Терра неизведанная

* * *

– Селения отторгает нас, – предположила Селеника.

Они сидели в своём любимом гроте, выкроив немного времени после работы. Селен был угрюм, его подруга то и дело принималась плакать без слёз, но ещё могла рассуждать здраво.

– Или пытается сделать нас частью себя окончательно, – задумчиво ответил Селен.

– Почему мы? Почему у других всё по-прежнему?

– Откуда ты знаешь? Ты же не спрашивала у каждого. И потом, у меня это началось позже, чем у тебя. Может, ты оказалась самой чувствительной из нас?

– Может быть…

– Какая тебе разница? Надо думать не об этом, а о том, что нам делать.

– Что? – Селеника с надеждой посмотрела на него.

– Если бы я знал…

* * *

Селен любил свою работу. Когда камень в его руках приобретал форму и характер, когда в гранях начинал отражаться бело-голубой свет, когда самоцвет, казалось, уже готов звучать в унисон с небесными нитями, он был счастлив. В тот день мастер работал особенно вдохновенно: его не покидало ощущение, что он делает это в последний раз. Закончил очень поздно и жадно вгляделся в результат своего труда, стараясь запомнить его. Селену казалось, что это очень важно – не забыть этот камень.

Огромный, сияющий кристалл был двухцветным: в нём рассветный розовый и золотисто-жёлтый смешались и теперь мягко перетекали друг в друга, играя в идеально гладких гранях, из которых складывался причудливый узор. Самоцвет был огромным, чтобы поднять его, Селену пришлось напрячь все силы.

Подошла Селеника.

– Какая красота! – восхитилась она. – Он как живой, посмотри! И очень тёплый, будто совсем не отсюда…

– Пора, наступает ночь, – грустно отозвался Селен.

Он в последний раз посмотрел в чарующую глубину камня, опустил его на землю и взял Селенику за руку.

И они канули в небытие.

* * *

Первое, что увидел Селен, обретя своё тело, был двухцветный кристалл. Он притягивал взгляд, мерцал, закручивая лучики света в крошечный вихрь…

Кто-то тронул Селена за плечо. Кто? И почему в голове звучит чей-то растерянный, жалобный голос? «А она красивая, – подумал он, – почему я раньше её не встречал? И почему она хватает меня?»

Селеника в панике затрясла друга за плечи. Неужели он уже не узнаёт её? Она пыталась мысленно докричаться до Селена, но он не слушал. Не понимал, что это она зовёт его. А Селенике, наоборот, этим утром потребовалось совсем немного усилий, чтобы вспомнить себя и свою жизнь. Она была так счастлива! Но теперь снова впала в отчаяние, поняв, что время идёт, а Селен всё так же безучастен. Напрасно ей казалось, что всё наладится, напрасно она приняла за добрый знак появление необыкновенного камня.

Селеника погладила отполированную грань – под ладонью разлилось тепло. «Селен, он и правда тёплый!» – воскликнула она. Ответа не было. На самоцвет легла вторая ладонь, широкая, сильная. Селеника замерла в ожидании. Постепенно на лице Селена проступало узнавание, а следом – восхищение и нежность, с которыми он всегда смотрел на неё. Он обнял Селенику. Потом поднял камень и двинулся к реке. Она поспешила следом.

– Я думала, ты уже не вспомнишь, я ужасно испугалась, – пожаловалась Селеника, наблюдая, как Селен бережно устраивает самоцвет в глубине грота.

– Если бы не он, – Селен кивнул на кристалл, – я бы, наверное, и не вспомнил уже. В нём есть какая-то непонятная сила…

– Я же говорила, он живой! Только что он был тёплым! Разве так бывает? Ни разу не встречала такого!

– Главное не это.

– А что?

– Посмотри внимательно. Он зовёт меня. А тебя?

Селеника вгляделась в переливающиеся грани, которые, кружась, образовали воронку. Маленькую, но, казалось, бездонную.

– Да!

Повинуясь порыву, Селеника накрыла воронку руками. Селен положил ладони рядом. Через несколько мгновений камень из тёплого превратился в горячий, потом – в раскалённый, а потом им показалось, что небо взорвалось…

* * *

Новый мир не так уж сильно отличался от Селении. Такие же прозрачные листы сияющих деревьев, такой же мягкий свет. Только громадное светило было золотым, небосвод казался выдолбленным в громадном, розово-жёлтом самоцвете, лес вдали переливался всеми оттенками розового, а океан, на берегу которого сидели двое, лениво играл золотистыми волнами.

Было тепло и тихо. Селен поднял голову и поискал глазами привычную завесу из сверкающей пряжи, но небо было свободно.

– Интересно, каким становится этот мир после заката? – задумчиво проговорил он.

– Скоро узнаем! – Селеника звонко рассмеялась.

– А ещё здесь нам понадобится дом, – Селен озабоченно огляделся.

– На этом берегу, – кивнула Селеника и чуть слышно спросила: – Ты помнишь Селению?

– Теперь мы будем помнить её вечно, – улыбнулся он.

Москва, февраль-март 2023 г.

Александр Донской

Город Бога

Матово-красный «Бьюик» с открытым верхом мчался по ночному шоссе, дальним светом выхватывая из темноты дорожные указатели. «Лос-Анжелес – 150, Барстоу – 40» гласила очередная белая надпись на болотно-зелёном фоне. Молодой парень, сидевший за рулём, бросил раздосадованный взгляд на датчик топлива, стрелка которого предательски дрожала вблизи левого края шкалы.

– Дьявол! – выругался он, обращаясь то ли к несправедливости мироздания, то ли к девушке в откровенном наряде на пассажирском сидении.

– И ты играл с ним в кости! – усмехнулась девица. – Прямо как этот… Эйнштейн!

Она потянулась в кожаную сумочку-клатч за сигаретой. Чиркнула зажигалкой, но та лишь высекла мелкий сноп искр. Казалось, в эту минуту всё топливо мира объявило забастовку.

– Нет. Эйнштейн говорил, что Бог не играет в кости со Вселенной, – ответил парень и снова посмотрел на приборную панель. – Судя по всему, правильно делает…

Он сбросил скорость, чтобы вписаться в поворот. Для этого пришлось передвинуть рычаг с пятой передачи на четвертую – стрелка топливомера дрогнула ещё сильнее.

Девушка взглянула на экран мобильного телефона: