Дом, который… Повесть

А есть еще и лавочка. По вечерам ее оккупируют бабушки. Одна из них страшная. Однажды она сосчитала все зубы и пальцы у одного мальчика, и потом тот умер. Поэтому мимо нее нужно проходить только, спрятав руки в карманы, и с плотно закрытым ртом.

А днем здесь сидит Элита – дворовые Хорошо Воспитанные девочки. Катька долго называла их «буржуйками», но потом Надя объяснила ей, что буржуйка – это вообще-то такая печка.

Самая нормальная из них – это Оля. Иногда она даже снисходит до игры с ними в резиночку (кстати, в эту игру играют даже пацаны. Они, конечно, не прыгают, но выступают в роли держателей и вовремя поднимают резинку на следующий уровень). А остальные представители Элиты до ужаса противные. Сколько раз Надя, галопом проносясь по двору верхом на воображаемом коне, размахивая превращенной в шпагу очищенной веткой сирени, слышала издевательский смех за спиной… Сколько раз то одна, то другая Хорошо Воспитанная, глядя ей в глаза, стучали пальцем по виску – ку-ку ты, мол, совсем.

Надя с Катькой, а за ними и Юлька, говоря о Хорошо Воспитанных, так и называют их презрительно – «Девчонки». Обращать на них внимание – себе дороже. Драться они не станут, да и до словесной перепалки со Шпаной не опустятся.

Когда летний двор печется на солнце уж очень сильно, дворовые дети играют в «обливалки». Уж как приятно пронестись мимо лавочки и как бы невзначай облить кого-нибудь из Элиты водой из полуторалитровой бутылки из-под минералки «Сары-агаш». А еще приятнее слышать их визг и видеть, как они стряхивают воду со своих сарафанов и нарядных топиков!..

Красавица Оля влюблена в своего соседа, сына знаменитого алма-атинского врача, Бахтияра, Баху… Ему же нет дела ни до кого. Даже летом он занят в кружках, секциях, или же надолго уезжает к живущим в деревне бабушке с дедушкой.

А еще детская территория включает в себя Подвал. Это самая опасная зона, но отказаться от удовольствия заглянуть в пахнущую сыростью бездну, зажечь дрожащими руками свечку или фонарик, увидеть вокруг себя такие же испуганные, напряженные лица, невозможно. Раньше Подвал закрывался висячим замком, но почему-то сейчас там дверь едва ли не нараспашку.

Также в Подвал можно пролезть с другой стороны дома, через пугающее своей чернотой окошко. Туда часто лазит и до ужаса боящаяся всяких насекомых Надя, и не желающая отставать от сестры Юлька. Пережив очередное приключение, уже на свету, стряхивая с рук ползающих, противно кусающихся черных блох, девочки, делая «страшные» глаза, клянутся-божатся друг дружке, что видели в Подвале то «чью-то тень», то «светящийся красный глаз».

Катька говорит, что этот Подвал соединен с подвалами других домов, но проверить эту теорию им так и не довелось – прошло всего несколько лет, и Подвал был ликвидирован…

Когда Надя была маленькой, она ужасно боялась Подвала. А все потому, что однажды она услышала, как кто-то из взрослых говорил, что в Подвале живут бомжи. Сказано это было шепотом, тайно. Надя не знала, кто такие бомжи, но тут же сообразила, что взрослые их боятся. Услужливое воображение тут же наделило этих неведомых бомжей страшными черными лицами, крючковатыми носами и красными глазами.

Однажды, поздней осенью, возвращаясь домой с урока английского, Надя в приглушенном свете подъезда ясно увидела, как из проема, разделяющего подвал с лестницей, вылезла огромная волосатая черная рука. Застыв на месте от ужаса, Надя смотрела на руку, а та не спешила возвращаться во тьму. Надя знала, что стоит ей только попробовать пройти мимо, как рука схватит ее и утащит в Подвал, где ее непременно съедят бомжи.

Но стоять в подъезде было холодно, к тому же, очень хотелось писать. И Надя запела. Громко поя, она зажмурилась и бегом преодолела страшный пролет, потом еще один, и еще… И только на своем, третьем этаже, стоя перед дверью родной квартиры, она успокоилась.

Привычка петь и смотреть под ноги, преодолевая страшный черный проем, сохранилась у нее надолго.

***

– Ой, Надька, ты на трещинку наступила! – В Юлькиных глазах неописуемый ужас. Сама она всегда педантично переступает через «опасное» место на асфальте.

– Блин… – бурчит Надя. – Вот че я под ноги не смотрю?!

– А может, ничего и не будет, – утешает ее Юлька, – ты же не на люк наступила, в конце концов.

Конечно, трещинка не люк. Может быть, беда и минет…

– Пойдем на урючину? – Предлагает Юлька.

– Ну, пошли.

На урючине уже собралась небольшая компания. Это Руслик-суслик, он же Рус-белорус, белобрысый долговязый, вечно сопливый мальчишка, обладающий поразительным даром грязнеть в течение нескольких минут; миловидный Колька, хозяин болонки Джинки, имеющей от Томки нескольких рыжеголовых щенков, и пухленький Алишер. Колька и Руслик живут в одном подъезде, только Колька на первом этаже, а Руслик – на последнем, четвертом. Они закадычные друзья. Оба фанатеют от Саб Зиро, оба собирают фишки. И у того, и у другого уже довольно приличная коллекция. Часть фишек куплена на карманные деньги, часть – выиграна в честном поединке.

На этих фишках двор просто помешан. Это азартная игра, не идущая ни в какое сравнение с прежней, в «крышечки». Правила похожи, но разве можно сравнить эйфорию от выигрыша крутой фишки с любимым персонажем из «Смертельной битвы», с удовольствием от обладания кучи красивых, но в общем-то бесполезных крышечек?

В фишки играют так: один играющий берет у другого любую нравящуюся ему фишку (исключение составляют те, на которые игрок не играет) и, удерживая ее по краям двумя пальцами, сильно бьет ею о бордюр. Если фишка переворачивается, то она уходит новому владельцу. Наибольшим шиком считается умение переворачивать фишки, ударяя их об асфальт. Но так играют только настоящие профи.

Руслик, Колька и Алишер что-то возбужденно обсуждают. Заинтересованные Надя и Юлька подходят к ним.

– Ты уже видела новые фишки? – Глаза у Кольки блестят.

– Нет. А у вас есть?

– Есть! У Руса. Рус, покажь!

Руслик неторопливо, шаркая стоптанными сандалиями, подходит к Наде и, сглатывая то и дело набегающую слюну, говорит:

– Вот, зырь.

Во вспотевшей ладошке Руслика фишка, изображающая девушку в нижнем белье. Юлька восхищенно пищит «Вау!» Надя морщится:

– И че?

– Зырь… – Руслик слюнит палец, трет фишку, и нарисованный лифчик, а за ним и трусики тут же исчезают под восторженное завывание Юльки.

Глаза мальчишек устремляются на Надю в ожидании вердикта. Ничуть не впечатленная, она тем не менее произносит:

– М-даааа…

Этого достаточно. Сдерживаемый доселе восторг прорывается. Пацаны забрасывают Надю новостями о том, что новинка уже вовсю продается на рынке, и что купить ее может абсолютно любой.

– А я хотела у тебя сменять Катану на Шан Цунга… – когда вопли стихают, говорит Надя.

– Ну, давай, – пожимает плечами Руслик. – Шан Цунг – это «счастливая» фишка, его сокровище. Еще вчера он даже играть на нее не хотел.

– Я только не взяла с собой свои фишки… Давай завтра тогда?

– Да бери сейчас! Завтра меня может не будет, – длинные пальцы Руслика быстро выбирают нужную фишку. Надя, не веря своему счастью, бережно кладет ее в карман шорт.

– Спасибо… Я тогда Катану тебе потом отдам, ладно?

– Ладно, ладно, – соглашается Руслик и возвращается к любованию фишкой с девушкой. Действие слюны закончилось, и нижнее белье вновь на ней.

– Давай за Катькой зайдем? – Предлагает Юлька.

– Пойдем.

Катькина голова, как и ожидалось, мгновенно показывается в окне. Нет, она не выйдет. И вечером тоже. Потому что наказана за то, что вчера притащила с помойки домой огромный аквариум.

– Зачем тебе аквариум? – Удивляется Надя.

– Так, просто, – пожимает плечами Катька.

– Жалко, что ты не выйдешь, – вздыхает Надя, – ну мы пойдем тогда?

– Ага, давай, – и Катька исчезает.

***

– Юльк, будь другом, заведи Томаса, а? – Просит Надя, увидев, что из подъезда восемнадцатого дома с котом на шлейке выходит Вера, ее недавняя знакомая.