Терра неизведанная

– Решено! – упрямо говорит Герман, – И я в отличной форме, Ирис! Думаю, тебе в этот момент лучше держаться за мою руку!

Перемещение заняло мало времени, но отняло много сил! До обморока.

С трудом придя в себя, я пытаюсь осознать, где я, и что со мной? Голова просто раскалывается!

Я лежу на животе, распластавшись по нещадно сверкающей на солнце смальте веранды.

Снизу мне холодно, сверху жарко и тяжело!

Мозаика пола прохладна, а Герман, придавивший меня сверху, как всегда тяжёлый… и горячий… значит, жив.

Эта новость придаёт сил. Я с трудом выбираюсь из-под него, и ощутимо толкаю мужа в бок.

Герман открывает сначала один глаз, пытаясь осознать реальность, потом второй.

– Ну и похмелье, – говорит он, с трудом садясь и потирая затылок, – У меня был День Рождения, что ли? Где мы так надрались?! А?

– Ты не поверишь если расскажу, бейби! – говорю я, с пристрастием оглядывая своё сокровище. Всё в порядке. Вроде бы цел!

– А вот костюм непоправимо испорчен, – подвожу итог своим самым ворчливым тоном, пытаясь хоть как-то обозначить недовольство.

– Зато твой подарок уцелел! – говорит Герман, поглаживая золотую розу на разорванном лацкане пиджака.

– Обидно было бы потерять её. Ты путаешь, дорогой. Это подарок Аполло.

– Так я к нему и обращаюсь, женщина!

– Дети мои! Вы целы! Как я рад! Очень волновался.

Медленно поднимая голову, я вижу высокие сандалии на безупречных ногах, потом вышитую меандром голубую тунику, лиру-фибулу с сапфиром, и, наконец, водопад золотых кудрей, среди которого сияет кроткой улыбкой лик Аполло.

От его присутствия в сердце распускаются белые лилии, а в животе начинает порхать такая большая стая жёлтых бабочек, что если выпустить их наружу, боюсь, трепет крыльев заполнит всю веранду.

– Что? Откуда ты узнал? – как можно спокойнее спрашиваю я, но краска предательски заливает лицо под открытым взглядом голубых глаз.

– Столько шума и дыма! Ваше прибытие трудно было пропустить… – Алик протягивает Герману руку, помогая встать, – и левитирующий остров с восточным дворцом, с висячими садами я раньше что-то не встречал вблизи Олимпа. В ближайшее время кто-нибудь обязательно захочет рассмотреть диковину поближе. А ты не в форме, брат. Так что, я побуду с вами. Пока не восстановитесь. Как насчёт экскурсии по дворцу?

Теперь Ал поднимает и меня.

– Разве что завтра, бейби! – хрипло выговаривает Герман, сильно опираясь на плечо Аполло. Я повисаю на нем с другой стороны, – тебе не тяжело?

– Своя ноша не тянет, – невозмутимо изрекает Ал, – И где тут спальня? И ещё, хотел вам сказать – чтобы такие фокусы были в последний раз!

2023 год

Михаил Афонин

Сувенир для бабушки

Признаться честно, летать я не люблю. Самолёты вызывают во мне не то чтобы какой-то первобытный страх, но чувство тревоги – однозначно. Сидишь, такой, в алюминиевой коробке на высоте десять тысяч метров и веришь, что у пилота всё получится. Разве это нормально? Только не надо мне тут про статистику катастроф. Всё это я знаю, слышал и читал. Мол, на самом деле, воздушный транспорт, считай, не падает. Типа, корабли тонут чаще, а поезда сходят с рельсов вообще чуть ли не ежечасно. Договорились?

Но не подумайте, пользоваться воздушным транспортом мне приходилось не единожды. Однако каждый раз возникает такое чувство, что «этот раз – последний». Все эти турбулентности и грозовые фронты… Бр-р!

Когда мне предложили полететь в Египет, я и не намеревался соглашаться. Лучше, думаю, как обычно, поездом в Крым. Крым люблю с детства. Как говорится, впитал с молоком матери. Но сказать твёрдое «нет» не получилось. Наверное, жадность, в жестокой и кровопролитной борьбе со здравым смыслом, поборола мой инстинкт самосохранения – стоимость тура оказалась слишком уж привлекательной. За такие деньги я в Крыму и недели не отдохну, а тут – десять дней за границей. Я согласился.

Побороть свои страхи – задачка не из простых, но я и не думал искать какие-то особенные пути. Что делают люди, когда боятся летать? Правильно! Вот и я решил воспользоваться опытом сотен тысяч воздушных путешественников. Вы же не думали, что на всей планете полётов боюсь я один?

Регистрация, самолёт, спасительное «лекарство», купленное, как вы, наверное, уже поняли, не в скромной аптеке, а в ярком дьюти-фри. А что? – «принять на грудь» – самый испытанный и популярный способ борьбы с моей фобией.

После изрядного количества залитой внутрь «микстуры» уснуть не получилось. Знаете, наоборот, возникло желание, как говорил обаятельный мужчина в полном расцвете сил по фамилии Карлсон, пошалить. Я стал глазами, конечно, искать над кем бы подшутить или с кем бы, в крайнем случае, просто поговорить и прикончить остатки чудодейственного сорокаградусного снадобья из беспошлинного магазина. Это я так о моём виски, если не поняли.

Внимание привлекли трое, сидевшие с такими серьёзными лицами, что аж смешно. Больше таких грустных пассажиров в самолёте не имелось. Многие, как и я, занимавшиеся «самолечением», уже спали, некоторые продолжали свои почти медицинские процедуры, только не эта троица. Выглядели они, как мне тогда показалось, весьма комично.

Только я собрался пойти к ним и развеселить (мне казалось, они только этого и ждут), как симпатичная дама примерно моего возраста, сидевшая рядом, наконец мной заинтересовалась.

– Это настоящий, не подделка? – спросила дама. Смотрела она не на меня, какой я добрый молодец, а как вы уже догадались, на виски.

– А вы попробуйте, – всё поняв «с одной ноты», тут же вступил в игру я.

– Я Света.

– А я Макар. Телят никуда не гонял, – я расплылся в улыбке от своей дежурной шутки. Да, если что, имя настоящее.

Долетели мы нормально, время пролетело незаметно. После того, как виски приказал долго жить, я поспал у дамы на плече, потом – она на моём. После приземления мы с ней обменялись адресами отелей, зная, что никогда больше не увидимся. Случайные попутчики. Для чего всё усложнять?

На выходе из аэропорта я увидел, почему скучная троица в салоне самолёта была такой грустной. Мне стало стыдно. Они сопровождали так называемый груз 200. Попросту говоря, гроб.

Хорошо всё-таки, что Света оказалась такой разговорчивой и подвернулась невероятно вовремя.

Далее – пирамиды, экскурсии и прочие радости египетского отдыха. Кстати, со Светой я всё-таки пару раз встречался. Как-то само собой сложилось – такая вот она – курортная жизнь.

На последний день моего отдыха у меня была запланирована экскурсия в монастырь Макария Великого. Это действующая обитель и про неё мне в детстве часто рассказывала бабуля. Наверное, вас интересует, есть ли связь между моим именем, Макар, и этим Макарием?

Есть, и самая прямая. Так назвала меня бабушка, почитавшая Макария Великого больше остальных. Она к месту и не к месту повторяла истории о его чудесах, как она выражалась, о житии. Однажды Макарий, чтоб вы знали, даже воскресил мёртвого, чтобы доказать какому-то язычнику, что подобное возможно.

В монастыре я встретил… Нет, не Свету. Помните ту скучную троицу из самолёта? Вот их. Они о чём-то спорили с монахами. Те, в ответ, чего я совсем не ожидал, активно жестикулировали и почти кричали. Я прислушался, понял, что «трое грустных», просили разрешения остаться в монастыре ещё на пару недель. Монахи возражали. Говорили на английском, но я «инглишем» владею прилично. Изучал, так сказать, углублённо.

Тут вышел ещё один монах, скрюченный такой. В руке – чётки. Остальные перед ним расступились – главный, наверное. За ним вывезли тот самый груз 200, который я видел ранее. Интересно, трое повезут его обратно, в Россию?

– О том, что вы просите, не может быть и речи! – абсолютно не сдерживаясь выкрикнул «скрюченный» и взмахнул чётками. Те зацепились за гроб и порвались.

Монахи тут же бросились собирать рассыпавшиеся бусины. Одна из них докатилась аж до моей ноги, а я тут же на неё наступил, чтобы не отобрали. Подумал, вот и будет сувенир для бабушки. На могилку ей отвезу эту штуковину из монастыря Макария, которого она так почитала. Монахи отвернулись, я бусину поднял, но разглядеть не успел.

Два монаха меня схватили и завернули за спину руки с таким проворством, что куда там тому ОМОНу.

– Отдай! – рявкнул мне в ухо один из моих мучителей.

– Кого? – я включил дурака.