Черный цвет солнца

– Он думает, что этот амулет нужен ведьме для ритуала, – не выдержал Хал, передав в одном предложении всю суть дела. – Поэтому уничтожил его.

Ван обиженно надул губы. Ему очень не понравилось, что змей перебил его.

– Это правда? – спросила Маша.

– Да. Я даже не думаю, а знаю, что это поможет, – уверено заявил колдун, выпятив грудь вперед. – Без амулета Гаяна не сможет провести ритуал.

– Но это не отменяет того, что она придет за нами, – с оттенком грусти в голосе сказала Маша.

Она вдруг почувствовала страшную усталость. Захотелось лечь в теплую постель, накрыться с головой одеялом и, свернувшись клубочком, отправиться в сонное царство.

Спустя некоторое время, когда Маша уже допила холодный чай, вернулась хозяйка избы, которая уходила в лес за травами. Заметив сидевших рядом с Машей Хала и Вана, Радмила удивленно приподняла вверх правую бровь. Неопределенно хмыкнув, она вытащила из корзины собранные травы и принялась отъединять листочки от стеблей.

Выйдя из-за стола, Маша подошла к знахарке и спросила у нее разрешения подремать в ее кровати.

– Отдохни, дитя мое, – ответила Радмила, погладив девушку по волосам. – Тебе надо набраться сил.

– Тогда мы пойдем, – сказал Хал, поднимаясь с лавки. – Не будем мешать.

Колдун неохотно встал и последовал за змеем к выходу из горницы.

– Ван, – неуверенно окликнула его Маша, отведя взгляд в сторону. – Можешь остаться?

Ее вопрос озадачил не только самого Вана, но и всех, кто был в горнице. Радмила даже перестала возиться с травами и замерла в ожидании продолжения. Хал же, занося ногу через порог, оступился и упал бы, если б вовремя не схватился за дверной косяк.

– Не хочу засыпать одна, – смущенно призналась Маша, все еще избегая смотреть на колдуна.

– Хорошо, – хрипло сказал он. – Я останусь.

Маша кивнула и, резко развернувшись, зашагала в комнату, смежную с горницей. Расшнуровала потрёпанные временем и долгим путешествием кеды и залезла под тяжелое одеяло. Ван неуверенно вошел в комнату и, потоптавшись у двери, шагнул к Маше. Девушка отодвинулась к стенке, освобождая место для колдуна, но тот сделал вид, что не заметил ее приглашения, и, опустившись на пол, привалился спиной к кровати.

– Ты не хочешь спать? – спросила Маша, обнимая пахнущую сухими травами подушку.

– Я не сплю.

– Прости, я забыла…

– Ничего.

Маше многое хотелось сказать Вану, но она никак не могла решить, с чего лучше начать. Ей надо было сказать, что она уже не злиться на него за то, что он обманывал ее и пытался хитростью забрать ее душу. А еще поблагодарить за помощь в побеге и за то, что он нашел способ помешать планам Гаяны. За то, что сбежал с ней и терпеливо сносит косые взгляды ее друзей. И за то, что просто находится рядом. Чувство того, что он – это вторая половинка ее души, окончательно вернулось к девушке, возрождая внутри нее те теплые и нежные чувства, которые она питала к юноше из ее снов.

– Знаешь, мне не хватает наших снов, – призналась Маша.

– Я могу принять облик себя прежнего и прийти к тебе, когда ты уснешь, – предложил Ван.

– Нет. Мне не нужно притворство. Хочу, чтобы ты был собой.

Колдун печально усмехнулся.

– Никому не нужны мы настоящие.

– Мне ты нужен, – уверенно сказала Маша.

Ван повернулся к ней лицом и пристально всмотрелся в глаза девушки.

– Правда? – спросил он.

– Правда, – тут же ответила она.

– И тебя даже не волнует тот факт, что я хотел забрать твою душу? Что все это время лгал тебе и водил за нос? Что превратил то, к чему ты так уверенно стремилась в один большой и хорошо спланированный обман?

– Видимо, не такой уж хороший, раз Гаяна его раскусила, – хохотнув, заметила Маша.

Ван закатил глаза и тоже усмехнулся.

– И ведь не поспоришь.

Машу клонило в сон со страшной силой, но она усиленно этому сопротивлялась. Ей не хотелось упускать возможности поговорить с Ваном по душам, с глазу на глаз, как тогда, в темнице, когда она впитывала его откровения как губка, невольно возвращая назад доверие к нему.

– Знаешь, я тут подумал, – тихо начал Ван. – Если ты не можешь меня простить, то и не надо. Хал прав: я сделал много плохого, и этому нет прощения.

– И что же ты сделал?

Вопрос сам слетел с языка, Маша не хотела его задавать, но было уже поздно. Она понадеялась, что колдун на него не ответит, но Ван поступил иначе. Теперь, когда у него развязался язык, он уже ничего не скрывал.

– По моей вине ты чуть не погибла от кинжала упыря – это раз, – начал перечислять колдун, загибая пальцы. – Я морочил тебя во сне, прикидываясь тем, кем не был – это два.

– Ты прикидывался прежним собой, – поправила его Маша. – И это, кстати, помогло тебе сблизиться со мной и, как ты сказал еще в темнице, снова почувствовать себя живым.

– И все же обманывать – плохо, – настаивал Ван.

Продемонстрировав ей второй загнутый палец, он продолжил:

– Так, что же было дальше? Ах, да!Я подговорил Ведану отправить вас в Орлиное Гнездо – это три.

– Я чувствовала, что Ведана какая-то мутная, – хитро прищурившись, заметила Маша.

Ван окинул ее скептическим взглядом.

– Да брось, ничего ты не поняла. Сидела за столом и спокойно уплетала княжеские харчи, уж я-то видел.

– Я и забыла, что ты следил за мной днями и ночами, – скривилась Маша.

Весело рассмеявшись, колдун забавно поиграл бровями. Приподнявшись, Маша схватила подушку и запустила ее Вану в лицо. Колдун поймал снаряд и подложил его себе под голову. Оставшись без подушки, Маша положила голову на ладони и уставилась на Вана.

– Кажется, мы сбились, – пробормотал колдун, глядя на свои загнутые пальцы. – Что же было дальше?

– Ты спас нас от Одноглазого Лиха.