Следующий день

Ревекка вытаращилась на него с неким недоверием. Ей, конечно, очень хотелось верить в слова юноши, однако, при этом, она прекрасно понимала, что конечное решение в любом случае за отцом. Поэтому, ничего не отвечая, она продолжала буравить Луция проницательным взглядом.

– Она моя. Была до этого и остается ею сейчас. По сути, ничего не изменилось. – с видимым раздражением отвечал Луций. Он вообще не любил оправдываться, однако, сейчас терпел это, только из-за чрезмерной любви к невесте.

– Мне очень по сердцу ваша уверенность господин, но вы уже разговаривали с ним?? – никак не унималась Ревекка, чувствовавшая негатив молодого человека, но просто не властная поступить по-иному.

Луций рассмеялся в ответ. Ему не хотелось объясняться с рабой, но она все-таки являлась матерью Авелии, а ради нее он был готов на все.

– Мы обсуждали это с отцом, еще до решения матери, – он придвинулся ближе, и снизил тон на порядок, – признаться оба переживали, как воспримет эту новость мама – при этом Луций расхохотался как конь. – А тут всё так замечательно закончилось. Припонов нет. Я женюсь на твоей дочери.

Ревекка почувствовала такое облегчение, что сравнить его с чем-то другим, по-настоящему весомым, оказалось невозможно. Внутри кричало простое, материнское счастье. Оно именно кричало, а не радовалось. Всё, чего Ревекка просила у бога, стало исполненным. Ее девочка выходит замуж. Да как выходит!! За того кого выбрала сама, а не по указке, как остальные. Удивительно устроена жизнь, ведь совсем не давно, стоя на постыдном невольничьем рынке, ее вместе с дочерью, подарили. Какие мысли крутились в головах у обеих?? Авелия, никогда не считалась дурочкой и уже в тот момент всё прекрасно понимала, с ужасом представляя грядущие перспективы. Могли ли они тогда, в самых смелых фантазиях, даже в бреду, представить себе что-нибудь подобное? Конечно, нет!! На секунду вспомнился Махерон. Вспомнился дом, вспомнился муж и то, как её отдали за него, не спрашивая мнения. Там она считалась свободной, но рабой, а здесь Авелия раба, но свободна. Ну судьба, ну жребий человеческий, как же тебя понимать?? Однако, всё это после.. Сейчас надо неприменно что-то ответить, но глядя на эту пару, хотелось молча любоваться ими. Авелия, буквально висела на плече Луция, тупя взор, не тая более своего счастья. А он, могучий словно скала, закрывал ее своим телом, блистая великолепием, и отражаясь в глазах любящей невесты. Разве что-то есть прекраснее, чем чистая, только набирающая разбег, молодая любовь. Как ветка куста, еще недавно осыпанного почками, Луций с Авелией оказались весенними цветами, распускающимися на ней. Не говоря не слова и не думая больше не о чем, Ревекка обняла детей, застыв на мгновение, и отошла прочь, потому что слезы радости, душили ее.

– Мам, приходи в себя поскорее, – пробормотала, еле сдерживающая слезы, дочурка.

– Помимо этих новостей, есть еще одна. К нам едет Луций Пизон. Понимаешь?? К его приезду готовится весь дом, и Эмилия хочет предстать пред наместником во всей красе. Поможешь ей?

Не говоря не слова, Ревека, хлюпая носом и вытирая глаза, чуть ли не бегом, помчалась в покои Эмилии, где уже находилась Муция, желавшая тоже придаться в руки любимого маминого косметолога. Пройдя буквально несколько шагов, она почувствовала себе покрепче и полегче. Сентиментальность начала уходить, сменяя дрожащей сердце, логичным и таким привычным для нее рассудком. Еще раз обернувшись к молодым, и убедившись, что это не сон, Ревекка направилась к подруге.

Весь дом с радостью воспринял новость о свадьбе молодых. Одинаково веселились рабы, и наемная прислуга. Сказка, которую рассказывали рабыни своим детям перед сном, обретала вполне осязаемые очертания на примере Авелии. Закабаленная жизнь наполнялась новым смыслом, грозила новыми шансами, и вообще менялась в лучшую сторону. Ликовали и за пределами имения, любуясь будущей четой, и пересказывая историю чудесной любви так усердно, что она докатилась до Рима. В Остии же, совершенно точно, каждый житель знал кто такие Луций и Авелия. Стоило им появиться на улицах города, как лица граждан и рабов, одновременно, будто бы по чьей-то указке, заливались радостью и улыбками. Более того, каждый считал своим долгом, каким-нибудь образом поздравить молодых лично. Булочник спешил угостить свежей выпечкой, виночерпий нес амфору лучшего вина, обычные же рабы, не имевшие за душой ничего, да и души то тоже не имевшие, подходили ближе и выкрикивали слова поздравлений. Город буквально жил молодою парой, забывая и примеряя свои ссоры и распри. Разумеется, радовались и родители Луция, однако не только счастью детей, но еще и резонансу, который произвела в обществе эта история. Нет, и без нее Флавиан считался наиславнейшим мужем, а Эмилия наимудрейшей матроной. Однако, их заслуги и титулы, и в сравнение не шли с тем, какого почитания и каких эпитетов удостоились родители, дав согласие на свадьбу!!!! Верно говорят, любовь не купишь. Своим примером они доказали это окружающим и конечно самим себе. Любой, находящийся в их кругу общения и вне его, старался каким-нибудь образом вознаградить счастливых родителей, за их смелый поступок. Когда такое вообще слыхано, чтобы рабы остались на работах для переработки?? Когда такое видано, чтобы в день Вулканалии, больше славили не грозного бога Вулкана, а Флавиана и его достопочтимого отпрыска?? Словом, общему счастью не было предела, и в его лучах купались не только молодые, но и остальные, хоть мало-мальски знакомые с этой замечательной историей любви.

А как же там Асо?? Ведь про неё мы совсем забыли. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что и остальные жители Остии и обитатели имения, тоже память о ней похоронили. Зато она помнила про Ревекку и теперь ещё и про Авелию. Узнав про свободу, полученную юною рабой, за такой маленький срок службы, она сразу же сравнила её с собой. Ведь Асо служила в этой семье очень давно, да что там говорить, сколько она себя помнила – столько и служила. И как она это делала?? Всю себя отдавала, только бы госпожа оказалась довольной. Бежала к ней по первому её зову и уходила, только убедившись, причем несколько раз, что госпоже ничего не нужно. Всегда считалась любимицей и гордилась этим, пока не пришла это проклятая парочка. Асо аж трясло от злости и несправедливости. Она всякий раз пыталась совладать с собой, однако эти попытки не приводили к успеху. Египтянка пыталась без сердца, так сказать с холодной головой, посмотреть на ситуацию, но получалось только хуже. Сперва, Асо решила сопоставить заслуги и дела, те, что сделала она, и те, что сделала Авелия для семьи. После, соотнесла, сколько сделала Ревекка и Авелия, вместе взятые, против ее заслуг, а закончила вывод простейшей аксиомой – это дьявольская несправедливость!! Как такое может вообще быть??? Ведь она в лепешку расшибалась ради блага этой семьи!! Никогда ни в чем не отказывала и порицала саму мысль, что хозяева могут быть ей недовольны. И тут!!! Прямо в эту секунду в ее голове щелкнуло!! Мысль, словно молния, пронеслась пред глазами, расставив всё по своим местам. Теперь стало ясно, что происходит вокруг. Новая мысль объясняла буквально всё. Она объясняла то, как госпожа смогла позабыть ее в угоду ненавистной Ревекке. И то, как молодой Луций, из цветущего прекрасного юноши, превратился в колено-преклонного почитателя, бегая за своей девчонкой, как собачонка. Теперь всё стало понятно. Данная несправедливость, поняла наконец-то Асо, не могла произойти сама собой, тут точно есть место колдовству, или еще какой-нибудь магии. Эти двое, совершенно точно, владеют тайным искусством чародейства. Да что тут говорить?? Не один, и не два раза Асо слышала про хитрости и страшные ритуалы иудеев. А теперь, получается, столкнулась с этим ужасным волшебством лицом к лицу. По-другому и быть не может, убеждала она себя. Они приворожили жителей дома, рабов и прислугу. Они околдовали целый город!! Все ходят, словно пьяные или в каком-нибудь бреду, и никто не догадывается, что тут на самом деле происходит. Да, да, так и есть!! Меня-то им не обмануть!! Но что же теперь делать?? Как противостоять этому колдовству?? Ответа не оказалось, да и от куда ему взяться, ведь в магии Асо ничего не понимала. Однако, оставить всё как есть, пустить, так сказать, на самотек, она не могла, и не хотела. Судьба словно издевалась над египтянкой. Пред ней возник всё тот же вопрос: Что делать? Как с этим бороться? Дикое шипение, скрежетание зубами и заламывание рук, вот, пожалуй, и всё, что она могла на это ответить. Что-то толковое, упорно не шло в голову, и Асо начала ненавидеть не только этих двух проходимок, но и себя, за этакую скудоумность. Однако, ненависть не возымела никакого действия. Жизнь точно так же катилась дальше. От злости, как впрочем, и всегда, стало хуже только Асо. Надо опять подождать. Египтянка снова забилась в дальний угол, и словно затаившаяся змея, наблюдала из укрытия за происходящим. Откровенно говоря, пропажи Асо никто не заметил. Да и не до нее сейчас было. Дом, да что там дом, весь Рим готовился к появлению знатных гостей. В страну возвращался Тит, победитель Иудеи. Возвращался великий военачальник с небывалыми почестями, с несметными богатствами, со всем тем, что составляет слово триумф. Хотя дом, все-таки более, ожидал Луция Пизона, должного вот-вот появиться, дабы присутствием своим, засвидетельствовать почтение сыну императора и великому полководцу в одном лице. Стоит ли упоминать, или дополнительно акцентировать внимание на приготовлениях Флавиана к этому визиту? К нему в гости ехал не просто ратный друг, но и патрон. Зная хозяйскую щепетильность, работы у рабов прибавилось в разы. Имение отреставрировали, трудяги получили новую одежду, плюсом к тому, дополнительные пищевые пайки, чтобы выглядеть помясистее и следовательно, посчастливее. Правило, сытый раб – довольный раб, известное на всю империю и считалось Римской аксиомой.

И вот свершилось. Однажды вечером, когда семья уже расположилась на ужин, где вдалеке, нарастая, будто приближающийся пчелиный рой, послышались восторженные крики. Сначала они слышались редкими, но с приближением к дому становились вся явственнее и отчетливее. Видимо рабы, узнавшие старого хозяина, выбегали приветствовать его. Хотя, возможно, им помогли до этого додуматься надсмотрщики, предупрежденные хитрым виликом, о должном проявлении безудержной радости. Флавиан распорядился о дополнительных местах за столом, и чуть ли не бегом ринулся навстречу старому приятелю. Но не успел добежать и до дверей атриума, как они с грохотом распахнулись, и в проеме появился, полный краснощекий мужчина среднего роста, с по-детски выпученными шальными глазами. Причем глаза эти он выкатывал как будто бы на показ, будто желая развеселить окружающих. Но, то было совсем неправдой, более того, Луций Пизон стеснялся этого недостатка, и всячески пытался его скрыть. Однако, стоило ему попасть в добрую компанию, как память об этом дефекте стиралась, являя окружающим веселого и доброго мужичка. Вот и сейчас, увидев знакомые, милые сердцу лица, он застыл, выкатив свои шары из орбит, весело подбоченясь короткими ручонками. Вообще антропометрия у этого человека считалась очень не обычной, и можно даже сказать смешной. Круглое, длинное тело, на коротких ножках, с торчащими тонкими ручками невольно вызывали улыбку. На первый взгляд он казался медлительным и ленивым. Еще сильнее убеждало в этом же, его раскрасневшаяся физиономия, глядя на которую, можно смело делать вывод, что пузан устанет, уже по прошествии пятидесяти шагов. Однако, на самом деле, это даже близко не походило на правду. При этаком внешнем виде, толстяк являлся обладателем потрясающей жизненной энергии. Он был активистом везде, где бы не оказался. Луций Пизон любил женщин, обожал гонки на колесницах, в которых, обязательно, управлял лично, а главное – слыл славным воином, а чем говорили многочисленные награды и завоеванная слава. Помимо того, стоило отметить любовь коротышки ко всему остальному, будь то поэзия, украшения, философия или мода. Вот и сейчас, едва выпрыгнув из носилок, он выглядел как Римский Данди, а не как человек, проделавший долгий путь через море. Казалось бы, как вообще такое возможно??? Но сейчас, в дверном проеме сверкал изяществом, облачённый в накрахмаленную белоснежную тогу с золотистыми краями, Луций Пизон, собственной персоной. Ему под стать, переливались кольца и браслеты, умело инкрустированные драгоценными камнями. Дополнял же прелесть убранства, причудливо сложенный оливковый венок, закрепленный каким-то хитрым способом, на уже убеленных местами, но все еще вьющихся волосах. Флавиан и рта не успел раскрыть, чтобы поприветствовать его, как тот быстро заговорил, двигаясь к нему навстречу:

– Оставим слова на более поздний срок. Я так устал, так устал. И к тому же умираю с голода. Проклятый корабль доконал меня. Это невыносимо. А я к тебе прямиком с него, никуда не заезжая, и не с кем не здороваясь. Ведь есть же у меня свой дом и друг которому я дорог??!! – при этом он измученно улыбнулся и подмигнул Флавиану.

– Ты всегда вовремя, и тебе всегда рады – с набирающей разбег улыбкой, отозвался старый друг.

Флавиан обнял его за плечи и ловким движением подтолкнул в сторону стола, от которого уже веяло тонким запахом печеного мяса. Старый однополчанин хорошо знал, гастрономическими предпочтениями Луция Пизона, поэтому накануне визита, распорядился подготовить его любимые кушанья. Однако, этому мясу радовался только долгожданный гость, в отличие от всех остальных. Дело в том, что точного срока приезда Луция Пизона никто не знал, а угодить ему очень хотелось. Поэтому блюда последних дней, стали очень одинаковыми и уже успели осточертеть остальным членам семьи. Но получилось красиво!! Стоило проконсулу появиться, как пред ним предстали те самые блюда, по которым он успел соскучиться и во время морского путешествия. Хотя, правды ради, стоит добавить, что скучал он по этим блюдам и в остальное время пребывания в Карфагене, ведь такого масла, что делают на его плантациях Остии, не было нигде в мире. А перепела пойманные в здешних лесах? Может быть, это лишь фантазия, может это вкус детства говорил внутри, но в сущности, какая разница? Ведь сейчас он как раз приехал домой.

– Флавиан, у тебя замечательная семья!! – сказал он, заходя в беседку, и кивком головы здороваясь с присутствующими. Ноги сами несли Луция Пизона на специально приготовленное для него место. Однако сразу возлечь на него, оказалось не судьба. Внимание проконсула привлекла Авелия, таращившаяся на него во все глаза, как будто увидевшая вовсе не его, а что-то диковинное. Луций Пизон уставился в ответ. По наморщенной физиономии толстяка становилось понятно, что он перебирает в памяти членов семьи, но ее припомнить никак не получается. Он бросил вопросительный взгляд на Флавиана.

– Это Авелия, невеста моего сына.

– А я и смотрю!! Эскулап, что ли отшиб мне память, никак вспомнить не могу. А тут вон, какое дело!!! Ну, рассказывай пройдоха, за какие дела боги наградили тебя такой шикарной девушкой, – сейчас он уже обращался к Луцию.

Юноша хотя и успел привыкнуть к мысли, что его барышня прекрасна как цветок, однако, когда ее хвалил такой знатный и уважаемый человек, зашелся красным цветом от гордости, и потупил взор.

– Никак не могу припомнить, чья же ты дочь!! Я вроде знаю всех красивых девиц, – он весело подмигнул Флавиану, отдавая дань прошлым летам, когда они вместе кутили на пирах, и не одна красавица не ускользала от их внимания.

– Подожди не отвечай, – продолжал он, – я хочу помучиться и угадать!!

Луций Пизон принял задумчивый вид. Взгляд его направился, куда-то вверх, губы перебирали чьи-то имена и всякий раз, когда казалось, что он нашел правильный ответ, проконсул переводил глаза к Авелии, и снова отвадил их в сторону, убедившись, что ответ ошибочный. Лоб морщился от натуги, не раз и не два он проделывал над собой усилия, чтобы вспомнить, но успехом попытки не увенчались. Через минуту это занятие наскучило, и знатный патриций, плюхнувшись в ложе, предался рукам рабов, готовивших его к трапезе. Наступило затишье. Флавиан, конечно же, должен был объяснить Луцию Пизону происходящие, и он готовился это сделать. Однако, старому вояке не хотелось разговаривать при сыне о его невесте, и о них же самих. Неправильно это выглядело, да и гость являлся человеком прямым, грубым, и мог ляпнуть, что-нибудь не подумав. Однако время уходило, тишина начина раздражать и Флавиан начал:

– Неудивительно друг, что ты не можешь ее признать. Ведь до этого дня Авелию ты мог встретить, разве что в Махероне.

– Она рабыня? – сделав гримасу, спросил он.

– Уже нет, я даровал ей свободу!!!

– И она выходит замуж за твоего сына??

– Да.

Снова тишина наполнила беседку, лишь птичка причудливого окраса, седевшая в открытой клетке, колебала эту тишину длинными, тягучими трелями.

– Я бы никогда не поступил так!! Но я не ты!! И за это, я люблю тебя. Да не один бы человек не поступил бы, так как ты!!!! – проорал Луций Пизон. – Я весь во внимании!!?? И жажду подробностей!!!

Флавиан рассмеялся. Он знал, что теперь Луций Пизон с него с живого не слезет, замучает расспросами, будет спорить, будет поучать, и как и всегда, они не о чем не договорятся.

– Как же я соскучился по тебе друг мой?? Зевс свидетель, как мне не хватает наших бесед, пирушек, и твоего общества. – проговорил Луций Пизон укладывая в рот очередную порцию перепела, замотанного в салатный лист, и обильно сдобренного соусом. Нежный вкус, словно сладкая амброзия разлился из горла по телу. Повар, приготовивший блюдо заслуживал похвалы. Однако сейчас, его внимание занимала история друга, а повар, разумеется, подождет. Устремив быстрый, играющий взгляд на своего друга, Луций Пизон, кивком головы, выразил готовность слушать.

– Нет, какого-то секрета, в том, как я поступил. Всё, как и всегда, на поверхности, без скрытых смыслов и подоплеки. Ты же знаешь меня не первый день, я не люблю закулисных игр. Любишь – люби!! Ненавидишь – ненавидь!! Но делать что-то по-тихому я никогда не мог, да и сейчас не умею.

– Ну-ка, ну-ка, – торопливо пережевывая блюдо, и готовясь к спору, ответил оппонент.

Луций, Авелия, Эмилия, все кто находились в беседке, рабы, обслуживающие стол, и те что готовили на кухне, все затаили дыхание, ибо этот вопрос интересовал каждого. Когда ещё услышишь исповедь Флавиана.

– Это для сына!! – с каким-то невозмутимым видом простака ответил Флавиан.

Снова тишина озарила беседку. Луций Пизон даже жевать прекратил, уставившись на своего собеседника.

– Это всё?

– Да.

– То есть, сын захотел взять рабыню в жены, и ты согласился?

– Да.

– Что да??? Просто да??? Нет, так просто ты от разговора не отделаешься. Мне, конечно, нравится твой сын, но сейчас в его голове ветер. Ты посмотри на него!!! Этот блеск в глазах, эти губы, жаждущие любви, эти волосы, просящие буйного шторма. Нет сомнений, что он еще принесет славу тебе, радость мне и процветание нашей империи!!! Но посмотри на него!!! Какая свадьба?? Клянусь Вестой, мужчине нужна семья, но зачем сейчас??? Или зачем с ней??? Кого ты выбрал?? Она действительно, прекрасна! Ну и что. Я завтра приведу сюда таких рабынь, каких твой сын и во снах не видывал. Слюни у него отвиснут по колено, и я клянусь Венерой, всех до единой, я ему подарю. Что он тогда будет делать??? Женится на каждой??? Я бы понял твой выбор, если б она оказалась знатного рода, хорошего происхождения, сулящего в будущем какие-то корысти. Но посмотри на нее!! Кроме смазливой физиономии, ничего в ней нет. Пустота!! Подумай мой друг!! Крепко подумай, ибо брак со свободной римлянкой ко многому обязывает….

Флавиан молча смотрел на него. О том, что подобный разговор состоится, и в том, что Луций Пизон будет поучать его, он не сомневался. Однако, менее всего ему хотелось обсуждать этот вопрос в присутствии семьи. Отец посмотрел на сына, который раскраснелся от обиды словно помидор. Его сильно задевали слова проконсула, однако ответить он, разумеется, не мог. Что ж, перенести эту беседу не получится, надо отвечать прямо сейчас.

– Мой друг, я мыслю по-другому, и хочу объяснить тебе ход своих соображений. Давай начнем по порядку. Вот скажи, ведь ты приехал сюда не один. Твоя собака, Песта, она ведь тоже приехала с тобой?

– Конечно, куда ж я без неё. – Луций Пизон рассмеялся. – Но к чему ты клонишь?

– Если я завтра приведу тебе сотню собак, краше, моложе, умнее или сильнее, какую ты выберешь?

– Не надо путать жену и собаку!!

– Я не для того привел этот пример … Кого ты выберешь?

– Песту.

– Почему?

– Как почему? Да, потому что это УЖЕ моя собака, и лучше ее не сыскать. Да ты и сам об этом знаешь.