Уходящие в Вечность. Часть 1

Остальные герои – это уже чисто плод литературной фантазии. Но для меня они все живые и реальные, потому что существую с ними много лет, можно сказать, всю жизнь, и изобразила так, как посчитала нужным.

Остальные герои – это уже чисто плод литературной фантазии. Но для меня они все живые и реальные, потому что существую с ними много лет, можно сказать, всю жизнь, и изобразила так, как посчитала нужным.

Теперь о сюжете этой книги.

Сын богатого астраханского промышленника уже в ранней юности испытывает на себе последствия красного террора: большевики убивают его отца, лишают дома, родины. Волею судьбы он оказывается в Бухаре, до которой тоже вскоре докатываются кровавые волны большевистского переворота. Одно за другим происходит падение Хивинского ханства, затем – Бухарского эмирата. Рамазан – так зовут героя книги – уходит к муджахидам, борцам за свободу родины против большевистского владычества. Сначала он – рядовой воин, и судьба его зависит от курбаши отряда, в котором он находится. В первой части романа он участвует в великом наступлении, которое возглавил пришедший в Восточную Бухару турецкий генерал Анвар паша. Но, в последствии, узнав его ближе и тесно с ним пообщавшись, Рамазан начинает понимать: этот человек пришел из другого мира, и ему очень трудно расположить к себе местных жителей.

Рамазан с первых дней войны всей душой тянулся к главному лидеру Восточной Бухары – Ибрагимбеку. Но серьезная встреча с великим лакайским вождем и возможность сражаться под его командованием у Рамазана появляется только во второй части книги, когда он сам уже возглавил отряд бойцов и стал курбаши.

Через весь роман красной линией проходит история безответной, неразделенной глубокой любви Рамазана к своей кузине Гюльнаре, достигающая своей кульминационной трагической развязки во второй части книги. Как мы знаем из истории, в те годы борьба муджахидов увенчалась успехом. К началу 30-х годов освободительное движение в Средней Азии было полностью задушено коммунистами. Герои моей книги уходят в Вечность. Но борьба продолжилась. И вот уже республики Средней Азии обрели долгожданную независимость, рухнул коммунистический режим, а вслед за этим пересмотрелась и история повстанческого движения.

25 августа 2021 года – через сто лет после всех этих событий! – Верховный суд Узбекистана постановил реабилитировать крупного лидера повстанческого движения курбаши Ибрагимбека, министра просвещения Туркестанской автономии Носирхона туру, их единомышленников и ряд других репрессированных известных борцов за свободу.

Посетив открытый после реконструкции «Музей памяти жертв репрессий», президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев сказал:

«Очевидно, что были репрессированы лидеры с большим потенциалом, ученые, литераторы, врачи, учителя. Они были лучшими представителями нашего народа.

Тоталитарному режиму не нужны были умные люди, которые открыли бы глаза нации, укрепили бы ее самосознание. Они провинились лишь в том, что были великими. Почти сто лет спустя справедливость восторжествовала. Восстановлены честные имена 115 наших предков, которые боролись за нашу национальную независимость и не были реабилитированы. А ведь сколько их еще?

Необходимо продолжить благородную работу, направленную на восстановление чести и достоинства патриотов»[14 - Источник: https://eadaily.com/ru/news/2021/08/31/mirziyoev azval-reabilitirovannyh-basmachey-borcami-za-nacionalnuyu- nezavisimost.].

Есть прекрасный хадис[15 - Хадис – предание о словах или действиях пророка Мухаммеда, затрагивающее разнообразные религиозно-правовые стороны жизни мусульманской общины.] пророка Мухаммеда, в котором говорится: «Дела оцениваются только по намерениям, и каждому человеку достанется лишь то, что он намеревался обрести».

Видят Высшие Силы, что намерения мои были самые чистые – рассказать правду о смелых и самоотверженных муджахидах, об их героических подвигах в условиях неравной борьбы со страшным злом, которое принесла с собой большевистская власть, об их готовности погибнуть, но не склонить головы перед хищным и диким захватчиком. И писала я, как могла, с искренней душой и большой симпатией к освободительной борьбе народов Средней Азии против бесчеловечности, насилия и подавления любой свободы.

Итак, отдаю книгу на суд читателя…

За критические замечания, предложения и пожелания буду очень благодарна!

    Самира Фаттах

А тех, кто кров родной покинул,
Иль изгнан был из дома своего,
Иль беды на Моем пути терпел,
Сражался или был убит,
Очищу Я от прегрешений,
В Сады введу, реками омовенны, —
Что есть награда от присутствия Господня,
А от присутствия Господня —
Есть лучшая из всех наград.

    (Коран, сура 3 «Семейство Имрана», 195)

Часть первая

Потомок Хаджи Тархана

Те, перед кем ковер страданий постлало горе, – вот кто мы!

Те, кто скрывает в сердце пламень и скорбь во взоре, – вот кто мы!

Те, кто игрою сил враждебных впряжен в ярем судьбы жестокой,

Кто носится по воле рока в бурлящем море – вот кто мы!

    (Рудаки)

1

Молчала узкая горная долина, едва освещенная светом молодого месяца. Безмолвно и торжественно обступили ее могучие хребты, такие призрачные и таинственные в лунном свете, темными громадами вплотную надвинулись на нее. Над лагерем проплывала ночь, овевая людей морозным дыханием, родившемся где-то среди далеких снежных вершин. Было очень холодно. Но усталые люди, измученные тяжелыми боями и долгими переходами по крутым тропам среди отвесных скал, спали крепким сном.

Два дня назад муджахиды встретились с конным разъездом красных, вышедшим в разведку, следом за которым шел крупный вражеский отряд, но Хакимбек дал приказ беречь боеприпасы и не принял бой. Что задумал на этот раз хитрый и многоопытный курбаши – непонятно. Почти сутки уходили они от преследования, хотя сил для сражения хватило бы с избытком. И теперь наступила возможность предаться живительному сну.

Рамазан сидел у костра. От тлеющих углей еще поднимался теплый воздух, отдавая благодатным запахом арчи[16 - Арча – общее название различных видов крупных древовидных можжевельников.]. Но этого явно было мало, потому что холод давно проник в самые дальние уголки его души, превратив в ледяной комок сердце. Очень хотелось спать. В глаза точно песка насыпали. Тяжелая голова клонилась на грудь. Порой какие- то неясные образы уже начинали заволакивать сознание, тогда он спохватывался и выпрямлялся.

«Нельзя спать, – говорил он сам себе. – Нельзя…» Но глаза снова закрывались.

Вечером мулла Максуд, чья очередь была дежурить в эту ночь, уговорил Рамазана посидеть у костра вместо него. – Покарауль, братишка… Век благодарен буду! Ты молодой еще, что тебе стоит! Я в твоем возрасте вообще не спал… В середине ночи разбуди меня, я тебя сменю… – пробормотал он уже в полусне.

Рамазан не стал отказываться. Сидя в одиночестве среди безмолвной тишины ночи, он задумчиво смотрел на пляшущие языки пламени, время от времени подбрасывая в костер сухие ветки. Но когда запас хвороста кончился и огонь потух, смертельно захотелось спать.

Не в силах больше бороться со сном, Рамазан поднялся на ноги, прошелся несколько раз туда и обратно около тлеющих углей, еще отдававших пространству немного тепла, и снова опустился на старую маленькую кошму[17 - Кошма – войлочный ковер из овечьей или верблюжьей шерсти.], постеленную у костра. Сон слегка отступил. Рамазан вздохнул и приготовился к долгому ночному бдению.

Он поднял глаза к небу и замер, пораженный величественной красотой. Месяц уже почти скрылся за причудливой линией горного хребта, небо опустилось низко, звезды, холодные и чистые, сияли над самыми вершинами. Крупные, лучистые, как бриллианты, они висели в черной пустоте и, глядя на них, казалось, можно ощутить плавный полет Земли в бездне мирового пространства. С ледяным равнодушием смотрели звезды на землю, совершая свое извечное движение. И не было им никакого дела до земных радостей и горестей.

Рамазан вспомнил другие звезды, которые светили ему до сих пор из его, ставшей уже далекой и призрачной юности. Там, на его родине, в Астрахани, небо казалось выше и звезды были золотистые, теплые и ласковые, но они виделись более далекими, чем здесь. В минуты отчаяния, когда Рамазан бродил по ночному саду, космические огоньки мигали ему любопытными пушистыми глазками, точно утешали. Звезды его родины…

Суждено ли будет еще хоть раз взглянуть на них?

В одно мгновение Рамазан перестал чувствовать пронизывающий холод ночи и безмерную усталость. Перед его взором уже качались на необъятных жарких волжских просторах легкокрылые паруса и слышалось шуршание прибрежных камышей.

Астрахань, Астрахань! Город, где прошло его детство, где он был счастлив – недолго, всего лишь миг, но миг такой яркий и чистый, как след падающей звезды.

Вернется ли он когда-нибудь в милые сердцу родные края? Увидит ли?

Второй год сражается Рамазан с большевиками в отряде муджахидов курбаши Хакимбека. Второй год идет кровопролитная война, которая, как ураган, ворвалась в каждый кишлак, в каждый дом. И никто не сможет сказать, когда наступит ее конец.

«Величие победы измеряется ее трудностями», – любит часто повторять Хакимбек. И Рамазан терпеливо переносит все тяготы военной жизни – и голод, и холод, и опасность каждый день потерять самое дорогое – жить и дышать.

И все же удача не всегда сопутствует их борьбе. Сколько еще жертв понадобится отдать войне? Сколько праведной крови должно пролиться? Мысленный взор Рамазана теряется в бесконечной дали грядущих лет. Будущее так тревожно, так зыбко-туманно, как мираж. Курбаши и ишаны обещают скорый разгром Красной армии, тысячи проклятий посылают на головы ее главарей. Ибрагимбек, которому эмир Алимхан дал все полномочия главнокомандующего, уже добился серьезных успехов. В народе даже начали ходить различные легенды о его удали и храбрости. Но борьба была тяжелая, медленная. Красные еще не ушли с туркестанской и бухарской земель и эмир еще не вернулся в Бухару.

Рамазан очень надеялся на Ибрагимбека. Но у курбаши их отряда на этот счет имелось другое мнение. Хакимбек почему-то не доверял Ибрагимбеку. Возможно, даже не ему самому, а его тестю Абдулкаюму парванчи, который и привел в самом начале войны молодого джигита Ибрагима в свой отряд, а потом, видя его способности, врожденный военный талант и смелость, сделал своим заместителем. Рамазан не знал всей истории, но слышал, что-то нехорошее когда-то произошло между Абдулкаюмом парванчи и Хакимбеком, и, помня давнюю ссору, Хакимбек не пожелал присоединиться к его отряду. Но весной в одном из боев под Дангарой Абдулкаюм парванчи был тяжело ранен и Ибрагимбеку пришлось на время встать на его место. Здоровье Абдулкаюма ухудшалось и, понимая, что теперь он уже не воин и не сможет активно участвовать в сражениях, окончательно отдал все полномочия Ибрагимбеку.

Одержав многочисленные победы над красными, Ибрагимбек очень быстро показал себя настоящим, зрелым главнокомандующим, истинным борцом за веру и за освобождение Восточной Бухары. Поэтому в последнее время он стал пользоваться у эмира особым почетом и тот пожаловал ему звание токсаба[18 - Токсаба – воинский чин в армии Бухарского эмирата, соответствует званию – подполковник.], часто отправляя ему теплые, поддерживающие боевой дух послания.

Через некоторое время народ Гиссарской долины выбрал его своим беком[19 - Бек – у тюркских народов титул родоплеменной знати.], и, в честь этого события и, чтобы поднять дух людей и немного разнообразить такую страшную и безысходную жизнь, Ибрагимбек, решив порадовать их, устроил всенародный праздник с яркими зрелищами. Находились такие, кто осуждал его за подобные действия в тяжелые военные времена. Но Рамазан хорошо его понимал – чтобы поднять дух народа, иногда нужно заставить людей на миг забыть об ужасах войны. Ведь, еще Абу Али ибн Сина[20 - Абу Али ибн Сина (980 – 1037) – ученый, врач, самый известный философ-ученый исламского мира.], великий табиб[21 - Табиб – врач, лекарь.] давних времен, в свое время говорил, что веселье и радость лечат, поднимают настроение и силы. А силы народу были очень нужны, чтобы сокрушить врага.

Приближенные Хакимбека много раз аккуратно и ненавязчиво советовали ему объединиться с основными отрядами, тем более, что его давний недруг Абдулкаюм парванчи уже несколько месяцев не участвует в сражениях. Но курбаши был упрям и несговорчив. Он никак не шел на уступки. Одерживая небольшие победы, Хакимбек, все же, понимая, что в одиночку многого не добьешься, в последнее время стал задумываться об объединении с Ибрагимбеком. Об этом он советовался со своими приближенными, но действий пока никаких не предпринимал, словно чего-то выжидая. Ибрагимбек несколько раз посылал Хакимбеку письма, в которых звал его в свои ряды. И пока было неясно, что же в конце концов решит курбаши и куда повернет судьба их отряда.