Тонущая женщина

– Ли, ты мне нравишься.

– И ты мне нравишься.

Он опять целует меня в губы – один раз, нежно – и отступает. Это намек, чтобы я села в машину и уехала. Словно робот, я подхожу к «Королле» со стороны водительского кресла, открываю дверцу. Только собираюсь сесть за руль, как он говорит:

– Спокойной ночи.

Джесси думает, что я еду домой, в теплую постель. Что свернусь калачиком под пуховым одеялом, буду думать о нем. Ему невдомек, что ночью я буду страдать от холода, одиночества и страха. Что буду потягивать виски, пока не впаду в оцепенение, держа на коленях охотничий нож.

– Спокойной ночи, – желаю я в ответ дрогнувшим голосом. Затем сажусь в машину и закрываю дверцу.

Глава 14

Утром Хейзел, как всегда, будит меня тихим стуком в окно. Мне требуется несколько секунд, чтобы сообразить, где я нахожусь, собраться с мыслями. В лобной части головы я ощущаю пульсацию, рот как будто ватой набит. Рядом в бардачке подлокотника стоит пустая бутылка из-под виски, а ведь вчера вечером оставалась почти половина. После того, как я рассталась с Джесси, меня охватила жалость к самой себе. Рядом с ним я чувствовала себя обычным человеком, время, проведенное с ним, сулило надежду, но потом, когда я сидела одна в своей машине, до подбородка укрывшись обтрепавшимся спальным мешком, от оптимизма не осталось и следа. Меня захлестнули безысходность и стыд. Как можно строить отношения с человеком, который не знает, кто я такая на самом деле? Какие ужасные тайны скрываю? Если я расскажу Джесси правду о себе, то стану ему противна. Он положит конец нашим отношениям, которые еще толком и не начались. Если я продолжу скрывать от него обстоятельства своей жизни, а он узнает о них позже, будет еще хуже.

Подняв спинку кресла, я открываю дверцу и выбираюсь из автомобиля. Тело болит, как это всегда бывает по утрам, мочевой пузырь едва не лопается. Я рада Хейзел, но сегодня утром ее свежий бодрый вид заставляет меня лишь острее осознать свое отчаянное положение.

Она улыбается мне, как будто не замечая, что меня мучит похмелье.

– Я принесла домашнюю выпечку и бананы, – оживленным тоном произносит она, показывая на небольшой рюкзак за спиной. – И кофе.

– Спасибо, – бормочу я, направляясь в кусты, и, поскольку туман в голове еще не рассеялся, без всякого стеснения бросаю на ходу: – Писать хочу.

Пока я справляла нужду, Хейзел уже спустилась на берег и устроилась на нашем обычном месте – на коряге. Я ковыляю к ней по гладким камням. Она наливает из термоса в его пластмассовую крышку дымящийся кофе. Я сажусь рядом, с благодарностью беру чашку и маленькими глоточками смакую крепкий горячий напиток. Смежив веки, ощущаю на лице дыхание океанского бриза, слушаю крики чаек, кружащих в вышине, и постепенно прихожу в себя.

– Я нашла человека, который сделает нам документы, – сообщает Хейзел, поворачиваясь ко мне.

– Каким образом? – Мне кажется, что жизнь подруги вращается вокруг занятий йогой и светских обедов. Где она могла познакомиться с человеком, обладающим такими возможностями?

– По Интернету, – объясняет она. – На сайте «Реддит». Связалась с одним парнем, и он помог. Пришлось войти в даркнет! – взволнованно, даже с гордостью сообщает она. – Нам надо будет отправить фото на паспорт. Документы обойдутся дорого, но они будут самые что ни на есть настоящие.

– У меня мало денег, – говорю я, думая о стопке купюр в багажнике, которая никак не растет.

– Об этом не волнуйся. – Хейзел дает мне маленький полиэтиленовый пакет с домашними злаковыми батончиками из овсяных хлопьев, орехов и семечек. – Я продала кое-что из драгоценностей. К тому времени, когда Бенджамин заметит пропажу, я буду уже далеко.

– Жаль, конечно, что тебе пришлось с ними расстаться.

– Да я только рада избавиться от них, – злобно произносит она. – Это все примирительные подарки. Каждый раз после того, как Бенджамин заходит слишком далеко, причиняет мне боль, он дарит какую-нибудь дорогую сверкающую безделушку.

– Я верну деньги, – обещаю я с набитым ртом. Со временем, конечно, но верну. Увиливать от уплаты долгов я больше не буду.

Она отмахивается.

– Ли, ты спасла мне жизнь. И продолжаешь меня спасать. Должна же я хоть что-то сделать для тебя.

Я улыбаюсь, одновременно смущенная ее комплиментом и обрадованная. Мне нужно экономить каждый цент.

– Тебе доводилось бывать в Панаме? – ни с того ни с сего спрашивает она.

– Нет. А что?

– Бенджамин подумает, что я уехала в Европу. Может, во Францию, ведь я немного говорю по-французски. Или в Италию. В одну из стран, куда он меня возил. А в Центральной Америке он искать не станет.

Я проглатываю батончик, ощущая во рту привкус пресной пасты.

– Почему ты выбрала Панаму?

– Говорят, там, имея наличность, можно спокойно строить новую жизнь. Вопросов никто задавать не будет.

– Удобно, если хочешь исчезнуть.

– Я тоже так думаю.

– Когда ты уезжаешь? – хрипло уточняю я.

– Паспорт будет готов через пару недель. Потом надо придумать, как сбежать. Это непросто: у входа охрана, всюду камеры.

– Ну да. – Горло саднит от волнения. – Мне будет тебя не хватать, – тихо говорю я.

– Мне тебя тоже, – грустно улыбается она. – Жаль, что ты не можешь поехать со мной.

Это она, конечно, сказала из вежливости. Мы едва знакомы, и мое присутствие лишь осложнит ее побег. Ну и потом есть еще Джесси. Наше будущее неопределенно, но я пока не готова отказаться от него.

– Жаль, – с усмешкой соглашаюсь я. – С удовольствием бы погрелась на солнышке.

Мы начинаем обсуждать практическую сторону приобретения новых документов. По словам Хейзел, неподалеку есть магазинчик, где можно сфотографироваться. Фотографии я должна принести ей утром; об остальном она позаботится. Я не спрашиваю, как она это сделает, находясь под постоянным надзором. Совершенно очевидно, что Хейзел научилась обманывать Бенджамина.

– Мне пора. – Она встает с коряги. – А ты не торопись. Допей кофе. Термос я заберу завтра.

Я благодарю подругу и смотрю, как ее стройная фигура удаляется в сторону тропинки. Такой раскрепощенной, даже беззаботной я ее еще не видела. Очевидно, она воодушевлена предстоящими переменами в своей судьбе, предвкушает жизнь на свободе, сулящую массу возможностей. Я надеюсь, что ей повезет больше, чем мне.

Пройдя несколько шагов, она оборачивается.

– Как у тебя дела с тем парнем? С Джесси, кажется?

Хейзел спросила о нем впервые. Я-то думала, что она про него напрочь забыла. Но я не могу ей рассказать, как он целовал меня вчера вечером, воспламенил меня изнутри, так что мне захотелось большего. Я не могу сказать ей, что нравлюсь ему, по-настоящему нравлюсь, и что, может быть, если мне удастся сохранить в тайне свои секреты, у нас с ним что-нибудь получится. Пока Хейзел находится во власти мужа-садиста, я не вправе делиться с ней своим счастьем. Это было бы жестоко.

– Вчера ходили в бар, ели рамэн, – отвечаю я небрежным тоном. – Он приятный парень. Но мы с ним просто друзья.

– Пожалуй, это и к лучшему. Это я к тому… что сначала тебе надо встать на ноги. – Она растягивает губы в лучезарной оптимистичной улыбке. – А это произойдет скоро.

– Да.

Она поворачивается и спешит к своему господину.

Глава 15

Ломбард находится на окраине Пионер-сквер – исторического района с мощеными улицами, фонарными столбами конца XIX – начала XX веков, модными барами, ресторанами и бутиками. Но непосредственно этот квартал – злачное место, лишенное всякого очарования. На углу курит компания грязных настырных бродяг. Проходя мимо них, я чувствую зловоние немытых тел, несвежего табака, скисшего спиртного. Сегодня утром мне не удалось принять душ, на мне джинсы, в которых я спала, и худи с обтрепанными манжетами. Вид у меня не самый элегантный, но я не одна из них. До такого я еще не опустилась.