Французский перец

– Я не знаю, Пьер. Имею ли я право вываливать на тебя всю эту грязь… – в эту минуту моя душа требует покаяния. Я больше не в силах держать в себе ту тяжесть, что скопилась на сердце. Но поймёт ли меня Пьер? Сможет ли простить? Я столько всего натворила, что мне никогда не будет прощения. Целой жизни не хватит, чтобы замолить мои грехи.

– Я спала с Жильбером… – выдыхаю я после долгой паузы. – Мы были любовниками. И тогда… в ту ночь, после похорон Симон, Эммануэль застал нас.

Пьер поворачивает голову, и я вижу его глаза. Драка хмурит брови. Мне ужасно стыдно за свой омерзительный поступок.

– Это я убила Эммануэля… Это он из-за меня… Понимаешь, Пьер, из-за меня…

– Ты не виновата. Я всё знаю. Жильбер мне рассказал.

Я шокирована. Пуавр обо всём рассказал Драка?

– Тогда у него случился нервный срыв. Он не мог это держать в себе, поэтому и рассказал. Но в смерти Эммануэля никто не виноват.

– Нет, Пьер… Это я… Я виновата… Он нарочно это сделал…

– Не вини себя, Карин! То, что случилось – ужасно, но это не повод кончать с собой. Можно было найти другой выход. Чего я никак не могу понять – почему ты сбежала?

Я закрываю лицо руками и складываюсь пополам.

– Ты боялась, что Жильбер отберёт у тебя Арно?

– Да, – мой голос звучит глухо. Слышу, как пульсирует сердце. Перед глазами темнота. Я боюсь посмотреть Пьеру в глаза.

– Он бы ничего тебе не сделал…

– Сделал, Пьер. Он всё сделал. Как я ни старалась, не смогла уберечь от него Арно. Хотя глупо уже о чём-то сожалеть. Скоро ты всё… Узнаешь.

Дышу тяжело, точно готовлюсь к затяжному прыжку с парашютом. Поднимаю голову и шумно выдыхаю.

– Арно – сын Жильбера.

– Что?! Как?

– Так получилось. Когда я узнала, было уже поздно. Эммануэль успел сообщить отцу о моей беременности. Он думал, что это его ребенок.

– Жильбер не знал?

– Нет.

– И ты уехала, чтобы скрыть от него это?

– Да.

– А Елизаров?

– Кто-то ему рассказал о том, что произошло в ту ночь. Когда он увидел меня…

– Я знаю, кто это был, – перебивает меня Пьер.

– Кто же?

– Брижит. Она подслушала наш разговор с Жильбером. Не уверен, что она слышала всё, но в твоей вине Брижит не сомневалась. Она сказала мне об этом. Тогда мы серьёзно поссорились. А потом заключали сделку, был фуршет, и приехал Елизаров. Тогда-то она ему и рассказала. Прости, Карин. Я не смог предотвратить этого.

– Брижи-и-т… Ну конечно… Твоя жена. Она невзлюбила меня с той самой минуты, как только увидела, – грустно ухмыляюсь. – Елизаров изнасиловал меня, угрожая, что выдаст Пуавру.

Вижу, как бледнеет лицо Пьера, губы плотно сжимаются, вытягиваясь в тонкую белую струну.

– А потом? Ты же была с ним? – слова звучат рублено, холодно.

– Потом заболел Арно, и я сама предложила Елизарову себя… За деньги. Это была сделка, Пьер.

– Что?!

– Я спала с ним, чтобы платить за лечение сына.

Нервно сглатывает, прикрывая глаза рукой.

– Боже, но почему ты не позвонила мне? – в его голосе звучит сожаление.

– Я боялась потерять Арно… А потом Елизаров зачем-то рассказал обо всем Пуавру… Зачем, Пьер? Зачем он это сделал?

– Теперь мне понятно… – кивает Драка. – А я никак не мог добиться от Жильбера, зачем… – недовольно ухмыляется.

– Я не понимаю…

– Пуавр продал Елизарову все свои акции почти за бесценок. Теперь у него контрольный пакет акций.

– Я убила Елизарова! Убила! – мои губы дрожат. Драка что, не слышит меня? – Я убила его, Пьер!

С шумом выдыхает, потирая лоб рукой.

– Мне надо подумать… Если всё так, как ты говоришь, то это в корне меняет дело…

Замолкает и смотрит на улицу, напряжённо поигрывая в руке стаканом.

– Ты осуждаешь меня? – прерываю затянувшуюся паузу.

– Кто я такой, чтобы судить? Я не господь бог, Карин. Мы все ошибаемся. Нет людей, которые бы никогда не ошибались.

– Но ведь уже ничего не исправишь, правда?

– Да, не всё можно исправить, Карин. Увы, не всё и не всегда. И надо уметь проигрывать.

– Как ты думаешь, у меня есть шанс?

– Пока ты жива, шанс есть всегда.

– Ты ненавидишь меня, Пьер?