Крест

Крест
Роман Воронов

Дитя малое и неразумное, не успевшее еще согрешить в силу коротких дней своих в этом мире, а посему ближе остальных к Богу стоящее, нетвердой рукой выводит на листе бумаги две скрещенные черточки, первое собственное творение. Возможно именно так Создатель через своего верного помощника посылает людям Крест, символ существования и созидания. Сомневаетесь? Автор попробует развеять ваши сомнения или ему придется расписаться в собственных фантазиях.

Роман Воронов

Крест

Крест

Учитель совсем не походил на учителя – серые внимательные глаза смотрели на мир прямо, выжигая во всех его деталях шелуху и обертку, дабы оставить суть неприкрытой и беззащитной, высокий аристократический лоб хранил печать многочисленных событий непраздного характера, а огромные покатые плечи скорее приспособлены были природой для ношения лат, а не академических мантий.

Глядя на молча перебирающего старинные свитки оракула, Ученику казалось, что перед ним крестоносец, вернувшийся из похода, но никак не книжный червь, с неохотой оторвавшийся только что от очередного заумного фолианта. Тем временем ученый муж в облике неудержимого воина оторвался наконец от бумаг и поднял глаза на юношу.

– Пятнадцать лет? – коротко бросил он и снова вернулся к увлекающему его, по всей видимости, занятию – перетасовывать сильными жилистыми пальцами папирусные трубочки и беззвучно шевелить тонкими, упрямыми губами.

– Тринадцать, – робко ответил Ученик и громко икнул, тем самым полностью признав свою ничтожность перед величием собеседника.

– Не тушуйтесь, молодой человек, – в стальном взоре вспыхнул огонек, а голос стал мягким и теплым. – Во времена своего ученичества я краснел, как барышня, ненароком очутившаяся в солдатской бане, всякий раз, когда учитель спрашивал у меня имя, – старик был совершенно беспамятен на лица и фамилии, но часами мог цитировать Сократа и Апулея. Памятуя о том своем позоре, обещаю не мучить вас подобным вопросом. Итак, поговорим сегодня о… Кресте.

– Как символе веры? – Ученику хотелось поскорее оправдаться перед собою и правильной догадкой выразить благодарность Учителю.

– Как символе мироустройства, – поправил оракул и, напялив на орлиный нос окуляры, полностью разрушил романтический образ бравого вояки в глазах Ученика.

– Вообще-то, Учитель, – слегка разочарованным тоном огрызнулся юноша, – я смутился перед вами не как перед наставником, на коего, признаюсь, вы не похожи, а скорее как перед человеком, представившимся мне… – тут Ученик запнулся, порозовел, но произнесенные мысленно слова, уже не в силах задержаться в гортани, вырвались наружу: – крестоносцем.

Учитель удивленно вскинул брови, медленно снял окуляры и… неожиданно расхохотался.

– Было дело, молодой человек. Помню, как-то раз переусердствовал с алебардой и, не удержавшись на стене, рухнул вниз, прямо на головы ошалевших сарацин. Полет, доложу я вам, получился весьма продуктивным: отчаянно работая всеми конечностями, я сломал две штурмовые лестницы и, подобно древнему беспощадному дракону северных дикарей, приземлился в самую гущу мавров. Надо было видеть их шоколадные рожи, окружившие меня со всех сторон.

Учитель загоготал, хлопая со всей силы недюжинной ладонью по столу, отчего нежные свитки пустились в безумные танцы, перепрыгивая с конца на конец и, весьма вероятно, теряя при этом буквы, а то и целые фразы, написанные мудрецами много лет назад.

– А что было дальше? – глаза юноши засветились огнем любопытства, он привстал со скамейки и вытянулся вопросительным знаком.

– Мы отвлеклись, – вдруг сухо и холодно произнес наставник, смахнул одинокую слезу, выступившую на левом глазу, и заново водрузил на нос свои стекла, самые настоящие учительские и совсем не героические.

– И все же, Учитель? – захныкал Ученик, расстроившийся еще больше из-за прерванного рассказа.

– Кровь, – Учитель стал серьезным, и очи его, спрятанные за стеклами, вновь обрели стальной блеск. – И коли я сейчас перед тобой, значит, не только моя.

Он придвинул к себе бумагу, довольно свежую по сравнению с трубочками, лежащими рядом, – лист оказался чистым. Наставник уверенным движением провел две пересекающиеся линии, вертикальную и горизонтальную – получился крест. В верхней части листа он красивым размашистым почерком написал: «Бог, Свет, Рай», в нижней – «Тьма, Антипод, Ад», горизонтальная перекладина получила имя «Земля».

Оторвавшись от чертежа, мужчина спросил Ученика:

– Все понятно?

– Нет, – честно ответил юноша, внимательно разглядывая изображенную на желтой бумаге схему.

– Сотворение Абсолютом плотного плана – это создание условий для выделенных Им Частей Самое Себя для исполнения Акта Самопознания, и Антимир – также часть этого плана, часть этих условий.

– Учитель, – молодой человек усердно почесал затылок, – стало еще более непонятно.

Крестоносец в отставке терпеливо вздохнул и ткнул пальцем в свои каракули:

– Бог создал Землю из Света, то есть уплотнил материю лучистой энергии до состояния камня, а чтобы удержать эту конструкцию на плаву, то есть не дать ей опуститься на дно, Ему пришлось, в пару Себе, сотворить и Антимир для равновесия.

– Как грузило и поплавок? – догадался Ученик.

– Точно, Земля – это поплавок, а Ад – грузило. Молодец, юноша, – похвалил Учитель Ученика. – А теперь усложним схему, – и он в несколько движений дорисовал на каждом конце креста по треугольнику.

Рис. 1

Правый треугольник получил имя Ева, левый, соответственно, – Адам, а нижний, вдобавок к эпитетам Ад и Антипод, обзавелся Падшим Ангелом, Змием-искусителем и Противовесом.

– Противовес? – задумчиво прочел вслух Ученик, на что Учитель удовлетворенно заметил:

– Удерживает Высший Свет в плотном мире.

– Адам и Ева? – молодой человек все еще силился осознать связь всех четырех имен меж собой.

– Адам и Ева – балансир горизонтальный, – Учитель весело подмигнул юноше, – а Бог и Антипод – вертикальный. Создателю пришлось выдернуть ребро у Сына Своего, дабы смог и он иметь собственного антипода – Еву, без дуальности физический мир на границе Света и Тьмы просто бы перевернулся.

– Как канатоходец на тросе расставляет руки, – выпалил Ученик.

– Удерживая свое равновесие, – улыбнулся Учитель, – чем я пренебрег там, на стене.

– А что это за треугольники? – Ученик кивнул на рисунок.

– Триады, – наставник схватился за карандаш. – Сейчас поясню.

Он проворно накидал на бумагу надписи и линии, получилось следующее.

Рис. 2

У молодого человека глаза на лоб поползли:

– Это же Троицы – Отец, Сын и Дух Святой.

– Верно, – кивнул Учитель, весьма польщенный подобной реакцией. – Со-творящие начала.

– Но я думал, Троица одна, там, на Небесах! – воскликнул Ученик, жадно разглядывая рисунок. – А у вас, Учитель, их четыре.

– Общим числом участников – двенадцать, – цокнул языком наставник, – число сотворения Вселенной, между прочим. Иначе нельзя.

– А что за линии, соединяющие все Троицы? – юноша нахмурил лоб и потер глаза – старший товарищ, оказывается, умеет удивлять.

– Давай, разберем их все, неторопливо и вдумчиво, – ученый муж с батальным прошлым возбужденно потер ладони. – Итак, связь «Отец в Адаме» – это память о происхождении, код Частицы Бога, ответственность за выбор, – здесь Учитель строго посмотрел на Ученика, – отцовство на физическом плане. «Сын в Адаме» – Богобоязнь, в смысле уважения к Создателю, код предназначения познающего, приносящего себя в жертву ради истины, осознания себя как продолжателя (традиций, дел, направлений, рода).

Юноша слушал наставника, открыв рот и стараясь не моргать.