Ночные всадники. Нарушители закона (сборник)

Разумеется, Билл больше не хотел идти в трактир, где он мог бы встретиться с братом. Он вышел опять на дорогу никем не замеченный и пошел домой. Чарли еще не вернулся.

Сидя утром в одиночестве, он раздумывал, как ему поступить. Надо было либо отказаться от брата и предоставить его собственной участи, либо не покидать его и быть всегда готовым поддержать и защитить его, если понадобится. Все сделать, чтобы спасти Чарли от самого себя.

Однако Билл ничего не мог придумать, как ни ломал себе голову. В его сердце любовь к брату боролась с возмущением против него. Он не знал, на что решиться, и бросал беспомощные взгляды кругом, словно ища какого-нибудь выхода. И вдруг он нечаянно взглянул вдаль, по ту сторону реки, где на холме среди зелени виднелся дом, и увидал фигуру женщины, выходящую из дверей. Это была Эллен. Он узнал ее, и у него тотчас же появилась блестящая мысль обратиться к ней за советом. Билл пришел в восторг от этой идеи. В самом деле, как это раньше не пришло ему в голову. Ведь она была чрезвычайно умна, проницательна и развита. Она много читает. Да, да, он пойдет к ней, и она поможет ему разрешить мучительный вопрос. Ее здравый смысл подскажет ей, что тут надо делать.

Не раздумывая больше, Билл тотчас же пошел быстрыми шагами по дороге к деревне, чтобы встретить ее там. Она должна перейти мостик, а потом, конечно, повернет в сторону новой строящейся церкви. Она всегда так делает, по ее собственным словам, когда идет в деревню. Ну, вот он пойдет ей навстречу кратчайшим путем, мимо большой сосны. Оттуда уже дорога идет прямо к строящейся церкви, и он, следовательно, не мог заблудиться.

Билл был доволен. Он благополучно достиг большой сосны, но тут ему вдруг пришла в голову другая мысль. Он шел слишком быстро, и Эллен еще не могла дойти до церкви. Билл выругал себя за свою всегдашнюю поспешность. Ему ничего другого не оставалось теперь, как ждать еще некоторое время здесь, где он находился, или спуститься по дороге вниз к церкви и подождать ее прихода там. Но тогда будет всем, и ей самой, понятно, что он ее дожидается. Он чувствовал, что это было бы бестактностью с его стороны. Она могла бы счесть это за дерзость, а он так дорожил ее хорошим мнением. Тут он вспомнил ее негодование после их первой встречи и невольно рассмеялся. Но она была права… она думала, что он шпионит за ней. Ну, а теперь он не сделает той ошибки и лучше подождет здесь на месте.

Вдруг он услышал какое-то движение в кустах, возле себя, затем громкое шуршание крыльев, и большая птица вылетела оттуда, неся в когтях маленькую птичку. В этот момент Билл пожалел, что его ружье осталось в багаже, – ему бы хотелось убить этого воздушного пирата, наверное, похитившего птичью матку. Он раздвинул кусты, чтобы посмотреть, нет ли там гнезда с птенчиками. Но заросли кустарника были такие густые, что он ничего не мог найти. Потеряв четверть часа на бесплодные поиски, он решил вернуться, но снова услышал шорох в кустах, и что-то серовато-голубое пролетело мимо и упало возле корней. Билл тотчас же бросился туда и схватил этот предмет, который оказался комком смятой бумаги. Выбравшись из кустов, он вдруг увидел перед собой смеющееся лицо Эллен.

– Мистер Брайант, что с вами? – воскликнула девушка. – Вы гоняетесь за призраком, что ли? Или, по привычке, отыскиваете кратчайший путь? Вы меня напугали до смерти, право.

Билл в смущении смотрел на веселое лицо Эллен и, проведя рукой по вспотевшему лбу, наконец проговорил, запинаясь:

– Вы, наверное, не так испугались, как я… Я увидал ястреба. Этот разбойник вылетел из чащи, неся в когтях небольшую птицу… Я подумал, что там, в кустах, должно быть гнездо и осиротевших птенцов некому кормить теперь… Ну вот я продрался сквозь кусты, чтобы найти их…

Эллен с изумлением посмотрела на этого огромного мужчину, такого наивного и мягкосердечного. Что за удивительный человек, обладающий такой мужественной наружностью и силой и таким нежным, добрым сердцем?

– Что же, вы нашли гнездо? – спросила она.

– Нет… я нашел только это, – отвечал он с каким-то виноватым видом, разглаживая смятую бумажку в руках.

Эллен громко расхохоталась, глядя на его смущенный вид.

– Ах, я так ненавижу ястребов! А здесь их такое множество в нашей долине! – вскричала она. – Впрочем, в долине много и других гадких вещей.

Эти слова напомнили Биллу о его первоначальном намерении, но он уже не знал, как приступить к такому разговору.

– Ну, скажите мне, мистер Брайант, что привело вас сюда, когда вы, по-настоящему, должны были бы находиться на ранчо и знакомиться с делом? – спросила она.

– Конечно, вы можете насмехаться надо мной, – ответил он добродушно. – Ну а если я скажу вам, зачем я очутился на этой дороге, то, пожалуй, вы еще хуже станете смеяться?

Тут он внезапно заметил в руках у нее какие-то вещи и без церемонии завладел ими, воскликнув:

– Я это понесу вам. Что это? Ящик с красками и палитра! Я не воображал, что вы рисуете, – прибавил он с каким-то благоговейным ужасом.

– Рисую? Просто мажу, хотите вы сказать, – возразила она. – Чарли действительно хотел развить в моей тупой голове талант к рисованию. Но так как ничего не выходило, то ему пришлось бросить эту затею. Не думаю, чтобы он надеялся сделать из меня художницу, получающую премии… Однако мне все же хотелось бы продать мою мазню самым худшим пьяницам в деревне.

– Я куплю все ваши рисунки. Назовите только вашу цену! – вскричал Билл с жаром, испуганный перспективой такой продажи. – Я… я хотел бы иметь коллекцию произведений искусства.

Эллен вдруг с гневом посмотрела на него.

– Как вы смеете смеяться надо мной? – сказала она сердито. – Мне бы следовало самой заплатить вам, чтобы вы взяли такой рисунок. Но теперь вы не увидите его. Скажите пожалуйста – произведения искусства! Да как вы осмеливаетесь говорить это мне?.. Ну, чего вы здесь стоите и мнете в руках эту старую бумажку. Давайте ее сюда. Может быть, это чье-нибудь любовное письмо… – прибавила она.

– Она такая грязная и смятая – эта бумажка, – ответил Билл тоном извинения.

– Для меня это ничего не значит, – объявила Эллен. – Любопытство женщины не устоит перед грязью.

Она завладела бумажкой и вдруг с величайшим изумлением воскликнула:

– Это… это вовсе не любовное письмо! Слушайте, что тут написано. «Прошу доставить десять галлонов виски и двадцать рому, положите в ясли сарая. Деньги прилагаю. О’Б.».

Эллен поглядела на Билла, и лицо ее сразу стало серьезным.

– Что это?.. ордер О’Брайена… на поставку спирта! – проговорил он с торжествующим видом человека, сделавшего важное открытие.

– Но как этот ордер попал сюда? – воскликнула Эллен.

– Вероятно, кто-нибудь потерял его, – заметил Билл.

Эллен ничего не отвечала и продолжала рассматривать бумажку, которую держала в руках. Она отошла в сторону и облокотилась на толстый ствол огромной сосны. Это заставило Билла снова взглянуть на дерево и тотчас же напомнило ему многое, что было связано с ним. Ведь около него он увидел Чарли в первую ночь своего приезда в долину! Там, возле этой сосны, полиция подстерегала Чарли, и там он вдруг исчез, когда Билл позвал его. Затем он вспомнил, что говорил ему О’Брайен. Он предупреждал его, что Чарли мог отправиться за долларами в район Большой Сосны. Конечно, он имел в виду свой ордер и вложенные туда деньги. Чарли нашел там этот ордер и деньги, но, услышав зов брата, он бросил ордер.

Так думал Билл, и эта мысль так взволновала его, что он, сам не зная почему, вдруг протянул руку и, взяв ордер из рук девушки, разорвал его на кусочки.

– Зачем… зачем вы это сделали? – вскричала Эллен, не ожидавшая этого.

– Я сам не знаю, – проговорил Билл с непринужденной улыбкой и пожимая плечами. – Этот ордер уже выполнен. – Он с горечью улыбнулся и прибавил: – Я видел вчера ночью, как спирт был доставлен О’Брайену. Я видел контрабандистов за работой. Чарли был с ними… Скажите, где вы рисуете? Здесь?

Эллен взглянула ему прямо в лицо. Щеки ее побледнели, в глазах ее появилось напряженное, серьезное выражение. Она хотела улыбнуться, но ей это не удавалось. Билл, следовательно, знает все. И он видел то, чего никто еще не видел в долине, видел Чарли за работой. Эллен поняла, что этот большой сильный человек получил такой жестокий удар, от которого ему трудно теперь оправиться, и она почувствовала самую горячую симпатию к нему. Ей захотелось как-нибудь его утешить. Она села у подножия дерева и указала ему рукой на место возле себя.

– Сядьте тут, – сказала она, – и мы поговорим. Ведь вы пришли сюда сегодня утром, потому что вам хотелось найти кого-нибудь, с кем бы вы могли поговорить по душам об этом, не так ли?

Билл тотчас же повиновался и опустился на траву возле нее.

– Вы угадали, – сказал он, – но не совсем. Я именно хотел найти вас, чтобы поговорить с вами. Я видел, как вы вышли из дома, и вообразил, что вы пойдете на постройку церкви. Я собирался идти туда, вам навстречу… Да, я хотел видеть вас. Вы знаете, с какими надеждами я приехал сюда. И вот уже через три дня по приезде я узнал, что рука закона протягивается, чтобы схватить моего брата. И я не знаю, что мне делать. Я нуждаюсь в совете и думаю, что вы можете помочь мне.

Он сидел, обхватив руками колени и вперив свои большие голубые глаза вдаль. Эллен смотрела на него. Она была тронута до глубины души его обращением к ней, и ей страстно хотелось взять его большую, сильную руку и крепко пожать ее своими руками. Ей хотелось сказать ему, что она понимает его горе, что она жаждет разделить его с ним, облегчить тяжесть, которая навалилась на него. Но она ничего подобного не сделала. Она молчала и ждала, чтобы он заговорил первый.

– Видите ли, – сказал он наконец после минутного раздумья. – Мне кажется, мы можем думать об этом двояко: один путь указывает нам наша голова, другой – наше сердце. И я не знаю, на что решиться.

Эллен кивнула головой.

– Я думаю, что знаю, какой бы путь я избрала, – спокойно заметила она.

Лицо Билла сразу просияло.

– Я был уверен в этом! – вскричал он. – Но я… я не знаю. Я люблю Чарли.

– Что же подсказывает вам ваш разум? – резко спросила Эллен.

– Мой разум?.. Он говорит, что мне следует как можно скорее уехать отсюда на восток, откуда я приехал и… оставаться там, – ответил Билл.

– И предоставить Чарли своей участи? – быстро возразила девушка.

– Да.

– Ну а что же говорит вам ваше сердце?