Было прятать надежно от всех содержимое в спехе».
И слушая речь Эврилоха, ахейца согласно кивали,
Считали все тоже, что делят вожди незаконно добычу.
Богатства царя их от Трои, весь нос кораблей занимали,
Добыча дружины в корме умещалась, а мех увеличил
Поболе еще долю царскую в общем богатстве.
Вкруг меха столпились, и вскоре мешок был развязан.
Как видно судьба посмеялась над ними в злорадстве
И вырвался с воем из плена Борей, что был связан.
Отпрянули в страхе ахейцы, пытался исправить
Ошибку свою Эврилох, но поздно, огромные тучи
Закрыли полнеба, напрасно старались направить
Суда на Итаку, так были восставшие волны могучи.
И кинулись все к Одиссею, что спал непробудно.
Проснувшись, все понял, тотчас мудрый царь:
«О жадность людская, ветрам подарили вы судна,
И мех развязав, обесценили данный Эолом нам дар.
Вручил мне в подарок ненужные ветры Эол,
Чтоб только Зефир дул, иные обязаны ждать,
Как все же не вовремя сон на меня снизошел,
Погибло теперь все, и родины нам не видать».
Сказав это царь, принакрылся плащом с головою
И лег на дно судна, оставив в раздумье друзей,
А буря несла корабли и смирившись с судьбою,
Доверились волнам, и вскоре свалил всех Морфей.*
Проснулись от солнца, и не было будто бы бури
По курсу звезда заиграла невиданным блеском
И снова на остров Эолия волны прибили их с плеском,
В палату Эола вошли, свои головы скромно понурив.
«И что привело тебя царь Одиссей вновь на остров,
И разве не сделали все мы, чтоб путь ваш облегчить»?
Ответить вождю на вопрос этот было не просто,
И даже в пещере циклопа ему в этот час было б легче.
«Навеяли боги мне сон беспробудный и разум
У всех моих спутников разом на время отняли.
И мех развязали ваш, выпустив ветры все сразу,
Покуда я спал любопытству безумному вняли.
Молю вас, исправить ошибку, нам вновь помогите»
Но только разгневали речи такие семейство ветров:
«Уж если богам ненавистны вы – тотчас бегите,
И зря неугодным богам мы представили пищу и кров».
3
С горьким осадком покинули остров скитальцы.
Яркой звездою жилище Эола сокрылось в волнах.
Целых семь дней ручки весел сжимали их пальцы.
На море штиль, и судьба их, лишь в сильных руках.
День на восьмой появилась земля на востоке,
Были брега неприступны и странно угрюмы,
В месте одном, среди множества скал, одиноко,
Бухта вклинилась, пусты корабельные трюмы,