Дракон и Феникс

– Почти, – ответила Майя, недовольно морщась. – Сегодня мне подали несъедобные грибы. Я от них отказалась, потому что не ем сомнительную пищу, а вот одна из служанок была очень голодной, и я позволила ей их съесть. Девушка слегла с расстройством желудка.

– Грибы кто-то отравил? – сдавленно сглотнув, спросил Юньвэнь.

– Они были не-съе-доб-ные! – по слогам произнесла Майя. – Ты чем слушаешь? Попой?

– Кто их подложил, знаешь?

– Думаю, что твои новые жены, – ответила Майя. – Полагаю, это объявление войны.

Юньвэнь немного успокоился. Пусть лучше это будут безобидные проказы ревнивых женщин, чем козни шеньши. Уж с женами он как-нибудь разберется.

Ледяной порыв ветра налетел на Майю и Юна, пробирая до самых костей. Император шмыгнул носом и поежился – мороз нещадно покусывал его голую кожу.

– Блин, да ты так околеешь, дурило! – Майя схватила Юна за руку и потащила обратно во дворец. – Ты что выскочил в таком виде? А если заболеешь? Совсем мозгов нет?

Юньвэнь смотрел на тянущую его за руку девушку, слушал ее недовольный звонкий голос и успокаивался. Шеньши удалось сбежать, но это ничего. Главное, что Майя цела и невредима. Позже Юн расскажет все Фангу, и они усилят охрану. Уже сегодня ночью надо начинать укрепление Нанкина и готовиться к восстанию ванов, которое непременно последует после принятия указа об их упразднении.

***

В покоях было жарко и душно, но я специально не открывала окон. Император, идиота кусок, зачем-то бродил по улице на морозе в полуголом виде, ни капли не думая о том, что запросто может отморозить себе все, что только можно.

Когда я привела его обратно в покои, у него зуб на зуб не попадал, но сейчас, укутанный халатами и одеялами, он сидел с довольным видом на кровати и шумно прихлебывал горячий куриный бульон.

– Согрелся? – спросила я, пытаясь казаться суровой, но у меня это плохо выходило.

Юньвэнь кивнул и с наслаждением хлебнул из золотой чаши.

Сегодня я внимательно рассмотрела императора без верхней одежды и удивилась, как много у него шрамов для отпрыска королевской крови, который всю жизнь обитает во дворце. Пусть многие из них были почти незаметны, но они все же оставались шрамами, которые были получены в сражении на настоящих мечах.

Еще я поймала себя на мысли, что на некоторое время залюбовалась его красивым телосложением – одновременно изящным и мужественным. Юн, кажется, тоже заметил мой взгляд, направленный на его торс, но ничего не сказал. Лишь усмехнулся и быстро накинул на себя несколько халатов. Я же сделала вид, будто все это время таращилась не на него, а на шикарный полог его кровати.

Юньвэнь допил бульон и отставил чашу в сторону.

– Останешься сегодня со мной, – произнес он, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Нет. Не вижу в этом смыла, – отказалась я.

– Это был не вопрос, а приказ. – Глаза Юньвэня сейчас были темными и жгучими, совсем как у его дяди.

Нервно сглотнув, я лихорадочно начала размышлять, как мне поступить: подчиниться или нагло отказаться?

– Мне показалось, ты был каким-то нервным, когда выскочил на улицу, – решила я перевести тему. – Ты точно бежал за Минчжу?

– Да точно, точно, – подтвердил Юн, отводя взгляд в сторону. – Забыл ей передать кое-что срочное.

– А что ты делал с ней в раздетом виде? – с подозрением поинтересовалась я.

Понимаю, мне не надо об этом спрашивать, но было любопытно. Немного.

– Она ушла. Я выпил воды из чайника и облился. Снял мокрую одежду, вспомнил, что не сказал ей кое-что важное, и вылетел из дворца, – ни капли не краснея, поведал он мне этот бред.

Прекрасно понимая, что он врет, я нахмурилась и еще раз спросила:

– Точно ничего не случилось?

Нервно дернув плечами, Юньвэнь кинул на меня короткий взгляд, сглотнул и ответил:

– Нет. Ничего плохого не случилось.

Врать он не умел. По крайней мере, мне. Других-то он дурил вполне успешно, но только не меня.

– Хорошо, – кивнула я. – Раз ничего плохого не случилось, то я ухожу.

– Майя, стой! – воскликнул Юн, вскакивая с кровати. Одеяла, которыми он был укрыт, упали на пол.

Я потянулась к дверям, чтобы распахнуть их, но меня опередил Фанг. Столкнувшись с ним нос к носу, мы несколько секунд ошарашенно смотрели друг на друга. Фанг опомнился первым и, обогнув меня, подошел к Юну. Встревоженный взгляд телохранителя императора мне не понравился.

– Что-то случилось? – спросил Юн, не сводя внимательного взгляда с друга.

Фанг кивнул и ответил:

– Призрак снова убил. На этот раз жертв пять.

Глава 36

– Эти убийства очень похожи на те, что совершает Призрак, однако в данном случае действовал подражатель. – Ичиро откашлялся, шагнул ближе к столу, на котором лежали рисунки убитых, и ткнул пальцем в порез на горле женщины. – Наш Призрак убивает мастерски, одним ловким движением, а этот убийца явно не умеет обращаться с оружием. Видите, он буквально пилил шеи – края раны рваные и неаккуратные.

Мы с Юном в задумчивости рассматривали рисунки, которые для нас нарисовал Ланьлин. Очень реалистичные рисунки, со всеми нужными и ненужными деталями.

Так как убийства произошли ночью и за пределами Запретного города, Юньвэнь не пошел лично на осмотр места преступления. До самого утра он выглядел встревоженным и постоянно срывался с места, чтобы отдать приказы своим приближенным генералам. Я же сидела в его покоях на попе ровно, пила какое-то редкое и вкусное вино и дивилась тому, что император сам носится с поручениями, а не зовет нужных ему людей к себе. Может, здесь это и неприемлемо, но по мне это доказательство того, что правитель всей душой заботится о своем государстве.

– И больше никаких улик? – спросил Юн. – Ни лепестков, ни мятного запаха?

Ичиро помотал головой.

– Их просто жестоко зарезали, причем в разных местах, а потом зачем-то стащили в одно и оставили на всеобщее обозрение, будто…

–…хотели, чтобы их увидели как можно скорее, – закончил за ним Фанг.

– Да, – кивнул Ичиро. – Словно это показательная казнь. Послание для кого-то.

– Для Призрака? – предположила я.

– Очень может быть, – медленно произнес Донгэй, задумчиво глядя на рисунки.

– А это что? – спросил Юн, указав на предплечье одного из убитых. – Краска смазалась?

Мужчины сразу же устремились к рисункам и вперили свои взгляды в место, куда указал императорский перст.