Дом, который… Повесть

– Просто привела.

Тут в раздевалку прибежала воспитательница. Взрослые начали шуметь над головами девочек, а Надя, сжимая влажную Катькину ладошку, взглядом пыталась подбодрить ее. В конце концов решено было Катьку изъять. Воспитательница решительно оттеснила Надю и присела на корточки перед Катькой:

– Как тебя зовут? – Спокойно, дружелюбно спросила она.

– Катя, – еле слышно ответила Катька, упорно глядя в пол.

– Ты где живешь?

Тут Катька, что называется, проглотила язык и угостила воспитательницу диким, тупым взглядом.

– Рядом со мной, – встряла все больше и больше беспокоящаяся Надя.

– Катюша, дома есть кто-нибудь?

– Да.

– Кто?

– Папка.

– Телефон домашний знаешь? – с глухой безысходностью в глазах, спросила воспитательница.

Катька отрицательно мотнула головой.

– А адрес домашний?

«Скажи, что нет, скажи, что нет» – мысленно молила Надя, гипнотизируя подругу. Но тут не поддающаяся гипнозу Катька всех удивила, сказав, что знает.

– Ну вот и хорошо, – с явным облегчением улыбнулась воспитательница, – сейчас Катюша домой пойдет, да?

Катька, тоже испытывая облегчение, робко улыбнулась и закивала головой. Тут Надя не выдержала и расплакалась:

– Нееееет! – Давясь злыми слезами, заголосила она басом, – это мояаааа Кааааатя… Ааааааааа…

Но нянечка потянула ее за руку и, несмотря на рыдания, несмотря на то, что она отчаянно рвалась к подруге, безжалостно увела в группу.

Позже от Катьки Надя узнала, что взрослые каким-то образом разыскали ее домашний телефон. Отец, который, несмотря на выходной, почему-то не был пьян, быстро забрал Катьку и хорошенько наказал дома. После этого инцидента подруги долго не виделись.

***

Сейчас рядом с Надей другая, повзрослевшая Катька. Именно ей принадлежит открытие Дома. Она берет протянутое Надей печенье и с удовольствием хрустит им по дороге.

И вот, Дом смотрит на них. Он как будто стал еще более мрачным, более зловещим. Надя как завороженная смотрит на плющ, разросшийся почти до самого верха Дома, и вновь, как всегда, чувствует его гипнотическую власть.

– Ты когда-нибудь заглядывала внутрь? – Шепотом спрашивает Надя.

– Нет, – таким же шепотом отвечает Катька. Рядом с Домом даже она кажется другой, подавленной, не совсем собой.

– А давай… заглянем?

Девочки испытующе смотрят друг на друга. Заглянуть в нутро Дома – это не через забор садика перелезть. Это настоящий вызов смелости и дерзости.

– Давай, – соглашается Катька.

Девочки робко смотрят на Дом, словно спрашивая согласия. Нет, согласия он не дает. Он грозно хмурится, он предупреждает. Отойдите, не то плохо будет. Отойдите, дерзкие, пока не поздно.

Наконец, Катька решается. Стараясь двигаться бесшумно, она идет вперед. Надя – за ней, как тень, повторяя все ее движения.

Нижнее черное окно щетинится осколком битого стекла, Дом возмущенно нависает над ними, как рассерженный старик, готовый ударить. «Не подходите!» – безмолвно кричит он. И девочки и рады бы остановиться, рады бы подчиниться приказу, но они точно загипнотизированы властной чернотой окна, которая манит их все ближе.

Под ноги Наде попадается стеклышко и лопается. Дом слышит этот треск, и он ему не нравится. Где-то, в самой его глубине, в самом черном углу, о котором и подумать страшно, слышится странный сдавленный звук.

Это отрезвляет девочек. Вздрогнув, как лань, Катька с места бросается бежать. Надя – за ней. Дом еще долго грозно смотрит им вслед.

Отбежав на безопасное расстояние, девочки переводят дух.

– Слышала? – Спрашивает Надя.

Катька молча кивает.

– Тот раз мы с Юлькой видели чье-то лицо, – Надя показывает наверх, – во-он там.

Потихоньку страх отступает. Удостоверившись, что девочки больше не подойдут, Дом успокаивается и погружается в мрачную дрему. Но подругам ясно, что он всегда настороже.

– Давай построим шалаш? – Вдруг предлагает Катька.

– Давай! А где?

– Прямо здесь.

Надя осматривается. Место ей нравится – тихо, никто здесь не ходит, и уж наверняка шалаш не порушат. Да и Дом отсюда хорошо видно. Можно спокойно наблюдать за его мрачными окнами, которые отсюда кажутся маленькими и совсем почти нестрашными.

И закипает работа. Катька – и инженер, и прораб, и подрядчик. Надя – добытчик и исполнитель. Она приносит ветки и доски, Катька тут же находит им применение.

– Постарайся найти знаешь, что?.. – Катька сосредоточенно морщит лоб и критически смотрит на проделанную работу. Чуть больше часа только прошло, а шалаш уже обретает форму и становится похож на небольшой домик.

– Найди, короче, фанерину. Вот такую примерно, – Катька руками показывает размер.

– Ага, я щас.

Найти фанерину на заброшенном участке несложно. Здесь вообще, чего только нет. И доски, и покрышки, и классные сухие ветки для шалаша. Даже раскладушку тут как-то видели.

Надя останавливается над большим куском фанеры, подходящей по описанию. Затем берется за него кончиками пальцев, приподнимает и брезгливо, как жизнью наученный человек, заглядывает под нее. Однажды они с Катькой строили шалаш во дворе. Поглощенная поисками подходящего материала, Надя наткнулась на симпатичную деревянную коробочку, которая вполне могла пригодиться в хозяйстве. Она подняла ее… а оттуда вылезло целое полчище больших серых мокруш, которые бросились врассыпную. Кажется, именно после этого случая Надя приобрела страх перед насекомыми, и до сих пор до ужаса боится всего, что имеет больше четырех ног.

Но под этой фанериной макруш нет. Надя стряхивает с нее землю и несет добычу к шалашу.

– Как раз вовремя! – Радуется Катька, – помоги-ка мне.