Мой нежный хищник

Так он и знал, девчонка невероятно глупа, до сих пор не поняла с кем разговаривает, уставилась на него своими большими глазищами и почти не мигает… Но хорошенькая, и Волк странным образом затих, поскуливает себе блаженно, зажмурившись, словно уже готов перевернуться на спину и подставить животик… чтобы приласкала…

Да, что он только нашел в ней? Ничего особенного! Смазливая мордашка, стройненькая фигурка… даже худовата на вкус Веймара, впрочем, под ее балахоном и не разберешь…

Может, у нее какой-то удивительный запах? Жаль, в человеческом обличье Веймар не мог ощутить его в полной мере… Чуткое обоняние барона уловило лишь ароматы свежеиспеченного хлеба и корицы, а еще топленого молока и горячего меда. Неужели Зверь был настолько голоден, что выбрал себе стряпуху? Веймар решительно отказывался это понимать.

Сам он выпечку не любил, предпочитая не слишком прожаренное мясо и старое доброе вино из виноградников с Цветущих Холмов. Маленький Народец поставлял дубовые бочки с этим дивным эликсиром по всему Дэриланд и земли Лостанов были первой остановкой на их торговых путях. К превеликой радости еще первого Веймара, а уж Хорган и вовсе не скупился, горстями расплачиваясь тяжелыми королевскими золотыми за густой пряный напиток, что веселил душу и вдохновлял тело на новые подвиги… или бесчинства.

Новый владелец Ульфенхолл старался нектаром Блаженства не злоупотреблять. Тем более его Зверь в этом с ним был полностью солидарен. И зачем-то выбрал стряпуху… Веймар едва мог скрыть раздражение:

«Волосы в муке, растрепанная, будто спала на сеновале… стоит – губы кусает, а губки у нее, словно две наливные вишенки, не они ли так пахнут медом…»

Барону вдруг нестерпимо захотелось лизнуть пухлую нижнюю губу девушки или это уже просыпался Волк… отчего-то сейчас Веймар не мог отличить желания Зверя от своих собственных. И это тоже было довольно странно…

– Пойдемте, я покажу вам ваши покои! Выберете служанку на первое время, она поможет переодеться к ужину. Встретимся за столом!

И Катя словно во сне последовала за Сероглазым внутрь огромного каменного дома, который, видимо, и считался собственно замком. Но вместо того, чтобы изучать его винтажную обстановку, она почему-то разглядывала широкую спину провожатого, стараясь угадать его место в имении.

Внутри высокого холла было тепло и достаточно света. По некоторым книгам и фильмам у Кати сложилось убеждение, что средневековые «хоромины» мрачные и холодные, с крохотными окошечками, с грубой тяжелой мебелью и неотесанными хозяевами, которые умеют лишь глотку драть на пирах да челюсти врагам крушить на поединках. И ведь Катя во многом была права…

Только надо отметить, что замок Ульфенхолл строился еще при первом Веймаре, а тот любил свежий морской воздух и просторные светлые комнаты, а еще огромные, железом кованые сундуки со всяческим «добром», награбленным с торговых суденышек. Прошлым своим Старый Викинг очень гордился и потому после раздора с ярлом, увез с побережья много всякого барахла, ценного и не очень – всего, что могло бы напоминать прежние яростные схватки и сладостные победы.

Хоргана из старых запасов прадеда интересовало лишь оружие и вино, а вот его сын – юный Веймар с удовольствием копался в многочисленных сундуках и ларях, извлекая на свет потускневшие от времени кубки и подсвечники, монеты старинной чеканки со стертыми профилями Древних Королей, истлевшую одежду и обувь, пожелтевшие клыки Крылатой Твари… и чешую морского Змея…

Здесь же хранились карты и даже чьи-то записи морских и сухопутных походов, запечатленные на коже ягненка отличной выделки чуть ли не на века для пытливых потомков.

И книги… Читать молодого Волка учил добродушный Торм, тогда у него еще была левая рука.

У Кати глаза разбежались при виде чопорного убранство комнат, но вот в коридоре появилась женщина преклонного возраста и несколько тетушек помоложе. Сероглазый устало вздохнул и повернулся к спутнице.

– Знакомься, это Нарида. Она следит за моим домом, впредь вам придется делать это вдвоем, если ты, конечно, захочешь заниматься хозяйственными делами… Постарайтесь друг с другом поладить, потому что женской ругани я здесь не потерплю.

Говоря последние слова, Веймар обращался больше к старой нянюшке, чем к будущей невесте, но Катя все восприняла по-своему, заметно приободрившись.

«Барону нужна помощница в доме, что же я сразу-то не догадалась! Он оценил на празднике мой тортик и хочет, чтобы я работала у него на кухне. Это их главная экономка, а Сероглазый управляет поместьем. Здорово же барон устроился, наверно, целыми днями ест да спит, ему даже „гарем“ не нужен… Красотища! Только зачем мне служанки и переодеваться к ужину? Жить ведь я здесь не собираюсь, ой-ой, наверно, будут только на выходные в деревню отпускать…».

Она доброжелательно поклонилась Нариде:

– Здравствуйте! Я – Катарина, можно просто Катя… Я совершенно не устала и наряды менять мне ни к чему. Может, мы сразу же на кухню пройдемся? Чего же ждать, быстренько все приготовим и я смогу вернуться в Лост. Надеюсь, мои пирожки не сгорели, и Барг все же вовремя достал их из печи. Я немного волнуюсь, они с ягодами на меду, за ними особенно нужно следить. И… и леди меня называть не надо… зачем?

В коридоре воцарилась гробовая тишина. Катя растерянно смотрела на четверых притихших женщин перед собой и в поисках поддержки перевела взгляд на Сероглазого, а тот вдруг широко улыбнулся, едва подавив смешок.

А потом, к полному изумлению Кати, вдруг запрокинул голову и оглушительно расхохотался. Эхо сводчатых потолков немедленно разнесло его голос по всему замку. Давненько Веймар так не веселился… «Она такая забавная – эта малышка!» А уж как одобрительно ворчал Волк, просто наслаждаясь ее присутствием… Наконец-то Зверь был полностью доволен.

Катя немного смутилась и, чтобы сгладить возникшую неловкость, продолжила:

– Очень рада знакомству! У вас здесь все очень интересно, я прежде никогда не бывала в таких больших… э-э-э… покоях. Это совсем не то, что по телевизору смотреть, уж поверьте!

Женщины помоложе совсем опустили головы, уперев взгляды в пол, а вот Экономка напротив уставилась на Катю цепким старческим взглядом:

– Хозяйство свое будущее намерены оценить, проверить, как я веду дела… понимаю! Конечно, давайте начнем с кухни. У меня там полный порядок, могу вас заверить! Я хоть не молода, но никто в Ульфенхолл не скажет, что Нарида запустила дом, а де Лостан питается отбросами! Прошу вас идти за мной… госпожа!

Катя была несколько удивлена столь холодным и немного воинственным тоном пожилой женщины… «и чего я ей сделала?…» Она даже хотела прояснить ситуацию у Сероглазого, но тот уже быстрым шагом удалялся по коридору, несмотря на все протесты Зверя внутри.

Веймар отчетливо понимал, что сейчас лучше оставить женщин наедине, пусть сами выясняют, кто будет править кастрюлями и сковородами. Его это не касается. Если Катарина сама не поймет, что к чему, за ужином Веймар ей доходчиво объяснит… и даже подробно распишет все, что ее ожидает.

И пусть потом сколько угодно вопит и взывает к Богам – все претензии к Волку, хотя про Волка ей пока знать совершенно не следует. Пусть еще привыкнет немного, действительно, осмотрит будущие владения, восхитится новым нарядам и украшениям… женщины это любят… Надо бы достать для нее каких-нибудь побрякушек из кладовки с драгоценностями. Сколько им уже валяться без толку… А девочка, наверняка, будет пищать от восторга… Все они одинаковы – эти вздорные куклы, правда, некоторые бывают очень хороши и желанны… трудно совсем без них обойтись.

Веймар прекрасно знал, что странная девица прибыла из Другого мира, и неизвестно еще, какая у нее будет реакция на то, что суженый время от времени будет бегать по округе в серой шкуре… Примет ли она его таким, вот вопрос.

Глава 6. «Хозяйка!»

Дикая лошадь, устав от бескрайних прерий,
Однажды находит стойло и ищет шпор.
Тигр вбегает в клетку, захлопнув двери.
Дельфин не желает более видеть шторм…
Так устают от свободы – лихой и бурной,
Мечтают о тихой гавани, ищут дом.
Узор своей жизни чертя, как коньком фигурным,
Ведущий грезит кем-нибудь быть ведом.
Уткнуться в хозяйские руки, учуять порох,
Понять, что добыча – вкуснее из этих рук,
Носить поводок, позабыв о былых просторах,
Бежать, ощущая, как короток он и туг.
Но зверю известна скорость, и небо – птице,
Такого оттенка, не выдумаешь – синей!
Так кто же захочет Хозяином становиться,
Когда поводок тянет Тот, кто тебя сильней?…

    Инна Рязанова

В крайней задумчивости Катя ступала за Наридой по узкому темному коридору в сторону вероятной кухни, судя по аппетитным запахам, что усиливались с каждым шагом.

Три спутницы семенили следом, немного отставая, видимо, для того, чтобы пошушукать над гостьей. Катя даже расслышала, как они шепотом переговариваются между собой, покачивая высокими чепцами.

«Чего же они все тут такие напряженные ходят, хозяина, что ли, своего боятся? Как же он их запугал-то бедненьких… Ну, ничего – ничего… У нас директор хлебокомбината Николай Егорыч тоже был норовом крут, и то я от него никогда не пряталась, даже когда лично с проверкой в наш цех являлся, неужто здесь испугаюсь какого-то доморощенного Тирана. Да ни за какие коврижки не буду перед ним лебезить!»

Она сосредоточилась на происходящем, сделала строгое лицо и вошла внутрь огромной комнаты, откуда доносились весьма вкусные запахи готовящегося на вертеле мяса и пряных трав, коим оно было густо облеплено.

«М-м-м… неужели шафран и гвоздика, еще сладковатый базилик… ага, что-то вроде эстрагона или нет, скорее розмарин… Ах, неужели свежая кинза – просто прелесть!»

Катя немедленно расслабилась и уже совсем ласково улыбнулась находящимся в помещении сотрудникам – двум пожилым мужчинам, четверым женщинам и одному мальчику, который ловко поворачивал над огнем довольно тяжелую на вид мясную тушку.

– Добрый день! Очень рада вас видеть! Меня пригласили к вам… гм… для обмена кулинарным опытом, так сказать. Меня обычно все здесь зовут Катарина и я…

Она еще что-то хотела добавить в знак приветствия, но Нарида вышла вперед и театральным жестом бросила на стол массивную связку ключей, пафосно обратившись к поварам:

– Вот ваша будущая хозяйка! Теперь она станет управлять замком, а я могу уйти на покой! Надеюсь только, что госпожа не выгонит меня во двор, как паршивую псину, и мне будет позволено иногда греться у вашего очага рядом с миской супа!

Смирнова вытаращила глаза и, раскрыв рот, уставилась на пожилую женщину: