Доля кузнеца (тяжёлая)

Выяснилось, что жена моя и правда была правой рукой Урслана, и второй по внутренней иерархии храма. И, как фигуре весьма весомой, ей не было нужды посещать его столь часто, а потому держать меня в неведении её тёмных делишек было не так уж и сложно.

–Ты был не готов, любимый, – говорила она. – И я покорно ждала этого. Мы все ждали.

Вероятно, у меня уже появились недоброжелатели, ведь, судя по всему, выходило, что я вдруг возрос до левой руки Урслана. А значит, все братья и сёстры теперь были под моим контролем. Что ж, мои планы по внедрению своей физиономии в секту шли просто блестяще. Небольшой диссонанс вызывал наличие в ней моей жены. Впрочем, с этим я разберусь позже.

–Зачем же ты оказалась среди этих фанатиков? – именно такой вопрос созрел в моей уже тяжёлой от хмеля голове.

–Они настоящие! – ответила она. – Бог говорил со мной! В это сложно поверить, но это так.

–Всё ясно, – нисколько я не удивился подобному заявлению. – Со мной тоже много кто начинает говорить после нескольких кружек в трактире, но я же не бегу основывать свой культ!

–Чего ты только не делаешь после “нескольких кружек” в трактире, – парировала она. – Так что основание Сумрачного братства – ещё цветочки!

–Твоя правда, – подтвердил я, почёсывая макушку.

Пару неприятных историй, связанных с моим неумением остановиться у определённой черты сразу всплыло в моей памяти.

Вообще-то, пью я не так уж и часто, а потому обиднее вдвойне.

–Ты не должен верить мне на слово, – осторожно произнесла она. – Он знал, что ты явишься. Он желает говорить с тобой.

Даже учитывая то, что их голос вряд ли смог бы сейчас же заговорить со мной, я решил воздержаться от подобного общения в виду хмельного состояния. А вдруг что-то важное упущу и тоже как поверю! Нет уж, разоблачать подобные трюки нужно в полной осознанности.

–Ну, вот что! – я поднял вверх указательный палец. – Пусть этот ваш Бог подождёт утра, а то сейчас разговора не получится.

–Он сам выберет подходящее время, – предупредила Илизара.

–Да, пожалуйста! – кинул я, снимая сапоги, и уже мечтая поскорей уснуть. – В любое время!

Илизара покачала головой.

–Прошу тебя! – проговорила она. – Не будь столь заносчив, это не пойдёт нам на пользу. Ради меня, а?

С полминуты я поразмыслил над её просьбой.

–Ладно! – криво улыбнулся я. – Ты ведь пообещала мне быть осторожной, я думаю будет справедливо пообещать тебе то же самое в ответ!

Удивительно, как такие длинные фразы давались мне в таком шатком состоянии. На лице её появилась улыбка.

–Ложись спать, завтра будет отличный день! – проворковала она.

Ага, как же! Если новый день будет такой же дикий, как и этот, то лучше уж я пролежу в кровати до следующего дня.

Вопреки здравому смыслу и возможностям человека, уснул я не сразу. Я лежал, и размышлял о словах Илизары. О том, какое бремя она взяла на себя, когда выскочила замуж за такого неотёсанного мужика, как я. Ох и было же мне стыдно за своё поведение.

Сумрачное братство промыло мозги и ей, а я лишь немного подыграл. Пусть и она пока думает, что я с ними заодно. Уж её-то я в чувства привести смогу.

Бог с ней говорил, ага! Подобные фокусы вполне могут быть рукой творения не слишком чистого на руку человека. Например, этого мерзкого старикашки Урслана! А что, если разобрать доски в полу храма? Уж не отыщутся ли там, скажем, трубы, что ведут в другие залы. И не от туда ли их “Божество” вовсе не божественного происхождения общается? Или очередной магический трюк с голосом, почему нет? Да мало ли как это может происходить – приписывать подобное Богу – просто верх идиотизма!

Ну, ничего, я как раз для того и вступил в Сумрачное братство, что бы навести там порядок. Что бы раскусить происхождения их голосов, что бы вымести оттуда всех, кого только смогу. Принесу хоть немного пользы своему родному городу.

Я засыпал с улыбкой на губах, настолько сладко я обрисовал свои дальнейшие шаги. Но мог ли я знать о том, что все намеченные мною планы резко изменят свой вектор уже на следующий день?

Глава 15

“Что может быть хуже, чем дурные вести поутру?

Когда песок внезапно кончается!”.

Будни кузнеца.

Я не ждал от этого дня ничего хорошего, однако тёплый солнечный луч, что разбудил меня, давал надежду на лучшее. Давать-то давал, но та долго не прожила.

Не буду описывать горестные последствия вчерашнего пира – об этом можете расспросить постояльцев любого трактира, или кабака, если сами не знаете, как тошно бывает по утрам. Но и тут меня ожидал приятный сюрприз: на столике, что стоял у моей кровати, я обнаружил кружку, а в ней мутный, солёный раствор. Радости моей не было предела.

Конечно же, это дело рук жены – моей кудесницы. Если мы откроем свой трактир, то эта вещь станет весьма востребована.

Уже через пару минут мне стало значительно лучше, и я даже решился встать. В очередной раз, обещая себе больше не иметь дело с хмельным ядом, я побрёл в сторону кузницы. А как же завтрак, спросите вы. Баночка раствора, что я выпил, творит чудеса, но не столь великие. Ещё чего доброго вывернет. Обойдусь пока что.

В кузнеце я развёл огонь, оценил намётанным взглядом комплектность инструментов. Воды натаскал, да заготовки разные вынул из сундуков. Ринфин умело отлынивал от работы, но мои указания выполнял довольно шустро.

Работать с одним изделием бывает очень утомительно, поэтому я делаю основную грубую работу сразу с несколькими заготовками. Иногда на один хороший меч может уйти и неделя работы, и две. А уж если кто работу испортит (тут я имею в виду кое-кого конкретного), то и больше. Впрочем, если бы вся работа велась исключительна мною, я бы давно уже утопился в речке.

Нет-нет! В Гонкоралле кузнецы могут выбирать, как им лучше работать.

А потому некоторые из нас предпочитают заниматься черновой работой – заготовками. Эти заготовки, словно горячие пирожки, расходятся по городу, и довольно быстро, но при условии, что качество не преступно. Иногда караваны приносят довольно сносные заготовки из других городов, но это случается не регулярно.

Я же предпочитаю комбинировать свою работу: иметь определённые заготовки, но и сам делать их при необходимости. И даже при таком упрощении – работы у меня полно.

Сегодня я решил заняться тяжёлым полуторным мечом, потому как работа над ним уже близилась к завершению. Осталось несколько раз отшлифовать, очистить, заточить, да собрать. Работа эта скучная и утомительная, зато скоро в моём кармане будет чему звенеть (ожерелье-то я так и не продал, жалко). А потому и настроение моё значительно улучшилось.

Мог ли этот день стать ещё лучше? Оказалось, что мог.

Я как раз примерял меч к столу, когда в кузницу вошла Илизара. В полумраке её лицо показалось мне чем-то опечаленным. Так и было. Она подошла ко мне и тихо шепнула на ухо:

–Тебя ждут в храме. В тёмном братстве объявлен траур.

Я вопросительно глянул ей в глаза, но она больше ничего не добавила.

Ринфин, который молча наблюдал за нами начал выспрашивать, что произошло, и нельзя ли с ним тоже поделиться нашими секретами.

–Никаких секретов нет! – ответила Илизара. – Я не хотела говорить об этом при тебе, но ты уже взрослый, что бы скрывать от тебя прискорбный факт жизни – смерть.

–Смерть? – переспросил он. – Кто-то умер?

–Да, – отрезала она. – И твой отец отправляется почтить память этого человека. Если хочешь, то можешь сходить с ним вместе. Но близко к покойнику не подходи…

Я увидел, как лицо Ринфина исказилось в отвращении – Илизара хорошо знала, как сын относился к тем, кто уже переступил черту жизни. Наслушавшись разных россказней про магов-еретиков, про их манипуляции с оставшейся энергией в мёртвом теле, про некромантов, чьи войска было почти невозможно победить, он до жути боялся умерших людей и мёртвых животных. А потому не было удивительным, что ответ его был отрицательным. Не ответ, а скорее стон, который был принят, как отсутствие желания составить мне компанию. Я счёл это за благо.