Путешествие на Южный полюс

– И всё-таки легенды основаны на правде, не так ли, господин Нансен? – вмешался капитан. Он стоял на баке, облокотившись на планшир[14 - Планшир – горизонтальный деревянный брус или стальной в верхней части фальшборта (или леерного ограждения).], курил трубку и ждал ответа зоолога.

– Вы правы. В природе встречаются виды животных, хотя и должные иметь свой естественный окрас, но вопреки этому имеют белый (альбинизм) или черный (меланизм). У первых полностью (или частично) отсутствует пигмент меланин, а у вторых, наоборот, его слишком много. Вероятно, моряки, которые могли видеть черного альбатроса, видели обычного, но имеющего аномалию в окрасе. Из чего они сделали вывод, что это своего рода мистика, и придумали эту легенду о золотых яйцах черного альбатроса, – пояснил Ларс Нансен.

– Весьма толково, господин Нансен! – заулыбался капитан.

– Жаль, что это всего лишь легенда, – расстроился кок.

– Зато получилась славная песня! – подхватил плотник Аллен. Все многозначительно одобрили заключение матроса, и он начал играть песню заново.

Мы проплывали мимо берегов Готланда. Уже стемнело и все готовились ко сну, кроме тех, кто должен был нести вахту ночью – братья Блэк и Ларс Нансен. Перед тем как уйти в свою каюту, я хотел узнать историю острова более подробно, ведь я помнил ее лишь от 1809 года. Поэтому я решил спросить об этом дядю, который по всей видимости еще не собирался уходить с палубы, и смотрел куда-то в даль на огни острова.

– Дядя, ты не расскажешь нам об этом месте? – спросил я его. Ларс Нансен стоял рядом, и так же как и я ждал рассказа капитана.

– История острова Готланда не так занимательна и интересна, но если Вы настаиваете, я с удовольствием расскажу вам о нем. Первыми людьми, кто населял этот остров, были «готы» или «гуты», все они были скандинавского происхождения. О рождении самого острова есть легенда, которая зафиксирована в историческом документе под названием Гутасага. Если вкратце, то это сборник договоров между Швецией и островом Готланд, об истории острова до его христианизации. Написан он был в 13 веке. В более позднее время образовался город Висбю. Это главный город Готланда, но когда и кем он был основан неизвестно. Викинги стали первыми жителями этого города, возможно они и основали его. Они же первыми начали торговые отношения с Русью, хоть есть упоминание о том, что русы были здесь еще до викингов, я же полагаю, что это выдумано. Население острова было разнородным и включало в себя тех же русов, датчан, немцев, также куршей[15 - Курши – западнобалтская народность, жившая в V—XVI веках на юго-восточном побережье Балтийского моря, на территории Курземе в сегодняшней западной Латвии, в западной Литве, а также на крайнем севере Калининградской области.]. Этот остров на протяжении всей своей истории принадлежал многим: и датчанам, и шведам, и русам, и даже пиратам, причем несколько раз. Виталийцы в 1394 году взяли Готланд и сделали его центром пиратства в Балтийском море, а уже через 4 года пиратов разгромил Ливонский Орден, который в 1408 году передал остров во владение Дании. Позднее во время пребывания шведского короля Эрика на Готланде (примерно в 1449 году) остров снова захватили пираты. В XV-XVI веках остров был лакомым куском, который постоянно делили между собой Швеция и Дания. Лишь только в 1570 году Швеция признала остров за Данией, однако в 1645 году остров отошел к Швеции. В 1717 году генерал-адмирал Апраксин, командуя флотов в Балтийском море, произвел высадку на Готланд с десантом численностью в 900 человек, он не встретил сопротивления со стороны шведов…, – здесь дядюшка замолчал, словно задумался о чем-то.

– Капитан? Так что там с Апраксиным? – заинтригованный Ларс Нансен горел желанием узнать больше об этом событии.

– Он захватил остров, – утвердил он.

– Славно! И всё? – спросил норвежец.

– Я не любитель подобных историй, наполненных кровью и насилием. И я вовсе не считаю это правильным и честным – уничтожать и грабить врага, который не сопротивляется. Разве Вы, господин Нансен, не такого же мнения? – спросил капитан боцмана.

– Вы правы, капитан, я не признаю убийство ради выгоды, хотя бы это противоречило интересам моего государства. Никто не заслуживает похвалы за грабежи и убийства.

– Рад, что мы одного мнения, господин Нансен, – улыбнулся капитан. – Мы встанем на якорь здесь неподалеку. Времени у нас много, завтра до восхода мы продолжим путь, а сейчас, господа, пойдем-с спать, – и мы разошлись по каютам.

Я проснулся поздно, хотя дневной сон должен был дать мне достаточно сил, чтобы встать пораньше, но морской воздух опьяняет. Я вышел на палубу как раз в тот момент, когда прозвучал звонок к завтраку. «Вовремя» – подумал я и пошел в камбуз.

Все были в хорошем расположении духа, сидели за столом и разговаривали о сне, который приснился плотнику Аллену. Все поприветствовали меня.

– Да! Представьте себе, сижу я, значит, у себя в каюте, а в руках у меня сидит тот черный альбатрос. Кругом лежат золотые яйца, я их беру и молоточком аккуратненько разбиваю, а внутри драгоценные камни спрятаны!

– Ну, ну! Дальше то что?! – воскликнул завороженный рассказом Генри Блэк.

– Так вот! И тут ко мне в каюту заходит боцман и кричит мне прям в ухо: «Матрос Аленн! Ваша вахта началась!», – я растерялся и смотрю, а баклан то улетел! – выпучил он глаза, – А потом глядь, а он все добро своё с собой прихватил! В мешок все побросал и улетел в окно! «Нет! Невозможно!» – крикнул я. А потом пришел капитан и сказал, что я спал на вахте, за что он теперь требует с меня плату за ослабевшие ванты[16 - Ванты – снасти стоячего такелажа, которыми укрепляются мачты, стеньги и брам-стеньги с бортов судна.]! Вы себе это можете представить?! – удивленно проговорил он. Все так сильно рассмеялись, что даже у кока от смеха выступили слезы.

– Забавный однако сон, господин Аленн! – похвалил его капитан. – Я надеюсь, что на вахте вы не спите? – шутливо спросил он.

– Никак нет, капитан! – вскочил он со скамейки и вытянулся по струнке.

– Прошу Вас сядьте, это шутка, – пояснил капитан.

Все успокоились, позавтракали и приступили к своим повседневным обязанностям. Что же касается меня, то особых обязанностей у меня не было, и единственное, чем я мог себя занять – это либо беседой с дядей или боцманом, либо чтение медицинской литературы. Поскольку второе было не так приятно, я решил, что следует спросить дядю о том, где мы находимся и заодно поинтересоваться о сроках прибытия к месту назначения. Я поднялся на шканцы и застал капитана за штурвалом. Он смотрел вперед и курил свою любимую трубку.

– Ветер попутный, – сказал он. – Несколько часов назад мы проплыли остров Борнхольм. Теперь заходим в пролив Эресунн.

– Я не увидел очередной остров.

– О, мой племянник, их еще будет очень много, – подбодрил меня дядя. – К тому же, остров этот такой же малоинтересный, как и Готланд.

– Разве у него нет никаких особенностей? – спросил я.

– У любого места есть особенность, мой друг, даже у такого острова как Борнхольм. Первыми жителями этого острова были бургунды, древнегерманские племена, которых потом сменили викинги примерно в IX-X веке. Они то первыми и известили мир об этом острове. В XI веке датский конунг Харальд III решил, что отныне остров будет принадлежать ему, а не этим дикарям. Правда, у него ничего не вышло, и Дания боролась с ними на протяжении нескольких веков. Вскоре после этих событий Борнхольм также как и Готланд делился между Данией и Швецией. В итоге в середине 13 века остров отошел Швеции. Вскоре на острове стали появляться крупные города, которые в основном строились немецкими торговцами, ибо это было им на руку. В конце 17 века Борнхольм вернулся под руку Дании, были войны, торговля и экономика терпели крах. Все же, со временем Борнхольм таки превратился в жемчужину Балтийского моря. А совсем недавно, всего лишь 46 лет назад, 6 октября неподалеку от острова потерпел крушение первый винтовой фрегат русского императорского флота «Архимед» под командованием Глазенапа. А в остальном, остров ничем не примечателен, кроме своих желтых песков и усеянными люпинами высоких берегов.

– Что ж, по крайней мере пролив Эресунн не уйдет из-под моего взора, – пошутил я.

– Будь мы здесь на полстолетия раньше с нас бы взяли Зундскую пошлину[17 - Зундская пошлина – пошлина, взимавшаяся Данией в XV—XIX вв. за проход иностранных судов через пролив Эресунн (Зунд). Отменена в 1857 году.], – капитан немного помолчал. – Совсем скоро мы прибудем в Норвегию и пополним команду. Я бы хотел попросить тебя, Миша, чтобы ты приобрел там кое-что из моего списка, – он протянул мне листок, – это очень важные вещи, и я хочу, чтобы ты занялся этим делом. И еще отнеси этот конверт в почтовое отделение, – он передал мне конверт. Что это было за послание и кому оно было адресовано, мне не было известно, а дядюшка не обмолвился об этом, из чего я сделал вывод, что мне знать это не обязательно, что скорее всего это какая-то формальность, ну или на крайний случай странность моего дядюшки. Я не придал этому большего значения и отправился в свою каюту, где на столе меня ждал черный сладкий кофе, приготовленный Оливером О’Нейлом.

Я занялся чтением, потом вернулся на палубу, чтобы посмотреть на берега города Мальмё. Я наблюдал земли Швеции, берега Хельсинборга, и уже к вечеру «Гефест» пересек залив Каттегат близ острова Анхольт.

Христиансанн

Ночью мы вошли в пролив Скагеррак. Я плохо спал, снаружи свистел ветер и немного чувствовалась бортовая качка. Так я пролежал до четырех утра, пока не решил проветриться. Я оделся и вышел на ют. Ветер был достаточно сильный и холодный. На ванты сбежались матросы, чтобы поднять паруса. Командовал Ларс Нансен. Капитана нигде не было видно.

– Видите, господин Курбатов, вон те рваные облака? Они то отделяются друг от друга, то группируются в сплошной слой.

– Вижу, – ответил я.

– Это нехороший признак. Их еще называют шквальными облаками, как следует из названия, они создают шквал, что для наших парусов было бы гиблым делом, поскольку на данный момент мы идем правым галсом[18 - Галс – движение судна относительно ветра.], что может повлечь за собой сильный крен[19 - Крен – наклон.] судна. Если не принять меры, шквал лишит нас парусов и верхнего рангоута.

– Но Вы знаете что делать? Верно? – спросил я норвежца, заранее зная, что он справится с этим шквалом, ведь он не раз бывал в море.

– Не сомневайтесь! Я уже предпринял нужные меры. Убрать верхний брамсель и побыстрее! – крикнул он матросам. Те быстро выполнили приказ боцмана. Теперь стало безопаснее. На палубу вышел капитан. У него было хорошее настроение, не смотря на погоду и небольшой дождь.

– Доброе утро, господа! Погодка шепчет. Держим курс на Христиансанн! Прямо по ветру! – крикнул он рулевому.

– Есть прямо по ветру! – принял команду Том Блэк.

– Завести двигатели! Всем быть наготове! – крикнул капитан. Через пятнадцать минут из трубы на баке пошел черный густой дым – это заработал первый стартовый двигатель. Затем мы услышали звук ни на что не похожий, этот гул разносился по всему кораблю. Через несколько секунд он прекратился и все почувствовали, как корабль пошел быстрее и начал набирать скорость.

– Бросить лаг[20 - Лаг – прибор, предназначенный для измерения скорости движения судна.]! – приказал капитан. Джеймс Аллен взял прибор и бросил одну его часть за борт. Подождав несколько секунд, он сказал:

– 20 узлов[21 - 1 узел = 1,852 км/ч; 20 узлов = 37 км/ч.], капитан!

– Просто прекрасно! – обрадовался капитан. – А ведь это даже не максимальная мощность вихревого двигателя. Он может больше, но пока с этим повременим. Нам достаточно и той скорости, с которой мы идем. Берега Норвегии не такие дружелюбные, скажу я вам, господа. Боцман знает об этом.

– Рифы близ берегов Христиансанна, о расположении которых мы не знаем, может прекратить нашу экспедицию в одно мгновение, а заодно и наши жизни, – подтвердил слова капитана Ларс Нансен.

– При приближении к берегу, будем внимательнее и сбавим скорость, как только покажутся берега Норвегии, – сказал капитан.

Через несколько часов мы причалили к порту Христиансанн. Благо, все прошло успешно и судно нисколько не пострадало.

У причала стояли несколько кораблей, в основном все они были норвежскими, за исключением нашего и еще одного небольшого английского экспедиционного судна. В порту Христиансанна кипела торговля. Больше всего продавалась рыба: тунец, палтус, треска, мольва, камбала, хек, макрель, а также коричневые креветки, мидии, устрицы, омары и множество видов моллюсков. Поскольку мы не занимались ловлей рыбы во время плавания, хотя у нас и было все снаряжение для этого промысла, мы решили купить немного морских даров и набить ими пару бочек на будущее. Этим занялся Оливер О’Нейл. Капитан вместе с боцманом отправились к назначенному месту, где их ждали новые члены команды «Гефеста». Я же, по распоряжению дядюшки, отправился в город на почту, а также за покупками по тому списку, который он мне дал.

Улицы Христиансанна были широкими, и вдоль нее множество торговцев предлагали всем свои товары, начиная от одежды и заканчивая овощами и ягодами. Везде кипела жизнь. Я подошел к незнакомцу и спросил его как мне пройти на почту. Он указал мне на север, и я свернул с улицы в переулок. Пройдя несколько домов, я вышел на улицу, название которой с трудом мог бы выговорить. Вскоре перед моими глазами появился знак с надписью «post», что, как я понял, означало «почта».

Я вошел в деревянное здание. Передо мной была стойка, за которой стояли несколько людей в черной форме. Один принимал людей, двое других работали с посылками, и еще один с письмами. Стояла кромешная тишина, пока не появился человек, судя по всему англичанин. Он был одет очень опрятно. Шляпа, скошенная набок, была гораздо меньше его головы. Маленькие круглые глаза зеленого цвета были под стать его галстуку, изобличающего его как человека странного и эксцентричного. Его тучность не мешала и не сковывала его движений, он был пластичен и двигался элегантно. На левой руке блестели два серебряных перстня с изумрудом. Он подошел к почтальону и грубо произнес: