Черный цвет солнца

– Как я уже сказала, мы сделали все возможное, – повторила Радмила. – Остается только ждать.

Знахарка посмотрела на Машу и, поймав взгляд девушки, спросила:

– Хочешь, и тебе погадаю?

– Нет, спасибо, я в это не верю.

– А зря, – сказал Ван. – Радмила и правда может показать будущее.

– То, что она показала мне раньше, я до сих пор забыть не могу, – буркнула Маша.

Радмила усмехнулась и стряхнула со стола раскрошившиеся сухие травы.

– Что плохого в том, чтобы увидеть будущее? Кто знает, возможно, его можно изменить, если знать наперед, что, где и когда произойдет.

– Все равно не хочу, – упрямилась Маша. Если она снова увидит умирающим кого-то из близких, то уже не вынесет этого.

– Она просто боится, не дави на нее, – сказала Ольга.

– Я не боюсь! – голос Маши предательски дрогнул. Ольга видела ее насквозь.

Ван встал с лавки и подошел к столу.

– Погадайте нам двоим. Вместе не так страшно.

Маша хотела возразить, но он схватил ее за руку и, притянув к себе, усадил на стул.

– Гадайте, – кивнул Ван знахарке.

Надувшись, Маша стала наблюдать за Радмилой. Знахарка собрала костяшки с рунами в мешок и, встряхнув, высыпала его содержимое на стол. Костяшки запрыгали, глухо ударяясь о деревянную поверхность. Женщина нахмурилась. Подалась ближе к столу, ткнула пальцем две костяшки, лежащие рядом друг с другом.

– Вы знали друг друга раньше? – спросила Радмила, хмуро глядя на руны.

– Нет, – оба ответили в один голос.

– Руны говорят иначе. Вот эти, – знахарка указала на две костяшки, которые тесно лежали друг с другом, – показывают, что вы были связаны еще до рождения. А вот эти, – она перевела палец к еще одним парным костяшкам, – говорят о том, что у вас один жизненный путь на двоих. Я вижу душевные муки на этом пути, вижу радость и горе, смирение и…смерть.

– Мы умрем? – глухо спросила Маша, вспомнив ответ на одну из загадок Гарафены.

– Все когда-то умрут, – туманно изрекла знахарка, внимательно глядя на руны.

Маша посмотрела на Вана, который не проронил ни слова, хмуро глядя на свою правую руку. Что-то встревожило его еще до того, как Радмила рассказала о смерти на их пути.

– Одного только я понять не могу, – знахарка на некоторое время замолкла, а потом, отняв взгляд от костяшек, посмотрела на Машу и Вана. – Когда вы родились?

– 10 сентября, – ответили оба и тут же удивленно уставились друг на друга.

– Год, – потребовал Ван севшим голосом.

– Двухтысячный, – растеряно произнесла Маша.

Мысли в ее голове путались. Ответ вроде бы был на виду, и, судя по горькой усмешке Вана, он его уже знал. Маша чувствовала себя глупой маленькой девочкой, которая никак не может вспомнить, сколько будет дважды два.

– А ваши родители? – голос Радмилы звучал отдаленно и приглушенно.

– Мы сироты, – также глухо ответил Ван. – Видимо, ее забрали в семью, а я остался. Мы были слишком маленькими, чтобы запомнить друг друга…

– Ты что, действительно в это веришь? – вдруг воскликнула девушка, когда, наконец, все же сложила два и два. Ответ ей совсем не понравился. Уж лучше бы она оставалась в неведении.

Ван беспомощно посмотрел на нее и вздохнул.

– А ты нет?

– Нет! Разве можно верить каким-то рунам? А дата – это просто совпадение. Единственное, чему я поверю, это ДНК-тесту.

– Вот тебе ДНК-тест! – Ван показал Маше тыльную сторону своей правой ладони.

Девушка непонимающе уставилась на его бледную руку. Что он хочет ей показать? Что у него тоже пять пальцев, как и у нее? Маша хотела отпустить колкость, но тут заметила две маленькие родинки на костяшке указательного пальца, идентичные тем, что были у нее.

– Да ладно, – бросила Маша, сравнивая свои родинки и родинки Вана.

– Еще у вас одинаковый цвет глаз и волос, – тихо заметила Радмила. – Да и внешне Ван раньше был похож на тебя. Жаль, что я только сейчас это заметила.

– Да не похожи мы, – отмахнулась Маша и резко встала.

Стул, на котором она сидела, покачнулся и с грохотом упал на пол. Ван молча поднял его и придвинул к столу.

– Он мне не брат! – Маша гневно указала пальцем на Вана. – Быть такого не может.

– Мне тоже это не нравится, – пробормотал Ван. – Особенно после того, что между нами было.

– А что между вами было? – поинтересовался молчавший до этого времени Игорь, за что тут же схлопотал от Ольги подзатыльник.

– За что? – заныл волколак.

– Утихни, – шикнула на него Ольга.

Не обращая внимания на Игоря и Ольгу, Маша начала нервно мерить шагами горницу, покусывая ноготь на большом пальце. Радмила собрала руны и всыпала их в мешочек. Все молчали, будто давая Маше и Вану переварить то, что они только что узнали. И все же девушка сомневалась. Ну не мог он быть ее братом, она не чувствовала этого.

Или, все же чувствовала?..

Почему она не испытывала с Ваном того, что испытывала с Халом? Почему ее чувства к нему были спокойными и тихими, словно слабый ночной ветерок, приятно обдувающий кожу? Они не были похожи на пылкие чувства влюбленного. Несомненно, Маша испытывала к Вану любовь, но не ту, что испытывал к ней он. Ее любовь была скорее дружеской. Нет, не так.

Братской.

Он – ее родственная душа. Это очевидно. Только вот он ей вовсе не возлюбленный. Он – ее брат.

Поразительно, как меняется мнение, если хорошенько подумать над чем-то. Еще несколько мгновений назад Маша не верила в то, что узнала, а теперь ей уже казалось это очевидным. Она повернулась, чтобы сказать об этом Вану, который, ссутулившись, тихо сидел на своем месте, как вдруг с улицы донесся жуткий нечеловеческий вой. Маша вздрогнула и повернулась к окну. Этот вой она никогда не забудет. Так выл в темнице оголодавший упырь.