путь из дома сюда ради своей дочери не так ли?

– Д-да, господин, – трясущимися губами вымолвил Джаэль, впервые в жизни он подумал, что обращение «господин» было недостаточно… впервые в жизни пред власть держащими он испытывает такие чувства, ибо не варварский король, не предводитель Велисарий – никто не смог внушить такое ощущение, кроме царя царей. – Только р-ради Оливии я сюда пришёл.

– Что ж, долго она у нас жила, ибо об этом попросил сам представитель Консула. Во истину, любовь способна свернуть горы, вас же она призвала бросится в бурлящий котёл войн ради дочери. Сказители и странники от Златоброда до Дюнного рассказывают истории о героях, которые победили огненного демона, зарубили древнейшего предателя и окружённые золотыми деревьями сражались с ужасной нечистью. И всё во имя чего? Ради золота и серебра мира сего? Ради чести и славы мира сего? Не во имя сего, но для того, чтобы быть рядом со своим дитя, ради того, чтобы дочь не испытывала нужды. Во имя любви сие было сделано, и ничего другого.