Ойбек и Ойдин

Любовь Ивановна:

–  Доченька, не говори так!

Говорят, родственник тот, кто дает тебе место и хлеб. Вы были очень молоды. Ты хорошо помнишь. Как мы боролись в эшелонах за кусок хлеба и капля воды… Ташкентцы дали нам место в своем доме и хлеб со своего стола. Теперь мы ихне, они наши! Я бесконечно благодарен той женщине по имени Бону, которая отдавала вам молоко своих детей и никогда не обижала нас, хотя сами жили в нищете.

Раъно:

–  Ой, мама почему бы нам не пойти к ним?

Любовь Ивановна:

– Все заняты своим пропитанием, дочь моя. Даже после войны жизнь непроста. Когда-нибудь мы увидимся, если наши судьбы сойдутся. У узбеков есть поговорка: гора не встречается с горой, человек встречается с человеком…

Ой…, наши крики дошли, кажется, до Бога (встает и смотрит на небо из окна), дождь, по-моему, прекратился. Необходимо сразу найти способ заварить один чай. Если не выпить горячего чая, то замерзним…

Раъно:

– А, что насчет тебя, дорогая? Опять на рынок?

Любовь Ивановна:

–  Что я могу сделать? Я иду на базар. Ведь надо зарабатывать на жизнь!

Ойдин:

–  Если мы вырастим быстрее, мы будем помогать вам… Нам очень жаль, что вы таскаете грузы с одного рынка на другой. Нам перед подругами стыдно…

Любовь Ивановна:

–  Работать и зарабатывать… ничего в этом плохого нет, дочь моя. Воровство – позор, обман – позор… Не стыдно продавать овощи купив с фермерского рынка подешевле и перепродавать на внутреннем рынке. Это создаёт удобство для людей.

Ойдин:

– Мама! ты сама часто говориш: Вы из поколения благородных князей. Я читала в книгах. В княжеских домах работала прислуга. За детьми присматривали няни. Повара готовили еду… Дочерии внучки такой династии: – Если ты на базаре, мы так одеты: – если воду таскаем… (Вздыхает)

Любовь Ивановна:

–  Не будь неблагодарной, дочь моя. Сколько людей погибло на полях сражений. Сколько людей погибло от взрывов дорожных мин, от голода и холода. Мой Бог спас вас для меня. У вас двоих есть два крыла. Эти дни пройдут и наступят лучшие времена. Я объязательно сделаю тебя образованным. Если станешь хорошим специалистом, то заживем как принцы… Теперь надо подумать о приготовлении чая…

(Кадр меняется. Раъно и Ойдин готовят урок. Ойдин подносит ручку к подбородку и часто думает, записывает что-то в тетрадку перед собой, снова думает)

Раъно:

– Что ты пишешь, Ойдин? Тебе никогда не было трудно учиться… Что еще сочиняешь? (Пытается взять её блокнот. Ойдин прижимает его ладонью)

Ойдин:

– Нет, дай закончить, тогда и будешь читать…

Раъно:

– Что это?

Ойдин:

– Наш учитель литературы поручил, написать небольшую пьесу. В нашей школе состоится фестиваль городских школьников. Затем члены драмкружка поставят одноактный спектакль, кто-то прочтет стихи, кто-то споет, кто-то станцует. Говорили, что не каждому придет в голову поставить пьесу.

Раъно:

– Что ты пишешь? Есть готовые спектакли. У Островского, Гоголя…

Ойдин:

– Иди на место. Но они не взяты из жизни учеников. Наш учитель говорил, что для учеников должны быть знакомые и интересные истории…

Раъно:

– Итак, ты нашла такое событие?

Ойдин:

– Вроде бы нашла… (перестает писать)

Раъно:

– Если ты начнешь писать много историй, ты станешь писателем…

Ойдин:

– Нет, я буду актрисой… Я сыграю главную героиню в пьесе, которую написала. (Раъно с завистью смотрит на сестру)

Раъно:

–  Моя мама не зря называет тебя «Мой мальчик». Если ты чего-то захочешь, ты обязательно это сделаешь… Я горжусь тем, что у меня такая решительная сестра, как ты.

Ойдин: (Обнимает сестру за плечо)

– Ты тоже хороша! Ты очень добра. (Они ложатся в постель и молчат)

Восьмой вид

Дом Бону. Темнеет. Детей нет. Шодия с Бону. Стук в дверь. Мать и дочь смотрят друг на друга.

Бону:

–  Мужчина стучится в дверь, может быть твой отец вернулся?! (Голос её дрожит, она сидит тихо, держась за колены)

Шодия: