Путешествие на Южный полюс

Я позвал Ларса Нансена и рассказал ему о случившемся. Его мысли были такими же как у меня. Ларс Нансен осведомил капитана, и вместе с ним я отправился в камбуз. Ларс Нансен остался с Айердалем. Мы зашли к коку, где он готовил завтра для нас.

– Доброе утро, капитан, господин доктор, – поклонился он нам. – Вы хотите знать, что будет на завтрак? – обрадовался он.

– Надеюсь это не тунец? – насторожено спросил капитан.

– Тунец, но как вы узнали? – он подумал и понял. – А! Вы заходили к господину Айердалю. Я как раз недавно отнес ему завтрак.

– Когда Вы готовили завтрак, Вы выходили из камбуза? – спросил дядя.

– Да, капитан, я выходил в трюм, чтобы набрать соли.

– Когда Вы вернулись, заметили что-нибудь необычное? – подозрительно расспрашивал капитан, но негр пока не понял, к чему клонит дядя. Кок пытался вспомнить что-то, какую-то деталь и морщил лоб.

– Кажется… нет. Нет, капитан, все было как обычно, я уверен. А что случилось?

– Хенрик Айердаль чуть не умер от отравления, – объявил капитан.

– О нет! Господи! Как это произошло? Это моя вина? – спросил кок.

– Не думаю, господин О’Нейл, что в этом есть Ваша вина. Я полагаю, что это дело рук…

– Стойте! – воскликнул я, – смотрите на полку, что прямо над котлом для варки! – я указал пальцем на полку, где лежал упавший прямо над плитой открытый флакон с крысиным ядом.

– Как давно Вы травили крыс, господи О’нейл? – спокойно спросил дядя.

– Я делал это вчера, капитан, – признался кок.

– Это Вы оставили флакон над плитой? – допрашивал капитан великана. Но тот долго думал и вскоре сказал:

– Я помню, что после того как разложил отраву, отнес все яды обратно в трюм. Но, возможно, что я мог оставить этот флакон здесь случайно и не заметил того, и, возможно, когда я сегодня готовил завтрак, случайно задел полку, и часть отравы попала в котел с едой. Стало быть, я виноват в том, что чуть не убил Хенрика, и к тому же чуть не погубил всех вас, – он схватился за голову и начал рыдать, – Простите меня! Простите! Я виноват! И понесу наказание за это! Это моя вина, я должен был проверить все еще раз. Я должен был…

– Успокойтесь, Оливер, вы не виноваты. Это могло произойти с каждым, кто был бы на вашем месте. Вы сделали это не специально, и я верю Вам. Теперь же, полагаю, нужно убрать все лишнее с кухни, вылить эту отраву из котла и приготовить хороший завтрак, и в этот раз без крысиного яда. Вы поняли меня, Оливер? – спросил капитан.

– Да, сэр! – вытирая ладонью лицо, он отправился выполнять приказ.

– Думаю, бедняга еще не скоро простит себе эту небрежность, – с сожалением сказал я.

– Да, ты прав, он не виноват и пускай это останется между нами. Но Хенрику Айердалю необходимо знать правду. Ты скажешь ему, что произошло, но сделай так, чтобы он не возненавидел Оливера и не держал на него зла.

– Я понял тебя, дядя. Сделаю все, что в моих силах.

Я отправился к больному. Он сидел на кровати и был утомлен. Я рассказал ему, что случилось.

– Он ведь сделал это не специально? – спросил он меня.

– Нет, Хенрик, он не хотел причинить тебе страданий.

– Я не так давно знаю Оливера О’Нейла, но уверен в том, что он не мог отравить меня. Поэтому, когда мне станет лучше, я сам скажу ему, что не держу на него обиды, – смело заявил Хенрик.

– Благородно, – поддержал я его, – Сейчас тебе нежен покой, оставайся в постели и следуй моим указаниям, и тогда уже через неделю ты встанешь на ноги и сможешь приступить к своим обязанностям.

К вечеру я вышел на палубу. На горизонте виднелся берег Англии.

Лондон

Утром все были заняты делом. Мы готовились войти в Темзу. Когда Джонатан Пигми проснулся, он еще не знал, где мы находимся. Он вышел на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха.

– Капитан, доброе утро. Долго ли нам плыть до Маргита?

– Извините, господин Пигми, но Маргит мы уже проплыли, – подшутил он над ученым.

– Как проплыли? Но… но как же я? Вы ведь обещали высадить меня у берегов Маргита, – англичанин испугался, что не увидит своей родины еще долгое время, – С другой стороны, я мог бы плыть с Вами, – вдруг передумал он, – наверняка где-нибудь во льдах найдется маленькое поселение, где я мог бы провести масштабное исследование, которого никто еще не делал, – он загорелся этим желанием и погрузился в свои мысли настолько, что совсем позабыл о родине и даже не заметил, как мы вошли в Темзу.

– Мы прибудем в Лондон через несколько часов. Можете собирать вещи, – успокоил его капитан. Джонатан Пигми подумал, что он ослышался, но, завидев берега Темзы, возрадовался и побежал собирать вещи.

Тем временем я находился на баке и решил поинтересоваться у дяди, почему мы решили остановиться в Лондоне.

– А что в Лондоне? – намекнул я ему.

– Любопытство! – ответил дядюшка. – Я давно хотел посмотреть на Англию. До этого времени я всего лишь читал о ней в книгах и слышал от разных людей о городе Лондоне, где царят болезни и бедность. Надеюсь, что город этот не так плох, как о нем сказывают. Думаю, и ты не прочь взглянуть на столицу?

– С радостью приму твое предложение, дядюшка.

– Я слышал, что пару лет назад завершили строительство Тауэрского моста – еще одна причина посетить Лондон, – добавил он.

Проплывая упомянутый мост, все вышли на палубу, чтобы взглянуть на него.

– Странно, что вы все так удивляетесь. По мне, так это обычный мост, не имеющий ничего особенного, – сердито сообщил Томас Блэк, который прожил с братом в этом городе несколько лет, – Когда я в последний раз был здесь, в июле 1886 года, его только начинали строить, я прекрасно это помню, хотя и был еще слишком молод, чтоб оценить весь масштаб строительства. Но теперь я повзрослел и могу это сделать. Впрочем, я уже озвучил свою позицию. А что ты скажешь, Генри? – обратился он к брату.

– Мост как мост. Хм… не более, – ухмыльнулся он и закурил папиросу.

– Эх! Молодежь! – посмеялся Пигми. – Вам еще расти и расти до понимания подобных строений, это воплощение гениальной идеи, произведение архитектурного искусства. Я восхищен этим мостом и поистине признателен сэру Хорасу Джонсу и Джону Вульфу Барри, что они создали его, – он произнес короткую речь и сообщил некоторые факты из истории, касательно строительства моста, а затем удалился за своим багажом.

Остальные любопытно оглядывались вокруг, пожирали взглядом набережную, все хотели отыскать что-нибудь интересное и чудное, однако кроме грязных улиц и реки, ничто не привлекало внимания.

– Пожалуй, самый грязный город, что я видел, – отозвался Финн Ронне.

– Полностью согласен с Вами, мой друг, – поддержал его капитан и похлопал по плечу. Он отвел матроса в сторону и сообщил ему о том, что он может навестить своего друга в лазарете перед выходом в город. Матрос поблагодарил капитана и последовал его совету.

Мы причалили к Тауэрской пристани почти сразу после моста. В порту стояло много судов, почти все они были торговыми. На другом берегу теснились лодки и местные суденышки, тянувшиеся на несколько километров вдоль набережной.

Близился обед, и капитан предложил команде прогуляться по городу и отыскать местечко, где можно было наполнить свои желудки пищей. Все радостно согласились.

– Я провожу господина Пигми до парламента, полагаю он помнит дорогу? – обратился он к ученому.

– О да, господин Туле, я прекрасно помню дорогу. Я бы с радостью показал вам город, но должен успеть к секретарю до обеда, если позволите? – было видно, что Пигми желает остаться, но в силу обстоятельств не имеет возможности сделать это, потому он, очень расстроенный, спустился с корабля, обернулся к команде, снял шляпу и, поклонившись, простился, – Прощайте, друзья! Мне будет не хватать вас! – слеза выпала на его красивый костюм, и он вместе с капитаном растворились в толпе проснувшегося города.

В этот момент Финн Ронне навещал своего друга Хенрика. Несмотря на перенесенные страдания, он был вполне себе жив и почти здоров. Он чувствовал себя прекрасно, его самочувствие было куда лучше, чем вчера.