Стихотворения

Коль здесь наденешь ты чуху, то там тебе атлас дадут.
Коль здесь раскаешься, то там бессмертие тотчас дадут, —
Покайся же в грехах и впредь ты не греши, Саят-Нова.

Где торжество, а где печаль, где пир у мира на виду,
Молебен, свадьба, траур, песнь и плач, венчающий беду…
Ты волю выполнил души – с душою тело не в ладу…
Какую выдержишь ты боль и как – скажи, Саят-Нова.

    1758

* * *

Кто рядом сел – он пьян уже, в его глазах двоишься ты,
Кто раз взглянул – безумным стал, к безумцу не склонишься ты,
Источник мук и красота и лакомство меджлиса ты,
Оно – на час, ты – навсегда, зачем напрасно злишься ты?

У слов твоих шербета вкус, но жгут, как будто зной в тебе,
Как конь-огонь ты вся в лучах, и все же блеск иной в тебе,
Жемчужный ток и перламутр! Небесный свет весной – в тебе!
Златая дверь! Двойным замком из серебра хранишься ты.

Пусть солнце озаряет мир, пусть звезды день задул уже,
Твой свет сильней, не побороть твоих лучей разгул уже.
В руке – вода, в руке – и кровь, палач свой горн раздул уже,
Виновен я – убей меня, не виноват – приблизься ты.

Что мне павлин, его наряд! Убранством беспорочна яр,
Пригретый солнцем гиацинт глядит из снега, точно яр,
Влекомый розой соловей, к тебе прикован прочно яр,
Меня так скоро не гони, хоть соколом кружишься ты.

Любовь свела меня в постель, ни музыки, ни пенья нет.
Врачи все охают подряд: «Саят-Нове спасенья нет»,
Кто приглашал – ушел ни с чем. Душе – отдохновенья нет,
Но встану я, коль ты придешь, коль с каманчой сдружишься ты.

    1758

* * *

Наш мир – окно, но улиц вид меня гнетет, мне стал не мил.
Кто взглянет, ранен. Язвы жар, что душу жжет, мне стал не мил.
Сегодня хуже, чем вчера; зари приход мне стал не мил.
Нельзя резвиться каждый день. Забав черед мне стал не мил.

Что достоянья редкий клад, когда от нас он утечет?
Тот человек хорош, кого сопровождал всегда почет,
Мир не останется для нас, как слово мудрых нам речет.
Хочу бюльбюлем улететь, мой сад – и тот мне стал не мил.

Ты не поручишься, что день с утра до ночи проживешь,
В руках господних, человек, легко придешь ты и уйдешь.
Но эта правда не для всех, людьми овладевает ложь.
Им – двадцати – не взять раба! весь рой господ мне стал не мил.

Мир не останется для нас, – пусть жизнь порой и весела,
Адама нечестивый сын, проклятье на твои дела!
Нет сил терпеть насмешек злых, душа моя изнемогла.
Врагами стали мне друзья, чужой народ мне стал не мил«

Саят-Нова сказал: дни бед меня гнетут превыше мер.
Бывалой сладкой славы нет, и горек труд превыше мер.
Над розой плачу, как бюльбюль, – шипы растут превыше мер.
Раскрыться розам не дают, – их сбор и счет мне стал не мил.

    Апрель, 1759

* * *

Из всех людьми хваленных лир полней звучишь ты, каманча!
Кто низок, не иди на пир: пред ним молчишь ты, каманча!
Но к высшему стремись- весь мир, всех покоришь ты, каманча!
Тебя не уступлю я: мне – принадлежишь ты, каманча!

Ушко – серебряное будь, сверкай на голове – алмаз;
Рука – слоновой кости будь, на чреве – перламутр, что глаз;
Струна – из злата свита будь, резьбой пленяй, железо, нас;
Ты – бриллиант и дал! И суд – всех посрамишь ты, каманча:
Смычок – быть должен золочен, чтоб пышно он блистал, звеня;
Певучий волос – быть сплетен из косм крылатого коня.
Тем, как бальзам, даришь ты сон, тех ты бодришь всю ночь, до дня;
Ты – золотой сосуд с вином, и всех пьянишь ты, каманча.

В ашуге две души с тобой, ему и чай и кофе есть,
Когда он утомлен игрой, на полке ты находишь честь,
Когда ж поет, – вновь пир горой, ты – празднеств и гуляний весть!
Собрав красавиц вкруг себя, их всех манишь ты, каманча!

Ты всем даешь веселый вид, с тобой опять здоров больной;
Чуть сладкий зов твой зазвучит, блажен, кто говорит с тобой.
Проси, да скажут: «Бог продлит – дни нас пленявшего игрой!».
Доколе жив Саят-Нова, что не узришь ты, каманча!

    1759

* * *

Надломлена душа твоя, и стонет, посох свой кляня.