Ойбек и Ойдин

– Только тебя не хватает. Поэтому игра не очень удается…

Староста:

– Ойбек, дай мне то, что в руке.

Один из ребят:

– Давай, Ойбек, пройди пограничный контроль!

Другой мальчик:

–  Ойбека вовсе проверять не надо. Он всегда играет честно, как настоящий разведчик.

Староста:

– Правило одинаково для всех. (Ойбек протягивает орех-сокку. Староста держит его двумя пальцами и подносит к глазам. Сжимает в ладони, затем возвращает Ойбеку)

Староста:

– Можно войти в игру. (Дети стоят толпой. Орехи расставлены через 0,5 метра на расстоянии около пяти–шести метров. Ойбек щурится и вскидывает сокку. Каждый раз, когда его сокка касается другого ореха на расстоянии 2–3х метров, орех крутится, и Ойбек с удовольствием играет. К концу игры у него потеет лоб и волосы прилипают к лбу, карманы его большого жилета полны грецких орехов.

Один из ребят:

–  Ты знаешь, что выиграешь, поэтому носишь жилет своего отца…

Другой мальчик: (шепотом)

–  «Дада», отец Ойбека… давно они от него не получали писем, может, он погиб, как герой, как мой отец…

Один из мальчиков:

– Сделай свое дыхание теплым! (Ойбек слышит их шепот. В его памяти оживает мать)

В это время из соседнего дома выходит Бону с узлом…

Шодия:

–  Мама, что это за узел?»

Бону:

– Пусть Бог даст ему, наш сосед Талиб ака отдал часть одежды своих детей: «Бону, эта одежда моим детям не подходит – маленькая. Наши дети растут как братья и сестры. Если они будут носить одежду друг друга, в этом нет вины», – сказал он. Я взяла… (Развязывает узел) Почему бы вам не примерить: – Одил, Ойбек, Озод…

Шодия: (Печально отходит в сторону)

– Если отец не уехал бы на войну…, если за нами присматривали дяди, разве мои братья носили бы такую чужую-старую одежду?

Бону:

–  Не грусти, моя радость. Эти дни тоже пройдут. Даст Бог, если твой отец благополучно вернётся с войны, твои братья тоже будут носить новую одежду. Мы вернем то, что дал Талиб ака, но новое. Не смущайся, Бог не оставит чьих-то прав другому. Не сердись на дядю, будь умницей. Твои братья все равно будут носить эти рубахи. Давайте, мои смельчаки, примеряйте, что кому подходит! (Одил, Ойбек и Озод изо всех сил пытаются надеть подержанную одежду. Ойбек мысленно возвращается на игровую площадку, держа в жилете полный карман грецких орехов)

Ойбек:

– Я прекращаю игру. У меня есть работа. Не останавливайте игру. (начинает уходить)

Один из мальчиков:

–  Можно ли так долго играть с одным орехом? Нет, я не верю. Может быть, он налил немного ртути в орех и приклеил его…

Ойбек:

– Ты сказал, что я обманщик? (Ребенок в страхе отшагнул).

Ойбек:

–  Почему ты сначала говоришь, а потом убегаешь? Высказались, держите свое слово, будьте смелыми! (Сминает орех в ладони, подносит его к глазам ребенка) Вы видели? Стоп, теперь вы очень ясно видите, жесткий это или нет… (Ойбек оглядывается, находит круглый камень. Он приседает и колит орех. Вокруг разлетаются скорлупа и ядра ореха)

Ойбек:

–  Вы видели, была ли ртуть в скорлупе?

Один из мальчиков:

– Не сердись, Ойбек, этот новичок не знает, что ты честно играешь.

(Один из ребят наклоняется, подбирает зернышки, смешанные с землей, и очищая кладет их в рот)

Один из мальчиков:

–  Я же тебе говорил, что Ойбек никогда не обманивает…

(Староста похлопывает по плечу Ойбека, который собирает орешки, выпавшие из кармана.) Всегда я тебе доверял. Пришло время перемолоть твою драгоценную сокку.

Ойбек:

– Если поломал Сокку, это ничего. Главное, не потеряй свою репутацию. Потому что для меня нет ничего больше, чем честность!

(В кадре одна за другой показаны сцены, изображающие детские игры.) Дети играют и стреляют чилляк. Кто стрельнул далеко, он выиграл. Побеждённый будет носит на себе победителя до конца улицы. Дети ведут борьбу с равными…

Дети строят ворота из камней и играют в футбол. Эти игры продолжаются с шумом. Ойбек рассматривается как ведущий игрок.

Он участвует в собачьем бою на поле со своей собакой «Кашкой»…

Четвертый вид

(Холодно. «Туф» – слюна не падает на землю. Перед продовольственным магазином стоит шеренга людей в фуфайках и жилетках. Большинство из них – женщины, маленькие дети. Несколько мужчин, опираясь на костыли. 7–8-летний Ойбек тоже в ряду со своей мамой).

Одна из женщин: