Обрученные судьбой. Книга первая. Великий развал

Вкратце же Рэм пояснил, что главное тут, чтобы пройтись по всем видам ровно, без особых срывов и провалов.

– Точно-точно, – жена, во всем соглашаясь с ним, весело закивала. – Так оно почти и получилось. Бег у меня вышел где-то в серединке результатов. Там, представляешь, такие кобылки резвые нашлись, что за ними без пропеллера за спиной ни за что не угонишься.

– Да, – улыбнулся муж, – ты у нас не совсем по этому делу. Ты у нас по гороскопу Стрелец. И родилась ты в год Тигра, а не Лошади…

Мужская рука прошлась, приглаживая непослушные пряди жены, и она довольно сощурилась под нежной лаской, прижалась к его плечу, с вдохновением продолжила:

– Я сначала даже чуть расстроилась. А на полосе стала третьей. И тут строчка с моей фамилией медленно поползла вверх. Стрельба – четвертая, подтягивание – вторая. А длинноногие бегуньи, оказывается, отвратительно плохо подтягиваются…

– Ты, дорогая, смотрю я, счастлива? – Рэм не сводил с радостно улыбающейся жены восторженно-влюбленных глаз.

– Жутко! Давай, отметим энто дело? Заодно макнем и твой приезд?

Женушка виновато моргнула. За своими переживаниями она совсем позабыла о том, что муж только-только вернулся с полевых лагерей.

– Я, в общем-то, не против. Что нам скажет бабушка Амина?

– Идея хорошая. Пусть наша виновница сама же бежит в магазин.

– Я… я мигом! – Дина успела послать им воздушный поцелуй, и входная дверь за нею закрылась.

Весело простучали каблучки по лестничной площадке. Хлопнули дверцы лифта. Ровно и мощно загудел мотор.

– Сынок, – Амина подошла к Рэму, – ты, и вправду, искренне рад за жену? Тебя нисколько не смущает то, что она обгоняет тебя по службе?

– Бабушка, – как можно мягче ответил Рэм, – если бы меня в этом что-то не устраивало, я бы нисколько не помогал ей. Дина – это… это неотъемлемая часть самого меня, моя гордость. Пусть хотя бы пока в ней воплотятся все наши общие желания и мечты. И я, я абсолютно не страдаю из-за Дины комплексом неполноценности. Ее успех – это, прежде всего, наш с нею общий успех. Можно сказать, что я всемерно горжусь ею, как тренер гордится своим учеником и воспитанником. Вот где-то так все это и выглядит. Я смог убедить вас, Алена Бориславовна?

Туманная пелена покрыла глаза Амины. Сказано было все зятем неплохо и, чувствовалось, что все шло от самого чистого сердца.

– Да, Рэм, тебе это удалось. У меня нет причин ставить твои слова под сомнение. Я рада за свою внучку. Я рада за вас обоих. Вы смогли забыть о том, что с вами случилось год назад. Сумели вы все пережить, сохранив при этом свои чувства. Сколько я у вас живу, столько и вижу, как моя любимая внучка не ходит, а летает и вся так и светится. Теперь я спокойна за вас. Ты в курсе, что Дина собирается выйти на работу?

В ответ Рэм неопределенно пожал плечами:

– Нет, меня еще не поставили в известность. Но я чувствую, что все к этому и идет семимильными шагами, и на всех парах катится.

– Ну, тогда мы не будем спешить. Пусть она сама тебе обо всем и скажет, – загадка в глазах Амины исчезла, растворилась.

– Скажет-скажет, – Рэм улыбнулся. – За ней не заржавеет. Выберет для этого подходящий момент и начнет последовательную обработку. Вас она уже, наверное, давненько сумела уговорить?..

Щелкнул замок. Разговор прервался. Дина с самого порога кинула на заговорщиков взгляд, что-то показалось ей крайне подозрительным.

Она оглянула их внимательнее и сразу поняла, что в ее отсутствие разговор крутился вокруг именно ее скромной персоны. Хотелось бы ей знать, о чем это бабушка могла секретничать с Рэмом. Неужели о том, что она упросила Амину пожить с ними еще пару месяцев?

И Рэмка, хитрец, сразу, как она вошла, сделал безразличное лицо, всего за мгновение до того красочно отображавшее всю его возможную заинтересованность. И что же жутко интересного она пропустила?

Нежась в ласковых руках мужа, Дина тихо промурлыкала:

– Милый, как мне хорошо! М-р-р! – изнеженный котенок потерся о его щеку. – М-р-р! – движение повторилось. – Рэмка, дорогой мой, ты меня того-этого… слышишь? – сладкий медок густым елеем полился из очаровательных женских уст. – Рэмка!

Лениво приоткрыв один глаз, муж искоса поглядывал на жену. Он предчувствовал, что сейчас за расслабляющим до самого предела волю лирическим вступлением незамедлительно и совершенно неожиданно последует серьезный разговор на самую актуальную тему.

– Рэмка! Ты чего молчишь?

– Я… я наслаждаюсь чарующими звуками твоего голоса. Я готов его слушать вечность. И за возможность слушать я готов пойти на все.

Чтобы помочь ей, чтобы жене легче моглось бы начать разговор, он загодя и деликатно начал мостить переправу через реку недопонимания.

– Правда? – хитрая лисичка проворно ухватилась за протянутую ей с другого берега дружескую руку. – Все-все, что я у тебя ни попрошу?

– Конечно, – он весело хмыкнул, – в разумных пределах. Прыгать с балкона пятого этажа? Что-то пока у меня желания не возникает.

– Типун тебе на язык! – Дина состроила строгое личико.

Услышав из уст мужа явную нелепицу, она для профилактики лишь легонько ущипнула его. Но мужа это только раззадорило:

– Ты не будешь просить меня об этом? Нет? Тогда… о чем?

Глубоко вздохнув, она решилась:

– Рэмка, ты не будешь против того, чтобы бабушка пожила с нами?

– Еще хотя бы с одну недельку? – до невозможности коварный муж прикинулся на время бестолковым и по пояс деревянным.

– Нет, чуть больше, – настороженно выдохнула жена.

– Десять дней?

– Рэмка! – громко вскрикнула она.

Не сразу до Дины и не вдруг дошло, что над нею просто-напросто изуверски тонко потешаются, испытывая на прочность ее терпение.

– Ау, дорогая, я здесь.

– Ты… ты же, черт, специально прикидываешься, что ничего не понимаешь! – возмущенно зазвенел ее голосок.

– А что я должен был понять? То, что ты хочешь, чтобы Амина пока пожила с нами, а ты в это время выйдешь на работу?

Направив на него свои наивно-невинные глазки, она кивнула:

– Угу…

И как же она нравилась мужу. Святая непосредственность!

– Да, понятно, – тяжело и одновременно обреченно вздохнул Рэм, – тогда мы еще долго не сможем с тобой разгуливать по квартире в одних трусах и без оных предметов.

Короткий смешок вырвался из женской груди:

– Энто единственное препятствие? И я смогу выйти на работу?