Обрученные судьбой. Книга первая. Великий развал

– И ты, упрямый, – ярко, но без видимой обиды сверкнули женские глаза, – сдержал свое слово. А через два года уехал и бросил меня одну.

– Насколько я помню, дорогая, ты меня из хаты кочергой погнала.

Дина глубоко вздохнула. Что ни говори, а в этом муж был прав.

– Ты уехал. Свет померк в моих глазах. Все опостылело. Помнишь, когда пять лет назад я первый раз сюда приехала, ты так живо и красиво поведал мне об истории Города, что я влюбилась в него. Он стал для меня, как родной. А тут я все возненавидела, прежде всего, свою работу, которая так нравилась мне и из-за которой я не смогла просто взять и сразу поехать с тобой. И именно из-за этого мы с тобой и поругались.

– Но мне казалось, что нынче у нас все в прошлом?

– Конечно, Рэмка, все в прошлом. Вот сегодня мы окончательно и поставим во всей этой истории жирную-прежирную точку…

Поставив в прошлой истории жирную-прежирную точку, супруги поспешили и перевернули прожитую страничку. Они открыли другую и начали писать свою новую историю с чистого листа…

Когда Дина постучалась и вошла в профессорский кабинет, член-корреспондент АН СССР Сергей Петрович Вернадский поднял на нее, улыбающуюся, свои донельзя изумленные глаза:

– Дина, это вы? И передо мною не мираж? Кажется, вчера на пляж я не ходил, под южным солнцем не перегрелся. Вы же в Германии…

– Здравствуйте, Сергей Петрович. Да, это я, собственной персоной, – она чуть смущенно опустила голову.

Милое очарование женщины заполнило пространство, заставило хозяина кабинета поспешно подняться навстречу нежданной гостье.

– Милая девочка, я рад видеть вас в родных университетских стенах. С чем к нам пожаловали? Надолго ли тут задержитесь?

– Думаю, что надолго, Сергей Петрович. Пришла я сдаваться.

– Как вы сказали? – мужчина удивленно моргнул.

Слишком неожиданным оказался для него приход его бывшей студентки, на которую он в свое время возлагал довольно большие надежды. И, кажется, его чаяния начали потихоньку оправдываться.

– Я принесла на ваш суд свою работу…

Скромно опуская глазки, Дина целиком и полностью осознавала, что ей несказанно повезло. Приехав к мужу в Германию, она встретила там неожиданно горячее стремление родственника Сашки Григорьева, закадычного дружка Рэма, помочь ей в ее научных изысканиях.

– Прекрасно, милая девочка, прекрасно, – профессор оживился и наклонился вперед, выказывая свою полную заинтересованность в этом вопросе. – А мы, знаете, только на днях тут про вас говорили. Я взял на себя смелость и доложил на Совете, что у вас диссертация на выходе и что ее уже можно включить в наш перспективный план, – он искоса глянул на бумагу на своем столе. – Динара Борисовна, если мы вставим вас на начало декабря, вы успеете?

– Думаю, что успеем. Если…

– Да-да. А я, в свою очередь, беру на себя обязательство в течение недели просмотреть ваш опус, – он не удержался от соблазна и одними глазами пробежался по всему оглавлению. – Недурно. Впечатляет. Признайтесь честно, профессор Крюгер вашу работу читал?

Не без основания академик полагал, что если их немецкий коллега, с которым он познакомился месяца два назад, когда его так неожиданно пригласили на проходящую в Потсдаме конференцию, одобрил этот труд, то тот вполне созрел, чтобы вынести его на всеобщее обсуждение.

– Читал, – Дина мило и в то же время скромно улыбнулась.

– И как? – наклонив голову, профессор прищурился, внимательно наблюдая за женщиной, ища в ее глазах ответ на свой вопрос.

– Нужно лишь стилизовать, отшлифовать и подогнать части…

Глаза за стеклами очков ярко сверкнули:

– Иными словами, материала у вас вполне достаточно?

– Да, вполне…

– Прелестно. Мы с вами поступим следующим образом. Я сегодня же начну вычитывать. А вы будете приходить ко мне каждый день…

По вечерам Дина приносила домой вычитанные профессором главы со следами его многочисленных пометок на полях, и в дело вступал семейный корректор. Последнее слово во всей карусели оставалось за Рэмом. После него работу можно было со спокойной душой отдавать в печать. Вдвоем с мужем Дина легко написала автореферат. Прикинули супруги и черновые варианты плакатов.

– Ох, Звездочка моя, – шутливо приговаривал муж. – Делаю все себе же на голову. Сам себе же приговор и подписываю.

– Ой, милый мой, что это ты? – супруга еще строила из себя полное непонимание. – О чем это ты, сударь мой, глаголать изволишь?

– Вот ты защитишься, станешь важным ученым и вмиг перестанешь смотреть в сторону безграмотного мужа. На кой черт тебе неуч?..

Бессменный начальник Дины, Федорчук, временами зашивался без своей первой помощницы и весьма ненавязчиво предлагал ей выйти на работу. Чтобы хоть как-то ему помочь, она почти каждый день забегала в отдел на часок-другой, а то порой задерживалась на работе и дольше.

– Динара Борисовна, а у нас назревает проблема, – подполковник выглядел несколько растерянным и слегка мрачноватым. – Спустили нам изменения в календарь основных мероприятий на октябрь. А там появилось личное первенство по весьма интересному многоборью.

– И что они нового придумали? – Дина отложила срочную работу в сторону. – Что им в голову умненького пришло?

– Кросс на три тысячи. Сто метров. Подтягивание. Специальная полоса препятствий. Стрельба из ПМ и АК. Ну, с мужиками-то дело обстоит полегче. Молодежи у нас хватает. А вторую женщину найти не можем. Слишком необычное многоборье они придумали. К примеру, Синцова у нас хорошо стреляет, но дальше чем от дома и до остановки трамвая не побежит. Да и то не за каждым, а только в день получки. А Клара летит, как ветер. Да на стрельбище толку от нее совсем никакого. А те, кто мог бы, так все по отпускам и по командировкам разъехались.

– Может, – вздохнула Дина, – мне того… самой попробовать?

Задумчиво поглядывая поверх своего взволнованного начальника, она ручкой машинально выбивала по столешнице замысловатую трель.

Услышав ее предложение, Федорчук чуть, было, не проглотил язык, остановил на своей помощнице озадаченные глаза:

– Тебе? После того, как ты недавно родила? Ты что, смеешься надо мной или хочешь эдаким способом поднять мне настроение? Учти ты, ничего не выйдет. Шеф так и сказал мне, чтобы мы с тобой делали все, что захотим, вплоть до банальной подставы, но… чтоб зачет, твердый зачет был. Дело на строгом контроле у нашего Министра.

– А я, – женщина развернула до той поры отсутствующий взгляд и твердо посмотрела начальнику в глаза, – выступлю, Олег Михайлович. Напрасно вы нелестно про меня отозвались. Я в приличной форме.

Уводя тоскующий взор в сторону, шеф с полной обреченностью в глазах скептически рубанул воздух своей правой рукой:

– Дина, у тебя на обе ноги хромала стрельба. Можешь запросто не попасть в зачет. А тогда и все остальное старание пойдет насмарку.

– Может, проверим? – Дина лукаво улыбнулась. – Идемте…

– А что толку? Одно расстройство, в том числе и желудка. Пойдем-пойдем, раз уж ты так настаиваешь. Сама еще раз во всем убедишься…

Пропустив шефа, Дина закрыла кабинет, и они спустились в тир.

– На спор. Я выбиваю 24 очка, и вы будете должны мне желание.

– А-а, – Федорчук кисло поморщился, – ты, Дина, только выбей. Я для тебя и так все сделаю. Не вопрос…

Тем временем Дина профессионально зарядила табельный ПМ.

– Огонь! – подало команду начальство.