Тонущая женщина

– Хейзел! – Ветер уносит мой голос, но она оборачивается.

Сдержанная улыбка сгоняет с ее лица затравленное выражение, но я успеваю его заметить. Она идет ко мне. В знак приветствия обнимает меня. Потом отстраняет на расстояние вытянутой руки и говорит:

– Я тревожилась за тебя. Тебе получше?

– Да. – В груди теплеет от ее участливости. – Потому я и вернулась. Не хотела, чтобы ты переживала.

Мы садимся на корягу.

– Где ты была ночью? – интересуется Хейзел.

– Ночевала у друга, – выпаливаю я с девчачьим возбуждением.

– О? – Хейзел выгибает брови. – Что за друг?

– Его зовут Джесси. – Я рассказываю ей про апельсин, о том, как Джесси нашел меня в кафе, как мы после моей смены зашли в бар. – Я захмелела, за руль садиться было нельзя, и он отвез меня домой. Но между нами ничего не было. Он спал на диване.

– Тебе нравится этот парень. – Это утверждение, а не вопрос.

– Мы только-только познакомились, но он во всех отношениях приятный мужчина. Внимательный. И чертовски сексуальный.

– Как его фамилия? Ты погуглила информацию о нем?

У меня теперь нет ни смартфона, ни компьютера, и потому наведение справок о ком-либо через Интернет для меня невыполнимая задача. Тем более что я даже не додумалась спросить у него фамилию.

– Еще нет.

– Ли, будь осторожна. – Красивое лицо Хейзел мрачнеет. – Порой оказывается, что человек совсем не такой, каким представляется. Мне ли не знать.

Сейчас речь идет не обо мне. И не о Джесси.

– Что у тебя произошло с Бенджамином? – любопытствую я.

Она опускает голову, утыкаясь взглядом в каменистый берег.

– Ты знаешь, что такое «полное подчинение»?

– Нет.

– Я тоже не знала. – Она поднимает на меня темные блестящие глаза. – Это тип отношений «доминирование/повиновение». Бывает, партнеры устраивают для себя подобные сеансы – ролевые игры, когда один на время принимает на себя роль господина, а второй – подневольного. В случае «полного подчинения» это длится двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

– О боже…

– Обычно это происходит по обоюдному согласию. И если обоих партнеров все устраивает, тогда никаких проблем. Но меня это давно перестало устраивать. А Бенджамин давно перестал принимать в расчет мои желания. – У меня нет слов, я до конца не понимаю смысл того, что она говорит, а Хейзел продолжает: – Когда мы только с ним сошлись, у нас была договоренность – соглашение между господином и рабыней. Я изложила свои условия – что буду делать и что не буду. Он обещал оберегать меня и не заходить слишком далеко. Для меня было важно получать заботу после выплеска эмоций. Нежность, ласку, подбадривание. Но потом… Бенджамин отказался придерживаться правил. Вымещал на мне злость. Манипулировал, запугивал. И я ничего не могла поделать. Мои протесты только больше его распаляли.

– Он издевается над тобой? – с трудом выдавливаю я. Кажется, что горло у меня отекло.

В ответ она оттягивает вниз спортивные штаны, немного обнажая ягодицы в черно-синих синяках от плетки.

– О, боже, Хейзел! Как же я тебе сочувствую!

– Физическое насилие – не самое страшное. Куда страшнее пытка психологическая. Постоянный страх. Если бы он увидел меня сейчас… что я общаюсь с тобой, он запер бы меня.

– Запер? Где? Каким образом?

– В подвале есть звуконепроницаемая комната. Без окон, с толстой дверью. Туда он загоняет меня, если я в чем-то ему не угожу. Там он меня порет.

– Это ужасно! Ты должна уйти от него!

– Не могу. Он меня убьет. Да и дом наш – самая настоящая крепость. Всюду камеры. Он следит за мной из своего офиса, контролирует каждый мой шаг. Мне дозволено каждый день совершать пробежку, несколько раз в неделю посещать спортзал или занятия йогой. Иногда он разрешает мне пообедать с подругами, но только с теми, кто заслужил его одобрение.

– Ты должна обратиться в полицию.

– Бенджамин – влиятельный человек, – фыркает она, – со связями. Полиция не встанет на мою сторону. – Хейзел резко поворачивается ко мне, пытливо смотрит мне в глаза. – Как тебе это удалось? Как ты исчезла?

Я ничего заранее не продумывала, не вырабатывала стратегию. Исчезнуть просто, когда никому до тебя нет дела.

– Я… просто ушла.

– У меня так не получится. – Она берет меня за руку, до боли стискивает ее. – Ты поможешь мне?

– Конечно, – отвечаю я с запинкой. Как я ей помогу, если сама еле-еле выживаю?

– Ли, я так рада, что мы встретились. Когда ты спасла меня, я поняла… Нам было суждено найти друг друга. Что, звучит слишком пафосно?

В общем-то, да, но мне так не кажется. Она выразила то, что чувствую я сама. Я качаю головой.

Хейзел смотрит на свои часы «Эппл» и встает.

– Черт. Я должна бежать. Мне дозволено гулять по берегу не больше двадцати минут. – Она кидается к тропинке, оборачивается на бегу. – До завтра?

Я в смятении, но заставляю себя улыбнуться.

– Конечно.

Глава 13

Во вторник перед самым концом моей смены в кафе входит Джесси, и я облегченно вздыхаю. Все три дня, что мы не виделись, меня снедало беспокойство. Если он обнаружит, что я бездомная и нахожусь в бегах, он не захочет иметь со мной дела. И я не стала бы его осуждать. К тому же предостережение Хейзел не шло у меня из головы. Не исключено, что Джесси вовсе не чуткий заботливый человек, каким я его представляю. Может быть, ему на меня плевать. Подруга посеяла семя сомнения, которое дало росток, потому что Джесси не объявлялся. Каждый день я изыскивала возможность принять душ, подкрашивала лицо с помощью косметических средств, что дала мне Хейзел, однако старалась зря. Но вот теперь он здесь. Невозмутимый, сексуальный. И, кажется, искренне рад меня видеть.

– Привет, – здоровается Джесси, усаживаясь на табурет за стойкой бара. – Ты освобождаешься в полночь? – Я киваю. – Не желаешь потом перекусить? В нескольких кварталах отсюда есть отличный бар. Он работает допоздна, и там подают отменный рамэн[2 - Одно из блюд азиатской кухни, лапша с бульоном и различными добавками: мясо, курица, рыба, морепродукты, овощи, зелень, грибы и т. д. (Здесь и далее прим. пер.).]. Или, может, зайдем куда-нибудь возле твоего дома?

– От рамэна не откажусь.

Джесси заказывает кофе и потягивает его маленькими глоточками, пока я дорабатываю смену, поглядывая на часы. За одним из столиков сидит компания пьяных студентов. Со мной они себя ведут оскорбительно, и я вижу, как Джесси напрягается, настороженно наблюдая за развитием ситуации. Я вполне способна сама поставить на место юнцов, но мне приятно, что он готов за меня вступиться. Я уже и не помню, когда в последний раз кто-то так обо мне заботился. Я рассчитываю хамоватых студентов, а сама с волнением в душе предвкушаю чудесный вечер. У нас будет свидание. Самое настоящее. С едой. И на этот раз я не засну за столом. И если в конечном итоге мы окажемся в квартире у Джесси, это потому, что я сама согласилась туда прийти.

Наконец я сдаю смену, и Джесси предлагает пройтись пешком.

– Вечер уж больно хороший. А после я провожу тебя до твоей машины.