В глубине осени. Сборник рассказов

В один из дней, когда Андрей уже почти совсем оправился от травмы, к нему в больницу приехала жена с дочкой. Елена из окна своего кабинета с волнением наблюдала, как они сидят на скамейке во дворе. Андрей, переговариваясь с женой, пытался усадить дочку на колени, но она всё время вырывалась, чтобы погоняться за голубями. Елена рванулась, ударилась лбом о стекло, схватилась за больное место. «Господи, да что это я…» Девочка громко засмеялась. Слёзы брызнули из глаз Елены.

Поздникин не оставлял своих попыток завоевать её. Самолюбие его было задето, и он решил во что бы то ни стало добиться своего. Он уже не раз провожал Лену, пытался напроситься на «чашку кофе»», но каждый раз она отказывала ему, ссылаясь на занятость и усталость.

В этот вечер он поджидал Елену на улице около её дома. Волновался, курил одну сигарету за другой. Был слегка навеселе. Купил букет ярко-красных роз, шампанское, коробку дорогих конфет. Звонить по телефону не стал, по опыту зная, что, скорее всего, получит очередной отказ. Он встал в тени деревьев между домами так, чтобы его не было видно с улицы. Примерно через полчаса увидел идущую по улице Елену, но она была не одна – рядом с ней шагал невысокий усатый мужчина. Николаю он показался знакомым. Он видел его в больнице: кажется, врач. Они подошли к калитке, постояли минуты две и расстались. Провожатый повернулся и уныло поплёлся в обратном направлении.

«Что? Тоже получил отворот-поворот!» – злорадно подумал Поздникин и направился к дому Елены. Он подошёл, потрогал калитку – она была открыта. По дорожке, выложенной тротуарной плиткой, двинулся к дому, у входных дверей увидел звонок. «Была не была! Фу!» – выдохнул он и нажал на кнопку.

Наступил день выписки Андрея. Всё, что на сегодняшний день могла медицина – было сделано.

Резцов проснулся рано. Не спеша помылся в душе, сбрил бороду, которую отрастил за месяцы, проведённые в больнице. Собрал немногочисленные вещи. Оделся в чистое – жена привезла ему одежду. Потом прощался с соседями по палате, с которыми успел подружиться. Он хотел, но в то же время боялся увидеться с Леной. Знал, что расставание неизбежно – и от этого ему становилось ещё тяжелее.

Андрей решил попрощаться с Лурье, подошёл к кабинету, негромко постучал, услышал знакомое «войдите», открыл дверь.

– А, Резцов, заходи! – Лурье призывно замахал рукой. – Смотришь молодцом! Жалобы на нас есть?

– Что Вы, Иван Степанович! По гроб жизни вам обязан!

– Это ты не меня – Елену благодари. Прекрасный из неё врач получится, как думаешь?

– Конечно, уже получился, – подтвердил Андрей.

– Да, завидую я тому мужику, чьей женой она станет! – как бы невзначай произнёс Лурье. – Эх, мне бы годков тридцать сбросить – живой бы не ушла. Да что там! Так говоришь, жалоб нет? Головные боли не беспокоят?

– Иногда бывают по ночам, а так терпимо.

– Тогда, значит, на выписку! Подержим тебя годик на третьей. Работать сможешь, только смотри, без тяжелых нагрузок. Пока придётся поберечься.

– Спасибо, Иван Степанович!

В дверь постучали. Вошла Лена.

– Здрасьте, Елена Прекрасная, она же Премудрая! Легка на помине, а мы тут её ждём – не дождёмся, – как всегда шутливо, приветствовал её Лурье.

Лена поздоровалась с мужчинами. Чуть задержалась взглядом на Андрее. Он тоже смотрел на неё.

– Что, Леночка, документы на его выписку готовы?

– Да, Иван Степанович, вчера уже всё заполнила.

– Извините, я на минуту, – Резцов стремительно вышел из кабинета. Лена с Лурье недоумённо переглянулись. Через несколько минут Андрей вернулся. В руках у него был прямоугольный свёрток, сверху упакованный в газетные листы и букет каких-то маленьких белых цветов.

– Это тебе… вам, Лена! – он протянул ей подарки. Она чуть покраснела.

– Спасибо, а можно развернуть, посмотреть? – ей было любопытно.

– Даже нужно! Давайте я вам помогу, – он снял несколько листов газеты. Под ними оказался портрет Елены. Андрей рисовал его по ночам, втайне от всех, и раньше времени никому не показывал. Он изобразил её стоящей у окна в прозрачном шифоновом платье с распущенными волосами.

– Ух ты, а ведь похожа, очень даже! Талант! Вот чем тебе надо заняться, Резцов. Неплохие деньги на портретах можешь зарабатывать, – Лурье смотрел то на портрет, то на Елену. Вдруг спохватился, хлопнул себя ладонью по лбу:

– Ё моё, совсем забыл. Меня ж шеф вызывал! Всё бывай, Андрей, – Иван Степанович быстро вышел из кабинета.

– Что же, Елена Михайловна, понравился Вам портрет?

– Да, очень! Спасибо! Только почему ты вдруг перешёл на вы? Прошу, называй меня Леной.

– Это знак благодарности и уважения! Можно?..

– Что?

– Я поцелую твою руку? – он приблизился и припал к её руке.

– Смешной! Какой ты всё-таки смешной! – она провела ладонью по его густым чёрным волосам. – Совсем всё заросло и не видно ничего. Так и в душе всё зарастёт и всё забудется!

Андрей поднял голову и посмотрел в глаза Лены. Они были полны слёз. Она попыталась смахнуть их ладонью, но не успела – и две прозрачные капли почти одновременно сорвались и, чуть коснувшись щёк, упали на крахмальную ткань халата.

– Ведь ничего изменить уже нельзя! У тебя семья, дочь! Ты им нужен!

Лена достала из кармана халата сложенный листок бумаги.

– Это мой адрес и телефон. Может… когда-нибудь…

Андрей хотел было что-то сказать. Лена приложила ладонь к его губам.

– Не надо, не говори ничего и ничего не обещай, Андрюша!

Она отняла руку и нежно поцеловала его в губы.

– А теперь иди! Прощай!

Андрей попятился к двери, развернулся и выбежал из кабинета. Лена стояла у окна и видела, как он, перекинув через плечо зелёную спортивную сумку, шёл к больничным воротам. Он не оборачивался. Она больше не сдерживала слёз.

Лена отпросилась у Лурье и ушла домой пораньше. Она как будто онемела. Села в кресло и закрыла глаза. Тишина. Слышен только привычный ход настенных часов. Внезапно пустоту прорезал звонок. «Кто это?» Она никого не хотела видеть. Звонок повторился. Пришлось идти открывать. На пороге стоял Андрей.

– Ты?! – Лена беззвучно пошевелила губами. Он переступил порог и обнял её.

Поздникин прятался между домами. Видел, как Лена вернулась домой, как неожиданно появился Резцов, позвонил в дом – и Лена его пустила. Приближалась гроза. Потемнело. Редкие крупные капли дождя стали бить по листьям клёна – и вдруг дождь хлынул сплошной стеной. Поздникин пробежал по лужам через калитку к дому Лены. Он не стал звонить. Повернул ручку – дверь открылась. Стараясь не шуметь, он прошёл внутрь. Николай уже бывал здесь и знал расположение комнат. Прокрался по коридору, остановился у закрытой двери спальни. Прислушался. Тихо. Он расстегнул кобуру и достал пистолет.

Андрей и Лена спали. Андрею опять снились зелёные холмы и черепичные крыши, извилистая река, мосты, полёт. Потом он опять оказывался в поезде. Под перестук колёс разговаривал и курил в тамбуре с кавказцами. Там же девушка Галя, соседка по купе, рассказывала ему, что едет к жениху, выходит замуж, предлагала напоследок перед свадьбой развлечься. Ему стало противно, его рвало. Он стонал во сне. Остался один. Потом в тамбур пришёл покурить Алексей – «человек божий». Стояли, смеялись. Алексей вытащил зажигалку – точная копия пистолета Макаров. Андрей хотел прикурить. Вспышка. Лицо обдало жгучим ветром.

Пустыня. Темень. Ночь…

«Би-ба-бо… би-ба-бо… би-ба-бо…»

5. Лица

Семейный альбом

Время топчется на месте, иногда ползёт еле-еле, переходя на ускоренный шаг, а то вдруг начинает ударять в иноходь или галоп. Как ни крути, оно неизбежно движется, а стало быть, уходит, исчезает для меня и вместе со мной, подчиняясь хоть и относительному, но железному закону. (Вот и я как-то незаметно прожил свои шестьдесят два года.)